История Гиены. Хроника подлинного расследования [Книга III]

Ракитин Алексей Иванович

Что показало судебно-медицинское вскрытие тел Чери Доминго и Грега Санчеса?

Прежде всего, время смерти судебно-медицинский эксперт отнёс к полуночи или первым часам 27 июля, что полностью соответствовало полученной к тому времени в ходе опросов населения информации. Причиной смерти обоих явилось черепно-мозговое травмирование, причинённое тупогранным предметом. В случае с Грегом травма была открытой, в случае Чери — закрытой. Первый получил большое количество ударов в затылочную часть черепа и заднюю часть шеи, затылочные кости оказались раздроблены на несколько десятков фрагментов и череп фактически потерял свою форму. Число ударов достигало 24 или более, следует иметь в виду, что при такого рода повреждениях назвать точное количество таковых почти невозможно. Огнестрельное ранение не являлось безусловно смертельным, и если бы не последовало добивание, то Грег, скорее всего, остался бы в живых. Чери была убита единственным ударом того же самого орудия, которым был убит Грег.

Удар был нанесён с большой силой и попал точно в место сопряжения головы и шеи. Возможно, преступник не хотел убивать женщину, а лишь намеревался заставить её замолчать, тем не менее, удар повредил как спинной мозг, так и головной. Чери умерла не сразу, процесс умирания растянулся примерно на полчаса, но после удара она сразу же лишилась сознания. То, что она не чувствовала боли, явилось, пожалуй, единственным утешением для её родных и близких.

Имело ли место изнасилование? Учитывая наготу женщины, вопрос этот представлялся не только актуальным, но и, пожалуй, важнейшим для понимания логики преступника. В полостях убитой была обнаружена сперма, но… поскольку она происходила от мужчины, имевшего ту же группу крови, что и Грег Санчес, судмедэксперт логично заключил, что именно с ним и имел место законченный половой акт. Эта деталь, кстати, отлично объясняла тот факт, что в начале нападения жертвы оказались разъединены — Грег отправился в душ, а Чери осталась в кровати. Поэтому преступник связал Чери, но не сделал этого же самого с Грегом.

Возможно, преступник и рассчитывал изнасиловать женщину, но Санчес спутал ему карты. Под дулом пистолета он стал на колени, но дальнейшие требования выполнить отказался, возможно, попытался броситься на преступника. Тут надо иметь в виду, что направление движения пули «сверху-вниз» возможно не только в том случае, когда голова раненого находится ниже точки выстрела, но и тогда, когда потерпевший двигается на вооружённого противника пригнувшись, головой вперёд. Поэтому нельзя полностью исключить того, что преступник применил оружие вынужденно, стремясь остановить бросившегося на него Грега Санчеса. После выстрела закричала Чери, и преступнику пришлось ударить её по затылку дубинкой. Преступник не сразу понял, что нанёс женщине смертельную травму — он затратил некоторое время на то, чтобы затащить раненого Санчеса в шкаф, а когда возвратился к кровати, вряд ли сразу понял причину молчания женщины. Скорее всего, он действовал в полной или почти полной темноте, ведь в одной руке у него находился пистолет, а в другой — дубинка. Пока он вытащил фонарик, осмотрел рану Чери, догадался, что женщина мертва или же умирает, прошло ещё некоторое время. Пришедший в сознание Грег выскочил из шкафа, и убийце пришлось добивать его. Нападение явно пошло не по тому сценарию, который планировался преступником, что и побудило его, в конечном счёте, бежать из дома, не совершив полового акта с намеченной жертвой.

Чери Доминго.

В крови погибших был выявлен алкоголь, уровень которого соответствовал средней степени опьянения. Эта деталь также отлично укладывалась в схему событий, допускавшую обстановку романтического вечера, закончившегося трагедией.

Нельзя не сказать несколько слов о пуле, ранившей Грега Санчеса. Как было сказано, она пробила стену спальни и застряла в перегородке соседней комнаты на удалении около 7—8 м от точки выстрела. Пуля была сильно деформирована, что представляется логичным, учитывая её многочисленные соударения на траектории движения. Из-за повреждений оболочки восстановить индивидуальные особенности нарезов ствола пистолета, из которого пуля была выпущена, не представлялось возможным. Другими словами, пуля не могла быть использована для идентификации оружия убийцы. Единственное, что удалось «выжать» из этой улики — калибр оружия, который оказался равен 7,62 мм. Отсутствие гильзы могло означать одно из двух: либо преступник стрелял из револьвера (в этом случае гильза осталась в барабане), либо он использовал обычный пистолет, но позаботился о том, чтобы гильза не осталась на месте преступления. То есть, он либо подобрал её после экстракции, либо использовал какой-то гильзоуловитель (последний несложно изготовить кустарно из обувной коробки или достаточно большого полиэтиленового пакета). Однако, преступник вряд ли использовал гильзоуловитель, поскольку для запугивания жертв ему необходимо было демонстрировать оружие. Как бы там ни было, отсутствие на месте преступления гильзы указывало на продуманность действий убийцы, внимание к мелочам и профессионализм.

При этом тот факт, что предусмотрительный и явно профессиональный преступник не позаботился о глушителе, довольно ясно указывал на то, что применение огнестрельного оружия им не планировалось. Этот человек явно делал ставку на запугивание посредством пистолета, но не думал всерьёз открывать стрельбу посреди ночи в плотно населенном жилом районе.

Департамент полиции Голеты был сравнительно небольшим,

и расследование двойного убийства поручили тем же самым детективам отдела уголовных расследований, кто в начале 1980 г. расследовали убийство Оффермана и Мэннинг. Все они прекрасно помнили то преступление, а потому неудивительно, что каждый смог провести довольно очевидные аналогии. Самая явная, можно сказать, бьющая в глаза общая для обоих преступлений деталь, состояла в том, что нападения начинались после того, как жертвы заканчивали половой акт. Трудно избавиться от ощущения, что преступник стоял за дверью спальни и терпеливо дожидался, когда пара благополучно закончит интимное соитие. Дело тут, разумеется, не в деликатности убийцы, а в реакции его либидо на подслушанную или подсмотренную эротическую сцену — этот человек явно возбуждался от прикосновения к интимным тайнам других людей, и подобное прикосновение являлось для него, очевидно, исключительно важным.

Кроме этой довольно необычной черты, присущей как упомянутым эпизодам, так и самому преступнику, имелась ещё одно странное совпадение, которое непросто было заметить, но которое не укрылось от внимания детективов, привлеченных к расследованию убийства Доминго и Санчеса. Дело заключалось в том, что прямо напротив дома №449, явившегося местом двойного убийства, на противоположной стороне Тольтек-вэй, располагался дом №452. Этот адрес имел непосредственное отношение к расследованию убийства Роберта Оффермана и Александры Мэннинг. Следователи знали, что именно в этот дом убитая в декабре 1979 г. пара приезжала на встречу с друзьями незадолго до гибели. Если быть совсем точным, то Офферман и Мэннинг посещали этот дом вечером 28 декабря, а убиты они были, напомним, в ночь на 30 число.

Являлась ли близость домов №449 и №452 обычным совпадением, или же данный факт нёс некий скрытый смысл? Два очень похожих жестоких преступления, совершенные с интервалом более чем в полтора года, неожиданно пересеклись на совершенно заурядной маленькой улочке. Был ли преступник связан с Тольтек-вэй? Если да, то каким образом: быть может, проводил разведку находившихся там домовладений? а может быть, занимался их ремонтом? а может, проживал где-то совсем рядом?

Близость двух адресов рождала массу вопросов, и для следствия было бы очень желательно отыскать на них ответы. Жители прилегающих улиц были опрошены с целью выяснить, не подвергались ли ранее их жилища взлому, и не осведомлены ли они о подозрительных арендаторах. Попутно выяснялся вопрос о ремонтах домов, имевших место за последние два года, и рабочих, нанятых для проведения этих работ. Само собой, устанавливались личности коммунальных работников, обслуживавших эту территорию, ведь ясно же, что какой-нибудь уборщик мусора или электрик могли неплохо изучить район и его обитателей просто во время исполнения своих служебных обязанностей.

Одновременно с этим была затеяна обширная проверка лиц, удовлетворявших следующим поисковым признакам: а) проживание в Голете или ближайших пригородах, б) соответствие имевшемуся в распоряжении правоохранительных органов описанию внешности, в) девиантное поведение в широком смысле этого понятия, г) столкновения с законом в прошлом, в т.ч. наличие тюремного опыта, лечение в специализированных учреждениях психиатрического профиля. К этому списку также добавлялось наличие собаки и владение (возможно, нелегальное) огнестрельным оружием, хотя эти критерии не могли считаться безусловными. Понятно, что таких людей даже во вполне благополучной Голете могло быть довольно много, их счёт шёл на многие десятки. Их выявление и проверка не могли быть быстрыми.

При всём том детективы Департамента полиции Голеты ясно понимали, что игнорировать довольно очевидную схожесть двойных убийств, совершенных в декабре 1979 г. и в июле 1981 г., будет неправильно и грозит тупиком расследования. Поэтому версия о том, что пары Офферман-Мэннинг и Доминго-Санчес были убиты одним и тем же человеком, рассматривалась не только как вполне вероятная, но и наиболее правдоподобная. Уже первая заметка, посвященная двойному убийству и опубликованная в газете «Санта-Барбара ньюс пресс» («Santa barbara News-Press») 28 июля, свидетельствовала об этом весьма выразительно. Заголовок её можно перевести так: «Двое найдены убитыми в Голете; случай напоминает произошедшее в 1979 г.» («Two found slain in Goleta; case similar to one in ’79»). В последующие дни публикации появились во многих калифорнийских газетах, и предположения очень скоро превратились в утверждения. Телевидение и местные радиостанции не отставали от газет, репортажей на тему убийства Доминго и Санчеса в те дни было множество.

В конце июля и в августе 1981 г убийство Чери Доминго и Грега Санчеса сделалось одним из самых обсуждаемых средствами массовой информации Калифорнии событий. Если убийца следил за публикациями газет и репортажами по радио и телевидению — а так оно, скорее всего, и было — то эти дни невероятно польстили его самолюбию. Он завладел вниманием самого населенного штата страны и доказал всему миру собственную значимость. Мечта нарцисса сбылась!

<