История города Рима в Средние века
Шрифт:
Церковь Св. Евстахия, прозванная in Platana, вероятно потому, что возле нее рос платан, была построена, по преданию, в одном из дворцов терм Александра. Она, должно быть, была основана в очень давнее время, так как уже при Льве III в 975 г. она была диаконией. В Средние века она составляла центр квартала и по ее имени назывались и округ, и один знаменитый род знатных римлян. Предание, сложившееся о святом Евстахии, замечательно. Языческое имя Евстахия было Плацид; он был военачальником при Траяне, покорил даков и иудеев и вернулся в Рим с триумфом. Будучи однажды на охоте между Тибуром и Пренестом, Плацид преследовал оленя. Животное бежало на гору Вультурелл (близ Гваданьоло) Плацид не отставал от оленя, но вдруг увидел между рогами его сияющий лик Христа, повелевшего Плациду вернуться в Рим и принять святое крещение. Сделавшись христианином, Плацид принял имя Евстахия, назвав свою жену Трояну также крестившуюся, Феопистой, а сыновей – Агапитом и Феопистом. Затем промыслом Божиим Плацид, как Иов, был лишен своего имущества. Он удалился в Египет в пустыню, но здесь корабельщики увезли у Плацида жену, а лев и волк похитили
Евстахий имеет по отношению к Риму еще иное значение: его родословная в высшей степени странная. С XII века и, вероятно, еще раньше римляне стали склоняться к мысли, что их знатные роды ведут свое происхождение от глубокой древности: родословные дерева римской знати совершенно неожиданно оказались то отпрысками знаменитого лавра Августа на Палатине, то деревами, взрощенными в садах Мецената, Помпея, Сципионов и Максимов. Род графов Тускуланских был превращен в род conti di S.-Eustachi и затем смелым полетом фантазии связан с именем того Октавия Мамилия Тускуланского, который пал в сражении при Регильском озере. От этого родоначальника произошли Октавии, а от императора Октавиана – сенатор Агапит Октавий, отец Плацида, или Евстахия. тому же роду принадлежал Тертулл, отец св. Плацида, ученика св. Бенедикта. Со времен Мамилия фамилия эта всегда владела Тускулом, который был принесен в дар монастырю Субиако Тертуллом. Последний был будто бы двоюродным братом императора Юстиниана. Из рода же Октавиев будто бы происходили великий папа Григорий, и род Анициев. Таким образом выходило, что от легендарного Октавия Мамилия вели свое происхождение не только графы Тускуланские, но и Пьерлеоне, графы Сеньи, Поли, Вальмонтоне и Франджипани, положившие начало австрийскому дому.
По другую сторону Пантеона уже Аноним Эйнзидельнский отмечает монастырь S – Maria in Minervium, т. е. на развалинах древнего храма Минервы, а в Graphia говорится: «Рядом с Пантеоном находится храм Минервы Халкидской». Неподалеку отсюда стояла триумфальная арка, считавшаяся аркой Камилла, почему и местность эта называлась также Gamigliano. Одна очень древняя улица, находившая здесь, была прозвана ad duos amantes, и это прозвание перешло также и на монастырь S.-Salvator. Возле находилось Iseum, и среди его развалин еще стояли прекрасные группы Нила и Тибра, находящиеся в настоящее время в Ватикане. К счастью, они сохранились так же, как и статуя Марфорио.
Мы отметим еще одну триумфальную арку возле церкви Св. Марка, часто упоминаемую в Средние века. Она называлась аркой «окаменелой руки – arcus manus саrneae» и стояла при входе в улицу Macell de'Corvi (воронов рынок), существующую в настоящее время. Основательно или нет, некоторые считают самое название улицы искажением слов «manus carnea». Вероятно, здесь стояло изображение руки как знак находившейся тут когорты; предание же говорит, что это была рука палача который при Диоклетиане подверг мучениям благочестивую Люцину и за то был превращен в камень.
О состоянии театра Помпея нам ничего не известно, но он отмечен как театр или храм. Его развалины, как и других древние здание в этой местности, были настолько значительны, что окружающий квартал уже в X веке назывался Parione – именем, которым еще в настоящее время называется VI округ Рима. Эту же местность называли также по имени большой древней урны, обращавшей на себя внимание народа. О цирке Фламиния еще упоминается вскользь, и позднее он снова отмечается под именем «золотой крепости». Театру Марцелла дается в документах его древнее название, хотя народ уже называл его Antonini. По берегу реки мы находим известный нам Ripa Graeca впереди церкви S.-Maria in Cosmedin и древнюю Marmorata.
В одном замечательном документе 1018 г., относящемся к епископству Порто, юрисдикции которого подлежали тогда остров Тибра и Транстеверин, приведены существовавшие в то время названия некоторых мостов через Тибр. В этом документе описаны границы епархии Порто, причем исходным пунктом взят «разрушенный мост, где течет вода»; затем граница ведется «вдоль стены Транстеверинского города, к Септимианским воротам и к воротам Св. Панкратия»; далее, в Кампаньи через реку Арроне, к маяку у моря, и назад в Рим по середине реки к разрушенному мосту близ Marmorata, к мосту S.-Maria, к мосту евреев, по середине реки и прямо к вышеназванному разрушенному мосту, самому близкому к католическим церквям в Транстеверине, S.-Maria, S.-Chrysogonus и S.-Caecilia, монастырю Св. Панкратия и монастырю Свв. Космы и Дамиана. Из этого описания заключить следующее: разрушенный мост, с которого начато описание границы, продолженной затем через Септимианские ворота вдоль Транстеверинской стены, есть
Такова наша Graphia Рима X века. Мы видим, что Марсово Поле в то время было уже значительно застроено, холмы Квиринал, Виминал и Эсквилин были заселены по-прежнему, а у городских стен тянулись, как и теперь, поля и виноградники. Целий, на котором в течение веков сохранялась древняя дорога Caput Atricae, и Авентин, по-видимому, были особенно густо застроены и имели много улиц; местность вокруг Форума была также обитаема; Субурра все еще сохранялась. Самым блестящим кварталом была, однако, via Lata. Транстеверин был, вероятно, также хорошо заселен. Наконец, постройкой Леонины, так называемого «Портика святого Петра», воздвигнутой Львом IV в ватиканском Борго, было положено основание новой городской колонии.
Том IV
Книга седьмая. История Рима в одиннадцатом веке
Глава I
1. Всемирно-историческое положение города Рима в XI веке. – Влияние на папство муниципальных условий в Риме. – Ломбардцы провозглашают Ардуина королем; римляне возводят Иоанна Кресцентия в сан патриция. – Смерть Сильвестра II, 1003 г. – Иоанн XVII и Иоанн XVIII. – Тускул и Тускуланские графы. – Сергий IV. – Смерть Иоанна Кресцентия, 1012 г.
В истории папства одиннадцатый век был одним из самых замечательных. Такого поразительного контраста между глубоким упадком власти и затем неожиданным ее подъемом мы нигде не встречаем. С прекращением династии Оттонов Рим оказался в условиях, сходных с теми, в которых он был, когда прекратилось существование империи Каролингов. Папская власть постепенно утрачивала свое нравственное и политическое значение, а город в то же время не переставал прилагать усилия к тому, чтобы освободиться от этой власти навсегда. Усилия города оказались, однако, тщетными, и папская власть сохранилась в нем. Эта власть, как начало несокрушимое, враждебное муниципальному развитию, могла быть подавлена только временно, но не окончательно, и с помощью сторонних сил она постоянно восстанавливалась. В Риме не существовало такого гражданского элемента, который мог бы явиться основоначалом светского правопорядка. И в самом Риме, и в областях, примыкавших к городу, по-прежнему были только могущественные представители знатных фамилий, ленные вассалы церкви; они похищали у пап их власть и затем оспаривали ее друг у друга. В качестве патрициев они господствовали над Римом в первую половину XI века, назначали пап из своей среды и сделали Святой престол родовым достоянием. Папство пало так низко, что, казалось, наступили снова времена самых развратных древних императоров. Но затем последовала замечательная реакция, и римская церковь с изумительной быстротой достигла всемирного могущества.
Наступлению такого переворота существенным образом содействовали те условия, в которых находился Рим, так как из него именно исходили ближайшие стимулы, вызывавшие более или менее широкое общественное движение. Постоянная связь Рима с императорами и папами, даже те события, которые происходили в ограниченных пределах городских стен, борьба города против светской власти церкви, притеснения, которым подвергала пап римская знать, беспомощность пап и необходимость для них постоянной и бдительной обороны, – все это было причиной более или менее отдаленных последствий и широких политических комбинаций, Можно даже утверждать, что история папства не шла бы по тому пути, которым она развивалась до Григория VII и после него, если бы город Рим не вел постоянной борьбы против духовного управления.
С XI века римский патрициат получил всемирно-историческое значение. Отняв у римской знати этот патрициат и присоединив его к своей короне, германские короли приобрели вместе с властью над городом так же и право на замещение Святого престола. Для церкви, стремившейся к освобождению, это обстоятельство и составило именно ближайшую задачу борьбы ее с государственной властью. Едва вступив на путь внутреннего преобразования, церковь приложила все свои силы к тому, чтобы свергнуть с себя иго патрициев. Папы не должны были назначаться ни магнатами, ни королями; избрание пап должно было происходить свободно, при участии только одного духовенства. Таким образом, патрициат города послужил поводом к изданию известного избирательного закона Николая II и к учреждению коллегии кардиналов, а позднее борьба пап с патрициатом уже перешла в общую борьбу за право инвеституры вообще.