История города Рима в Средние века
Шрифт:
Стоя по своему образованию выше своего времени, но будучи все-таки сыном этого времени, Сильвестр не был чужд некоторых его особенностей. В высокой степени замечательно, что первое воззвание к христианскому миру об освобождений Иерусалима из рук неверных исходило от Сильвестра. Церковь и империя праздновали в то время новые победы: утрата Болгарии была возмещена обращением в христианство сарматов; Польша стала римской; дикие венгры, еще так недавно производившие страшные опустошения в Италии, были усмирены силой германского оружия и подчинились римской церкви и германским государственным учреждениям. Анастасий, или Астарик, посол мудрого государя венгров Стефана, явился к Сильвестру, чтобы получить от него для обращенной в христианство Венгрии как награду королевское достоинство. 11апа с радостным чувством вручил послу корону. Это происходило по воле Оттона, который, давая королевство, приобретал вассала империи; но акт этот получил санкцию в Риме через папу; поэтому казалось, что королевское достоинство было даровано властью церкви. Папа, уже обладавший правом короновать императора,
Обращение Венгрии в христианство было последствием миссионерской деятельности Адальберта. Оттон все более и более чтил его память, любил монастырь на Авентине, где жил Адальберт, пожертвовал этому монастырю еще другие имения и принес ему в дар как покров на алтарь даже свой коронационный плащ, украшенный апокалипсическими фигурами. В здании, находившемся возле монастыря, Оттон устроил свой императорский замок, и некоторые документы Оттона помечены именно этим дворцом: «Palatio Monasterio». Авентин, ныне совершенно покинутый, был в то время самым оживленным местом; кроме монастырей Sancta Maria, S.-Bonifazio и дворцового замка, постоянно посещавшихся паломниками и сановными гостями, на Авентине было немало прекрасных дворцов, и воздух его считался особенно здоровым.
Нося титулы, созданные по образцу титулов древнеримских триумфаторов, как то: Italicus, Saxonicus, Eomanus, Оттон в то же время именовал себя рабом Иисуса Христа и апостолов и видел свою высшую задачу в том, чтобы привести к расцвету церковь Господню совместно с империей и республикой римского народа. Поглощенный такими идеями, Оттон впадал временами в мистическое настроение. Греция и Рим уносили воображение Оттона в царство идеалов, но затем перед глазами Оттона снова вставали монахи и увлекали его монастырским образом жизни; так переходил юноша-император от мечты о величии цезаря к мечте кающегося грешника об отречении от мира. Целых 14 дней провел Оттон вместе с Франко, молодым вормским епископом, в отшельнической келье близ церкви Св. Климента в Риме; летом отправился в Беневент и затем в Субиако, в монастыре Св. Бенедикта, снова подверг себя умерщвлению плоти. После этого в сопровождении папы, римских магнатов и своего любимца Гуго Тусцийского он двинулся к Фарфе. Имея намерение вернуться в Германию, Оттон, по-видимому, сделал распоряжение относительно управления Италией в его отсутствии и назначил Гуго своим вице-королем, Опечаленный смертью своей тетки Матильды, твердо и мудро правившей Германией за время отсутствия Оттона, и смертью Франко в Риме, не переставая скорбеть также об Адальберте и Григории V, больной Оттон покинул Вечный город в декабре 999 г. Вскоре затем ему предстояло услышать еще печальную весть о смерти его бабки, императрицы Адельгейды. Дела Германии призывали Оттона; приближался внушавший опасения 1000 год, и Оттон дал обет совершить паломничество к гробу Адальберта. Уезжая в Германию, Оттон взял с собою многих римлян, в том числе патриция Зиазо и некоторых кардиналов. Сильвестр остался в Риме, преисполненный опасений за свою участь. Он писал Оттону, убеждая я его вернуться назад. «Я глубоко уважаю и люблю тебя, – отвечал Оттон, – но обстоятельства сильнее, и воздух Италии вреден моему здоровью. Я покидаю тебя только телом; дух мой остается всегда с тобой; для охраны я оставляю тебе государей Италии».
Народы по ту сторону Альп, приветствуя победителя Кресцентия и восстанови теля папства и Римской империи, встречали его с восторгом. Покончив с празднествами в Регенсбурге, Отгон поспешил в Гневно, учредил здесь польское архиепископство и затем проследовал в Ахен. Здесь в соборе был погребен Карл, основатель римско-германской империи, уподобиться которому так страстно хотелось юному мечтателю. Взирая на останки великого мужа, Оттон не сознавал, что сам он сошел с пути, завещанного Карлом германским государям.
Уже в июне Оттон вернулся в Италию. Тысячный год христианской эры наступил, и мир не погиб, чего так страшилось суеверное человечество. Одиннадцатый век принес народам скорее благополучие, чем гибель. Лето Оттон проводил в Ломбардии, и в это время в Риме снова пробудился мятежнический дух. Сабина не желала покориться папе; в Горте, куда он отправился, чтобы охранить права церкви, вспыхнуло восстание; оно принудило Сильвестра бежать в Рим. Тогда Сильвестр стал настойчиво звать в Рим юного императора. Извещенный Григорием Тускуланским об опасном положении дел в Риме, Оттон в октябре направился в город, водя с собой войско. Императора сопровождали также германские епископы, герцог Баварии Генрих, герцог Нижней Лотарингии Оттон и герцог Тусции Гуго. Оттон разместился в Риме в своем замке па Авентине и решил устроить здесь свою постоянную резиденцию. В это время по желанию Оттона епископ Порто, к епархии которого принадлежал остров Тибр, совершил освящение базилики, которая была построена Оттоном на этом острове в честь Адальберта. Оттон был готов воздвигать церкви этому особо чтимому им мученику, по-видимому, во всех странах, точно так же, как некогда император Адриан воздвигал храмы своему любимцу Антиною. Церкви имени Св. Адальберта были
Для церкви своего любимого святого Оттон старался разыскать, мощи. Он потребовал у Беневента останков апостола Варфоломея, но граждане обманули императора, Говорит предание, и послали ему останки Павлина Нольского, которые И были погребены как мощи Варфоломея. Узнав об этом обмане позднее, Оттон решил наказать Беневент, но не привел своего решения в исполнение. Построенная Оттоном церковь получила и сохраняла некоторое время название Св. Адальберта и Св. Павлина; но Адальберт как чех был по происхождению варвар, и это обстоятельство исключало возможность действительного признания его в Риме; только диктаторская воля императора могла включить св. Адальберта в число почитаемых городом святых. Римляне вскоре уже ничего не хотели слышать о св. Адальберте и стали даже утверждать, что в его базилике погребен именно апостол Варфоломей, по имени которого и называли базилику. Когда в 1113 г. Пасхалий II восстановил церковь, в надписи, существующей до настоящего времени и помещенной над входом, о св. Адальберте не было упомянуто.
Названная базилика – единственный памятник Оттона III в Риме. Она подвергалась многим переделкам, и только колокольня и 14 античных колонн из гранита принадлежат времени Оттона.
6. Тибур или Тиволи. – Возмущение в этом городе. – Оттон III осаждает город и овладевает им. – Посредничество папы спасает город. – Восстание в Риме. – Безнадежное положение Оттона. – Его речь к римлянам. – Его бегство из Рима. – Последний год жизни Оттона. – Его смерть 23 января 1002 г.
4 января 1001 г. Оттон приветствовал в Риме своего учителя Бернварда, епископа гильдесгеймского, и назначил ему помещение рядом со своим дворцом. Вскоре затем Оттону пришлось взяться за оружие, чтобы усмирить восстание в Тибуре. Из римских провинциальных городов наиболее значительными в то время были Пренесте, Тускул и Тибур; первый был ленным владением сыновей Стефании Senatrix; второй принадлежал потомкам Альберика, и только Тибур пользовался до некоторой степенью муниципальной независимостью. Уже в то время город называли Тибори, или Тивори, откуда произошло Тиволи. Предание, история и живописная местность создали славу этому городу. Альба Лонга была матерью Рима, и из пелерина ее гор были построены храмы и стены республиканского города; тиволийцы же могли похвалиться тем, что из желтого травертина их гор были сооружены огромные здания императорского и папского Рима.
С развалинами вилл Тибура связаны блестящие имена времени Августа; здесь мы находим остатки вилл Мецената, Горация, Цицерона, Вара, Кассия, Брута, Пизонов, Саллюстия и Марциала. Прекрасные гроты, по которым шумно бежит Аниен, приводят на память легенды о сиренах и Нептуне; развалины храмов воскрешают образы Геркулеса, Весты и той альбунской сивиллы, которая в видении открыла Октавиану рождение Христа. Осененные оливковыми рощами и расположенные у подошвы Тиволийских гор развалины виллы Адриана, этого величайшего увеселительного замка на Западе, возбуждают в зрителе полное изумление. В то время они занимали такое большое протяжение, что их считали городом и называли древним Тиволи. Множество статуй, мозаик и драгоценных камней уже было взято оттуда, и тем не менее всего этого еще очень много должно было оставаться в Тиволи при Оттоне III. Среди обломков великолепных портиков лежали тогда покрытые пылью и забытые людьми знаменитые статуи Антиноя, Флоры, фавнов, центавров, Цереры, Изиды, Гарпократа, мозаика Созоса, «чаша с голубями» и многие другие произведения искусства, в настоящее время наполняющие музеи Рима и других городов. Готы, лангобарды и сарацины много раз опустошали Тибур; но развалины стен и храмов, остатки Клавдиева водопровода, амфитеатр, фонтаны, то здесь, то там статуи все еще сохранялись, улицы назывались своими древними именами и на развалинах храмов создавались церкви и монастыри. В документах Тиволи, относящихся к X веку, мы еще встречаем такие названия как forum, vicus Patricii, Porta major и oscura, posterula de Vesta, porta Adriana, castrum vetus и pons Lucanus. Находившийся у этого моста надгробный памятник Плавтиев, подобно мавзолею Адриана в Риме, был превращен в замок.
Хотя в Тиволи так же, как и в Порто и в Ариции, права римской церкви охранялись папскими управителями, тем не менее граждане оставались, по-видимому, независимыми. Их епископ пользовался иммунитетом и не подлежал графскому суду. Каких-либо влиятельных знатных фамилий здесь вовсе не было, и таким образом Тиволи, находясь под покровительством епископа, мог обладать сравнительно с другими римскими городами более широкой муниципальной независимостью С распространением иммунитета города, начавшие обособляться, все менее чувствовали себя кому-либо подвластными, и вскоре Рим оказался в том же положении в каком он был в свои ранние годы, когда ему приходилось вести борьбу из-за существования с другими городами Кампаньи.