История государственного управления в России
Шрифт:
Уже летом 1929 г. в обход только что принятого пятилетнего плана выдвигается лозунг «сплошной коллективизации» целых округов. Показатели темпов коллективизации завышались буквально с каждым месяцем.
Цифра коллективизации крестьянских хозяйств выросла с 5 млн с начала 1929 г. до 30 млн к концу этого года.
Массовая коллективизация проводилась ускоренными темпами. Все парторганизации в деревне получили подкрепление из новых кадров: 25 тыс. рабочих были отправлены в деревни для проведения в жизнь партийных решений. Партийные организации деревни были мобилизованы на выполнение двух
1. Заготовительная кампания методом продразверстки. Рыночные отношения были свернуты, продолжалась «чрезвычайщина». Массовый характер подобных мер привел к тому, что уже в 1929 г. путем продразверстки государство получило на 60 % больше зерна, чем в прошлом.
2. Коллективизация в деревне. Сельские коммунисты были обязаны вступать в колхозы. Органы сельхозкооперации, владевшие немногочисленной техникой, обязывались предоставлять ее только колхозам. Массовое раскулачивание затрагивало середняков, самые широкие слои крестьянства в целом.
Насильственные методы в деревне вызвали немедленную ответную реакцию. Крестьяне начали массовый забой скота; было зарегистрировано более 1 тыс. случаев насилия в отношении «официальных лиц»; только с января по март 1930 г. в стране произошло свыше 2 тыс. антиколхозных восстаний, многие из которых подавлялись частями Красной армии.
Неудачи политики ускоренной коллективизации вынудили руководство страны пойти на определенные уступки: в марте 1930 г. Сталин в статье «Головокружение от успехов» возложил ответственность за «перегибы» в темпах коллективизации на местные органы власти. Было принято постановление ЦК ВКП(б) «О борьбе с искривлениями партлинии в колхозном движении». Начался массовый выход крестьян из колхозов.
Однако в том же 1930 г. политика ускоренной коллективизации продолжилась. Поборы хлеба с колхозов достигали 50–60, а иногда и 70 % урожая, но государство таким образом получило в 2 раза больше зерна, чем в последние годы нэпа. Это стимулировало продолжение политики коллективизации.
Отобранное зерно в большей степени предназначалось для вывоза в Германию в обмен на кредиты под покупку промышленного оборудования для индустриализации. Средства, получаемые из сельского хозяйства, перекачивались в промышленность, инвестиции в само сельское хозяйство не осуществлялись.
Планы индустриализации в промышленности были рассчитаны на выполнение масштабных задач. Первый пятилетний план предполагал:
– рост промышленной продукции на 136 %;
– рост производительности труда на 110 %;
– снижение себестоимости промышленной продукции на 35 %;
– завершение строительства Днепрогэса и Турксиба к 1930 г.;
– приоритет нужд тяжелой промышленности (она получала 78 % всех капиталовложений).
Несмотря на критику плана «правой» оппозицией (оппозиционеры считали его выполнение нереальным), XVI съезд партии в 1930 г. одобрил ускорение темпов индустриализации, выдвинув лозунг «Пятилетку в четыре года!».
Однако эти планы не были выполнены из-за нехватки сырья, топлива, рабочей силы и оборудования. К 1930 г. 40 % всех капиталовложений в промышленность были «заморожены» в незавершенных проектах, что отразилось на других отраслях экономики.
Выход из положения дефицита материальных
Определенным источником выкачивания средств являлось сельское хозяйство, но при его низком уровне эти средства не могли быть столь велики. Государство пошло на крупный заем у населения, отнюдь не всегда строившийся на добровольной основе. Принудительные займы при низком прожиточном уровне вызывали недовольство. Другим крупным источником стала эмиссия денег –
общая денежная масса увеличивалась в среднем в 2 раза быстрее, чем произведенная промышленностью продукция.
За 5 лет общий объем денежной массы увеличился на 180 %, розничные цены при этом выросли за тот же период на 250–300 %, а покупательная способность снизилась на 40 %. Эмиссия стимулировала инфляцию, однако позволяла государству накапливать капиталовложения. Большую прибыль во внутренней торговле государство извлекало из торговли водкой, производство которой увеличивалось гигантскими темпами.
Крупным источником валюты был экспорт, причем не только зерна. Наибольшие прибыли приносил вывоз нефтепродуктов и леса, пушнины, льна. Экспорт зерновых не прекращался даже тогда, когда в стране свирепствовал голод.
Однако даже эти колоссальные капиталовложения не могли постоянно стимулировать рост темпов развития промышленности. Если в 1928–1929 гг. темп ее развития составлял 23,7 %, то уже к 1933 г. он снизился до 5 %. Такое падение было следствием исчерпанности перспектив роста экстенсивным путем развития.
Миф о том, что первый пятилетний план был выполнен не только по всем показателями, но еще и досрочно – за 4 года и 3 месяца, поддерживался в официальной печати. Однако властям были отлично известны реальные цифры: ни по одному показателю, ни по одной отрасли утвержденные планы не были достигнуты.
Уже в 1931 г. власти стремились стимулировать развитие прибыльности предприятий (с 1930 г. промышленность перестала быть рентабельной). Для этого вновь вернулись к практике свободной торговли: предприятиям и колхозам была разрешена продажа сверхплановой продукции на рынке.
Ставка на интенсивный путь экономического развития сыграла положительную роль: производительность труда выросла в 2 раза, что, в свою очередь, сказалось на общих темпах развития промышленности. Однако и второй пятилетний план не был реализован. Из 46 показателей плана выполненными оказались только 10, выполнение же остальных не превышало 70–77 % от намеченного. Темп развития легкой промышленности уступал темпу развития тяжелой промышленности.
Однако не следует преуменьшать масштабы произошедшего за несколько лет промышленного скачка. Из страны, ввозящей машины, СССР всего за несколько лет превратился в страну, производящую оборудование. Отставание от западных стран было значительно сокращено.