История Лаццо: Взрослая жизнь
Шрифт:
Чувства, и еще раз чувства. Каждое создание, сошедшее с Сан-Пеллегрино, желало жить в любом своем проявлении – от треклятого червяка до тех же вампиров. Правда, отличие было одно: некоторые убивали, дабы выжить, а другие – себе в потеху. Скорпион был из первых, но это ничего не меняло. Он убийца, и лишить его жизни просто мера наказания.
Стоило ли говорить подобные вещи об обычном хищнике? Он пожрал караван торговцев не с целью развеселить себя, он лишь защищал свои угодья. Досадно все это, но не мне проявлять эмпатию. Нас, фальконеров, учили бороться с ней, уничтожать при первом же появлении. Это то чувство, что тянуло на дно все естество моего ордена.
– Думаю, концовку
Я неспешно подошел к напарнику. Он смотрел в глаза зверя и будто проникался его чувствами. Для нас, годовалых фальконеров, выжигать эмпатию столпами огня было еще чем-то сложным.
– Давай, – мой рот пересох. Сложно было найти хоть одну каплю, чтобы смыть бесовскую пустыню.
Тимо отдернул свой длинный синий мундир и вынул из ножен эсток. Тонкий и изящный клинок был просто создан для заключительного удара. Напарник залез на голову скорпиона и сделал шаг к центру. Сейчас и закончится худшее в моей жизни дело.
– Это был славный бой, – Тимо вознес руку и точным уколом поразил голову скорпиона. Зверь дернулся и следующим мигом прикрыл глаза. – Встретимся там, куда заберет нас Иаффин.
Еще несколько секунд Тимо глядел на зверя. Он будто бы не хотел поднимать взгляда. Словно на напарника напал изъедающий стыд. Я прекрасно понимал Тимо. Никто не заслуживал мучительной смерти, даже зверь во всем своем истинном воплощении, но выбора у нас не было.
– Ладно, – Тимо спрыгнул с головы зверя и спрятал покрытый слизью и кровью эсток обратно в ножны. – Пора зажечь свечу, Лаццо. – Пора, – я побил себя по спине, но не почувствовал там рюкзака. – Только принесу рюкзак. Смотай, пожалуйста, пока арбалеты. – Да, давай, – Тимо пожал плечами. – Затем погрузим конечность и домой.
Я шел к рюкзаку в полном беспамятстве. В моем сознании все еще стояла та картина и тот взгляд, с которым зверь смотрел на нас. Да, мне определенно было жаль бедное животное. Я чувствовал утешение лишь в том, что фальконеры не больше, чем просто хищники. Поток мрачных мыслей уносил меня, и я не понял, как оказался уже перед зверем с подсумком, набитым свечами.
Без лишних слов я поставил свечку и сел на колени. Тимо как раз закончил сматывать “удочки” и направился ко мне. Дождавшись напарника, я взял щепотку белого пороха и приготовился.
– Начинай, – в голосе Тимо звучали ноты мрака.
Я поднес руку к свече и посыпал на нее порох, словно соль в суп. В воздухе появились мелкие огоньки, и когда они упали на фитиль, то пещеру озарил легкий огонек одинокой свечки.
Это была стандартная традиция очищения фальконеров. По этикету нам требовалось провожать убитого зверя в Сан-Пеллегрино. Белая свеча горела не больше минуты, и все, что нужно делать в этот момент – молчать. Со стороны ритуал выглядел странно, несведующий апулитанин 2 решил бы, что мы демонопоклоники. Будто это мы бродим в змеиных масках и готовим к трапезе наших жертв, дабы утешить голод страшного демона Янузая 3 .
2
Апулитанин – житель планеты Апулит.
3
Правая рука – дьявол. Змей, пожиратель мучеников.
Когда огонь свечи погас, в нос ударил легкий запах серы. Битва закончилась, и теперь нам следовало возвращаться в бюро. Ближайшее было в городе индустрии под
Мы погрузили часть срубленной лапы на повозку в доказательство нашей победы и отправились в путь. Он должен был занять у нас менее восьми часов.
На дворе королевства прерий и равнин стояла глубокая и темная ночь. И это самое приятное, что за сегодня произошло со мной. Чем темнее Вал-Да-Арр, тем он больше походил на распустившуюся розу. Сейчас мне открылся вид на сверкающие в небе звезды, на сияние голубой луны, что текло по небосводу, будто художник провел широкой кистью. И это было лишь частью прекрасной картины. Произведение искусства довершали несколько плеяд 4 и еще четыре ночных светила. Авангардом среди них была луна. За ней шел небольшой темный карлик, названный в честь бога сна – Марша, третий походил на луну только с голубоватым оттенком – его прозвали Ходар дабы утешить знамя верного слуги Хёнеса. Довершал парад яркий зеленый мелкий брат того карлика больше похожий на кусок изумруда. Это была звезда Анаис.
4
Плеяда – рассеянное звездное скопление.
Небо, космос, существа, мы, раса, чувства и все дальше и глубже уносили меня мысли по рекам сознаниям. В какой-то миг я подумал о том скорпионе и то, что мы сделали. Мы ехали на повозке, запряженной тремя лошадьми, через прерии и ночную гладь, а я все еще стоял там, в той пещере, в тот момент, когда мы с напарником закрыли глаза зверя навечно.
Что происходило в других уголках апулита без фальконеров? Кто убивал зверей? Как народ передвигался через леса, болота и горы? Я посмотрел на Тимо. Он хоть и был уроженцем Альвинштраса, но знал о ней лишь то, что писалось в книгах. Его отец перевез его с теплого юга через моря в холодный и мрачный Соммрикет. Смуглая кожа напарника временами удивляла местный народ, как собственно удивлял их и я.
– Тимо, – я решил прервать долгую тишину вместе со своими мрачными думками. Мой напарник уже на полшага находился во снах и вздрогнул, когда я позвал его.
– Ты специально ждал момента, когда я усну? – зазевался Тимо и почесал свой короткий ежик на голове. – Что у тебя, пушистый?
– Мне кажется, сегодня мы убили обычного хищника, – я покачал головой. – Я понимаю, вампир тоже отчасти хищник. Но скорпион же бездумный зверь, живущий на инстинктах.
– Как оборотень, – спокойно произнес напарник. – Бездумный, как оборотень.
– Да, только более безобидный.
– Все безобидные съедают торговые караваны?
– И правда, – я перевел взгляд с напарника на дорогу. – И правда.
– Он просто хищник. Ты – саблезубая кошка и должен понимать это как никто другой.
– Мои предки перестали убивать все подряд еще до того, как на небе взошло линзовидное солнце. А это, на секунду, было 1805 лет назад.
– Ты хочешь сказать, что вы, из саблезубых кошек, превратились в разумных кошек с все еще огромными клыками за 1805 лет.
– Конечно, Тимо, – усмехнулся я. – Эволюция – это очень быстрый процесс.
– Серьезно? – удивился Тимо.
– Если бы я не прогуливал уроки, – не сдерживая улыбки, ответил я, – то знал бы, что нам, эвинадонам, понадобилось около десяти тысяч лет, только чтобы приобрести полноценный разум и уже потом научиться говорить.
– То есть, когда вы еще убивали, вы говорили?
– Дикое племя, – я пожал плечами, – потом пришла пора приучаться к новому порядку, научиться разводить скот, торговать, заниматься земледелием и начинать общаться с другими регионами нашей планеты.