История Лаццо: Взрослая жизнь
Шрифт:
– Да, Эрен! – голос Уберта я бы узнал из тысячи. Он звучал как раскат грома в пик дождей, а его лицо будто бы видело несколько тысяч кровопролитных и страшных войн. Но когда старина Уберт увидел меня и Тимо, то сразу же изменился. Он подошел к нам поближе и протянул руку. – Тимо! Лаццо! Как жизнь?
– Нешкольные времена, – я протянул лапу старине Уберту. – В школе все было по-другому. А у вас как дела, месье Уберт?
– Жена второго родила! – радостно ответил Уб. – Это великолепно. Назвал я его, кстати, Тимо! – Уберт повернулся к моему напарнику и чуть ли не
– Дружище! – с улыбкой сказал Тимо. – Заходи сегодня в паб “Норр”! Давай отпразднуем. Завтра мы снова уйдем на контракт.
– Идет! – громко сказал Уберт.
Эрен сделал приемник тише. Песня Сиены закончилась, и сейчас настала очередь ведущего что-то болтать. Он говорил о девушке и о своей станции недалеко от Акриля.
– Ты когда заканчиваешь? – я отвлекся от собственных мыслей и посмотрел на Уберта.
– Где-то, – Уберт перевел взгляд на Эрена. – Где-то, через час ребята, – Эрен улыбнулся и похлопал несколько раз по лавке-столу. – А теперь все за работу. Вы за свою фальконерскую, а вы, мистер, за свою.
За час перед встречей, мы с Тимо успели разве что помыться. Для меня было удовольствием забраться в ванную, включить приемник и насладиться еще одной чудесной песней Сиены.
Месса
Мягкая кровать с подкладкой из овечьей шерсти, тонкое бархатное одеяло и нежная пуховая подушка. Казалось бы, что я мог спать здесь вечность, но в какой-то миг мой прекрасный сон прервал стук.
– Лаццо! – прокричал кто-то сквозь мглу сна.
Затем послышался крик вновь, но уже более отчетливо. Это была моя сестра, ее голос окончательно вырвал меня из мира Марша.
Я вскочил с кровати, подобрал свой халат и поспешил к двери. Едва ли можно назвать мою комнату полноценным домом. В тех же лачугах Кронинделя моей комнате отведена роль чулана. Небольшое помещение четыре на четыре шага и парочка нужной мебели – маленький шкаф, кровать, стол. Чего-то большего нам не нужно. Фальконер бывает дома несколько раз в месяц, некоторые проводят выпавшие на голову выходные, чтобы напиться до беспамятства, а некоторые и вовсе ночуют в борделях, а в своих комнатах только переодеваются.
– Минутку, – я дернул за ручку, но дверь не поддалась. – Я кажется, … а все. Сейчас.
– Дорогой, не скажи, что ты пропил ключи, – даже через дверь я мог представить издевательскую ухмылку сестры.
– Без паники, сестра, – я побил по карманам своего мундира, и связка ключей подала мне счастливый знак. – Сейчас все будет.
Моя сестра была поистине красивой женщиной. Ее слегка светлая, чуть ли не пшеничного цвета, пушистая шерсть могла бы стать невероятным оружием в покорении любых сердец. В ее голубых глазах я часто видел уверенность, схожую с графскими особами или другими членами знати. Странно, что в свои 36 лет она не думала о замужестве. Может, работа кухаркой вдали от охоты и приключений покажут ей прелести тихой,
За дверью стояла сестра в сером платье кухарки. В руках Анья держала поднос, прикрытый белой тряпкой. Я не видел, что именно было под ним, но мой чуткий звериный нюх услышал каждую нотку сдобных булочек.
– У тебя шерсть слиплась, балбес, – пушистый хвост сестры начал игриво бродить по земле. – Около пасти.
– Треклятая медовуха, – я отошел от двери и пропустил сестру в свою комнатку.
– Лаццо, – сестра недовольно покачала головой. – У тебя белая и не пушистая шерсть. За такое любой эвинадон готов был отдать состояние. Береги ее!
Каждый раз, когда я смотрел на хвост сестры, то мне на ум приходили воспоминания о том, как выглядел мой до того, как я поступил в бюро. Мне пришлось его обрезать, и сейчас он был не больше дюйма. Поначалу это доставляло мне неудобство, а через пару лет стало уже привычно ходить с небольшой шишкой вместо длинного хвоста. Работал он отлично и без своей длины. Все так же дыбился вовремя тревоги и все также ходил из стороны в сторону, когда я был рад.
– Хоть в доме чисто, – Аньятари поставила сдобу на небольшой столик в углу, а сама присела на кровать. – Как у тебя дела, Лаццари? Я тебя давно не видела.
– Хорошо, – я покрепче стянул узел на поясе халата. – Вчера с Убертом встречались.
– Месье Уберт?! Я виделась с Лаурой пару дней назад. Как раз после родов.
– И как она? Уб не сказал о ней вчера ни слова.
– Чувствует себя хорошо, – улыбнулась Анья. – Отлеживается в медицинском центре. Возможно, через неделю выпишут.
– Тяжела женская ноша. У тебя как дела?
– Пытаюсь привыкнуть к своему новому образу, – Аньятари подергала воротник.
– Видеть тебя не в охотничьем снаряжении и без пары кроликов за спиной даже мне все еще сложно.
– Будь моя нога более целой, – Анья приподняла платье, и снова я увидел жуткую перевязь. Она начиналась от самой щиколотки и доходила до колена. – Чертов волк.
Я не верил, что это мог сделать волк. Анья что-то скрывала, но я не знал, почему. С чего вдруг моя сестра что-то от меня укрывала?
– Хочешь снова сказать, что это не волк? – улыбнулась Анья, опуская подол платья вниз.
– Давай не будем об этом, – я выставил руки перед собой.
Анья рассмеялась.
– Ладно, – сестра вынула хроном из своего кармашка. – Скоро у вас начнется месса.
– Точно! У меня как раз осталось полчаса.
– Не буду тебя тогда отвлекать, – Анья встала с кровати.
– Спасибо, что зашла, – я обнял сестру. – Завтра с утра мы скорее всего отправимся на новый контракт.
– Не забудь зайти ко мне, я тебе булочки в дорогу дам.
– Спасибо за заботу, Анья.
Сестра ушла, и теперь я мог спокойно собрать себя на мессу. Я должен был выглядеть по всем законам этикета: белая сорочка, синяя перевязь вокруг воротника, бордовая жилетка и синий длинный мундир. Следующим шагом стали волосы. Как и всегда, я завязал их в небольшой клубок на затылке, а оставшийся хвост пустил по шее.