История любовницы короля
Шрифт:
— Что случилось, дома что-то? Поругалась с мужем?
— Ещё нет, — дрожащим голосом ответила Тибо и попросила присесть куда-нибудь, и выпить воды, чтобы успокоиться.
Я предложила посидеть в закусочной.
— Надо, где народа нет. Нас могут подслушать, — облизала пересохшие губы Тибо.
Тогда я предложила закусочную подороже, где можно было снять комнату. Подруга кивнула согласно и даже не стала спорить на счёт дороговизны заведения. Впрочем, платила я, денег у меня было достаточно. Мы уединились, я сделала заказ. Принесли воду, и Тибо жадно осушила кубок.
—
— Мне кажется, я схожу с ума, — измученно призналась Тибо, — или на самом деле с Мио что-то не так…
Малыш родился преждевременно, как поначалу думала Тибо. Она-то посчитала, что понесла сразу после последнего возвращения с Аднода. Но паренёк появился на свет не только горластым — крепеньким, сразу ухватился за материнскую грудь и не отпустил, даже уснув. Смуглёныш стал обладателем удивительных светлых глаз, менявших оттенок от ярко-голубого до зелёного и от тёмно-серого до почти бесцветного оттенка лежалого снега — в зависимости от погоды, чем бесконечно любовалась и гордилась Тибо. Муж, слава богам, не заподозрил измены, так как его дед был светлоглазым, на то и списали чудо. Тем более Мио в остальном был внешне похож на отца, о чём твердили все, кто видел их обоих, а смугловат благодаря араулюмской крови, доставшейся от матери.
Залюбленный родственниками, он уже показывал лёгкий, необидчивый и в меру настырный характер. Месяц назад он сделал свои первые шажки и с тех пор пытался догнать свою двухлетнюю сестру Эфу, падал, упрямо вставал, делал пару шагов — и снова падал, чтобы подняться и достичь цели. В общем, Мио обожали все, кто бывал у семьи Эрмине.
И вот, на днях, Тибо как мать, не отпускающая чада от себя ни на шаг, стала замечать странности. Ей казалось, то носик у Мио вдруг стал длиннее, то ушки сегодня топорщатся, а завтра нет… И волосы слегка курчавятся сегодня, а завтра жёсткие, словно у взрослого мужика… Но за день до того, как Тибо пришла ко мне, случилось кое-что совершенно необъяснимое и очевидно указывающее на проклятие либо маг-силу, которая проявилась у младенца. А ведь даже у магов бытовой уровень магии появлялся не раньше восьми лет…
Бабушка, мать Тибо, расцеловала утром Мио и пошутила, что, родись он девочкой, то был бы совсем милахой и «уж как его все любили бы!». Посмеялись и забыли. Потом Тибо показалось, что одежда малыша внизу мокрая, она пошла его переодевать — и чуть не задохнулась ужасом. На том месте, где у мужчин имеется их орган, находилось подобие женских бугорков. Тибо сдержала крик, с трудом заставила себя успокоиться, ведь она ещё пока не объединила в логическую пару проклятие малыша и шутку, сказанную бабушкой.
А потом, к вечеру, у Мио и волосы вдруг вытянулись к плечам на сантиметра три. Тибо надела ему шапочку и второй день не отходила от него, не разрешая родным менять мокрые штанишки и снимать головной убор с якобы простывших ушек.
Видя, что я верю с трудом, Тибо (благо что мы были в отдельной комнате) раздела Мио, и теперь
— Ты думаешь о том же, что и я? — поправляя одежду на Мио, спросила араулюмка дрожащими губами. — Что, если твой жемчуг был настоящим?
Я безмолвно переваривала услышанное. Мир перевернулся, и, если Мио, на самом деле, был не простым ребёнком, в смысле, рождённым необычным способом, то… и нас, и его ждал настоящий кошмар.
— Что мне делать? Муж ещё не знает, но долго я не смогу скрывать… — голос Тибо сел до шёпота.
Единственное, что я могла сделать в паническом ужасе, — это воспользоваться артефактом, данным мне Генрихом. Впервые за год!
— Идём ко мне. Генрих появится там, он скажет, что делать, — я бросила на стол пару монет, хотя мы не притронулись к еде, и захватила наши вещи, а Тибо — сына на руки, и мы поспешили к моей квартирке.
Генрих ждал нас, когда мы влетели в скромную обитель студентки-лумерки.
— Что случилось? — с порога спросил Его высочество. — Мне пришлось прервать аудиенцию, и я обещал вернуться в течение часа.
Мы с Тибо переглянулись, краснея. Рассказ должен был получиться непростым, и виноваты мы были обе. Генрих выслушал сначала ту часть истории, которую мне пересказывала в закусочной Тибо. Изучил малыша, поиграл с ним, похвалил и произнёс обратное бабушкиной шутке, — что из Мио получится отличный парень.
— Он у тебя слишком смышлёный, Тибо. Не по годам, я бы сказал. Хривелур на два месяца его младше, но, вижу, что ему далековато до Мио, — Генрих задумчиво поглаживал отросшую мягкую бородку. — Вы прекрасно знаете, что у лумеров иногда рождаются одарённые дети, но пока я тоже не припомню хотя бы случая, чтобы развитие маг-силы началось так рано… Это может быть опасным не только для него.
Мио, едва сорвался с рук, полез к моей корзине с рукоделием, намереваясь заполучить один из ярких клубков ниток. Тибо метнулась за ним, а Генрих перевёл взгляд на меня:
— Я так понимаю, что вы мне не всё рассказали?
Пристыженная Тибо доверила самое сложное мне, поэтому пришлось отдуваться за двоих. Генрих слушал, слушал и не выдержал, засмеялся, прикрыв лицо ладонью.
— Ладно, Ана, — отсмеявшись, он попытался говорить серьёзно, но зелёные глаза предательски щурились, — опустим нравственный аспект, ибо мы все на Адноде пытались обмануть себя. Подобных прецедентов в истории не было, поэтому ничего не могу сказать по поводу того, чей это ребёнок. Если это важно, то мы можем проверить на родство через магию. Нужен лишь Мио и его общепринятый отец.
— Или вторая мать… — подавленно сказала я. Земля, если так можно было назвать деревянный пол квартирки, уходила у меня из-под ног.
Генрих не стал нас с Тибо мучить. Тут же взял малыша за ладошку одной своей рукой, второй — мою и прикрыл глаза. Над нашими руками появилось свечение, чрезвычайно понравившееся Мио, который возжелал поймать его свободными пальцами.
— Какого цвета ваши ауры? — не открывая глаз, спросил Генрих.
— У Аны разноцветная, яркая, а у Мио… — Тибо сглотнула страх, — в основном светло-жёлтая, как от лампы, и… с разводами, как у Аны…