История Мадлен

Ром Полина

– А что происходит на этих вечерах? – я даже перестала чувствовать боль в ноге, увлеченная рассказами графа. Возможно, это было действие порошка Маши, но и эта прелестная беседа возымела свое действие.

– О, что только не придумывает маман, чтобы развлечь гостей, – длинные пальцы графа пробежали по столу, будто он перебирал клавиши. – Иногда это хор песенников, небольшой оркестр. Но главным развлечением, является «зеленый» театр, в котором дают целые спектакли! А зимними вечерами гости играют в преферанс, фараон, мушку, тресет, разгадывают шарады…

–

Вы один в семье? – задала я вопрос, который давно интересовал меня, ведь я почти ничего не знала о человеке, с которым намеревалась связать судьбу.

– Нет, у меня есть младшая сестра Елизавета Андреевна, – с любовью ответил Михаил. – Лизонька. Она чудо как очаровательна и вы точно подружитесь с ней.

Слушая о его семье, я будто чувствовала себя её частичкой, и мне ужасно захотелось стать ею на самом деле. Ведь по большому счету, я всегда принадлежала только себе и желание быть нужной, быть одной из – стало просто непреодолимым. Я знала, что могу и готова дарить любовь и от этого моя работа, мое увлечение не только не пострадает, а получит новый толчок, раскроется с другой, не менее прекрасной стороны.

– Итак, я надеюсь, что удовлетворил ваше любопытство, дамы? – весело поинтересовался граф, и я мы с Софи закивали.

– Такое ощущение, будто я побывала там лично! – воскликнула я. – Спасибо вам.

– Ну что вы, Мадлен, – он немного смутился. – Мне было приятно рассказывать вам о своем доме и мне бы хотелось, чтобы Россия стала домом и для вас.

– Мне кажется, что я родилась там, так живо я представляю все, что слышала и читала об этой великой стране, – я смотрела в его глаза и думала о том, что вечера за теплыми разговорами возле камина, именно то, чего мне так не хватало. С человеком, который понимает меня, с родственной душой. – Возможно, в прошлой жизни я была русской.

– В прошлой жизни? – Михаил весело взглянул на меня. – Верите в переселение душ?

– Что вы знаете об этом? – разговор начинал принимать неожиданные формы, и мне просто было любопытно.

– Известный философ Платон был сторонником концепции перевоплощения. Платоном были написаны знаменитые диалоги, где он передаёт беседы со своим учителем Сократом, который не оставил собственных трудов. В диалоге «Федон» Платон пишет от имени Сократа, что наша душа может прийти на землю вновь в человеческом теле. – Михаил вздохнул и добавил: – Но я не верю, ни в это, ни в прочий мистицизм.

– Я тоже, – ответила я, приятно удивленная столь тонкими познаниями своего избранника. – Куда уж лучше жить настоящим.

Глава 60

Оставшаяся часть пути оказалась более приятной и пролетела гораздо быстрее, чем её начало.

Нет, конечно же были и заминки и непредвиденные остановки, связанные с неизбежными поломками и иными объективными обстоятельствами дороги. Но теперь её скрашивали наши ежедневные встречи с Михаилом, долгие вечерние беседы, его рассказы и прочие прелести такого трепетного процесса узнавания друг друга.

Не то, чтобы это время прошло

совсем незаметно, и, конечно же, мы ждали этого момента и считали каждый город, каждый постоялый двор, приближавшие нас к цели, но я искренне удивилась от неожиданности, когда впервые услышала звон бубенцов, обгоняющей обоз кареты.

В душе взорвалось ликование – этот мелодичный, задорный звук возвестил о том, что мы подъезжаем к России. Боже, это казалось какой-то нереальной мелодией счастья. А когда откуда-то издалека грохнул звон церковных колоколов – я думала разревусь.

Сцепив в замок побелевшие от напряжения пальцы, я застыла у окна нашего домика на колёсах, широко открыв глаза, боясь моргнуть, чтобы не расплакаться.

– Мадлен, что это? – оживлённо спросила Софи, тоже подскакивая со своего места и устраиваясь у окошка.

– Это – Россия, моя дорогая. Колокольный звон. – пояснила я, с замершим сердцем вслушиваясь в глубокие гармоничные переливы, мастерски создаваемые опытным звонарём.

– Да нет, Мадлен, я про карету, которая нас сейчас обогнала. Кучер, кажется совсем отчаянный человек – гнал лошадей так, что я думала они перевернутся. Если бы мы летели с такой скоростью, то, наверняка, преодолели весь путь в три раза быстрее. И такие забавные штучки в упряжи – прелесть.

В этот момент дверь в дормез приоткрылась и к нам на ходу вскочил граф – с сияющими от предвкушения встречи с родиной глазами, румяный, улыбающийся самой счастливой улыбкой.

– Дамы! Вы тоже это слушаете? – радостно воскликнул он, – Сколько бы раз я не уезжал и не возвращался домой, никогда не смогу научиться воспринимать этот звук спокойно, без душевного трепета.

– Да, граф, это восхитительно. А Софи как раз спрашивала, кто тот лихач с лихим гиканьем под звон бубенцов пролетел мимо нас.

– А, это почтовые. Если быть точным – не с бубенцами, а с колокольчиками – это их отличительная черта. Да, я тоже удивился, как его карета не завалилась в раскисший сугроб. – рассмеялся Михаил, – Россия славится многим – своими ямщиками в том числе. Многие иностранцы опасаются использовать почтовых, приходя в ужас от их бесшабашности.

Побыв с нами ещё немного, Михаил убежал исполнять свои прямые обязанности, и мы снова остались вдвоём.

Софи разве только в ладоши не хлопала от возбуждения. И хотя, за окном, по большому-то счёту ничего и не изменилось – она от него не отлипала – всё ей было интересно.

А меня настигло осознание того, что вот-вот, совсем скоро всё и начнётся. Дорога была утомительной, но позволяла всё это долгое время пребывать в относительном спокойствии, ни о чём не переживать.

Теперь же я услышала в себе зашевелившую ся тревогу. Предстояло очень много дел – практически, можно смело говорить о начале с чистого листа. Но даже не это приводило меня в трепет. Всё, что касается работы – было уже не раз пройдено. При той поддержке, которую мне обещала российская сторона, думаю, данный вопрос хоть будет суетным и затратным по времени и силам, но вряд ли таким уж сложным.