История маленькой верности

Серый Шут

За прошлую ночь он существенно подрос и уже уверенно ходил за всеми кого видел, заглядывая в лица и улыбаясь им, но только к Й’оку кидался на руки, вцепляясь, как клещ, прижимался и целовал в щеку, широко улыбаясь.

И Миднайту это не нравилось. Он злился на старшего брата и хотел, чтобы малыш его любил больше, чем этого вечно усталого и хмурого зануду, который только и делал, что читал книжки, носился по каким-то делам и торчал в додзе. С ним было не интересно, да и ребенку, наверняка, тоже скучно, а вот теперь вместе им будет

очень и очень весело.

«Я научу тебя развлекаться, как надо, приятель!»

***

Й’оку проснулся от того, что его трясло, и торопливо сел, схватившись за спинку кровати, потому что тут же поплыла голова.

– Ёдзи? – он огляделся, поняв, что малыша рядом с ним нет, а одеяльце валяется на полу. – Ты где?

С трудом встав, серый клон вышел в коридор и прислушался к дому.

В гостиной смеялись Миднайт и его малыш, а Винсент что-то мурлыкал в своей лаборатории, видимо, продолжая препарировать очередную мышь.

– Парни, пора на тренировку, - Й’оку вошел в общую комнату и тут же рухнул, обо что-то споткнувшись, больно ударился пробитым плечом и сердито зашипел.

Миднайт покатился по полу, хватаясь за живот.

– Я же сказал тебе, смешно будет! – обратился он к Ёдзи, который тоже засмеялся, радостно вторя новому другу и тщательно копируя его дрыганье пятками.

Старший сморщился и поднялся на ноги, заметив тонкую проволоку, натянутую над полом. Он не увидел ее при ярком свете, что горел в гостиной.

– Оборжаться можно, Ми, - бросил он младшему брату. – Ты хоть покормил малыша?

– А че, надо было? – Мид сел, все еще смеясь и вытирая выступившие слезы. – О, Боги! Ты бы только видел свои вытаращенные глаза! Мне кажется, ты стал плохо видеть при свете, братец, надо сказать Винсенту, он пришьет тебе глаза от своей крысы. Будешь красноглазиком, а? На лоб.

Он снова засмеялся, поднимаясь на ноги.

– Завтрак сделаешь? Я есть хочу. Пока поиграю в приставку до тренировки.

Й’оку проводил его немного раздраженным взглядом, подхватил Ёдзи на руки и пошел на кухню.

Там он усадил малыша на стол и достал баночку с пюре из холодильника, поставив на плиту сковородку.

– Вот, - он открыл крышку и дал крохе ложку, потом разбил в сковороду несколько яиц. – Кушай, малыш. С этим балбесом недолго голодным остаться. Давай, берем ложечку и начинаем понемногу учиться прилично есть.

Ёдзи послушно взял ложку, сунул ее в банку и начал быстро поглощать пюре, помогая себе второй ладошкой.

Клон сел напротив него за стол и подпер голову рукой. Есть ему не хотелось совсем, да к тому же не отпускало чувство липкого озноба и желание свернуться клубком в углу своей комнаты, а не махать сейчас мечами.

– Я на тренировку пойду, - сказал он, тепло рассматривая подросшего кроху. – А ты пока тут побудешь, хорошо? Это недолго. Всего пара часов.

Малыш кивнул, полностью увлеченный своим занятием, но стоило только Й’оку встать и сделать шаг к двери,

как он истошно запищал и протянул ему измазанные ладошки.

– Ладно, - сдался серый клон, возвращаясь и поднимая его на руки. – Идем со мной, но я не смогу там с тобой играть. Я обещал Мастеру, понимаешь, если я не буду тренироваться, тебя заберут у меня.

/два дня спустя/

Й’оку не мог заснуть, вертясь в кровати и бестолково пытаясь устроить разболевшееся окончательно плечо, которое горело огнем, мешая сосредоточиться и доводя руку до онемения.

– Сам дурак, - усмехается Винсент, рассматривая воспалившуюся рану. – Зачем подпустил противника так близко?

Й’оку молчит, глядя в сторону. Ну не говорить же правду.

– Ладно, - Винс лезет в аптечку, досадливо морщась, потому что пришлось оторваться от микроскопа. – Держи обезболку и не лезь больше под руку. У тебя там вроде есть чем заняться. Следи, чтоб из твоей мелочи второй Мид не вырос, а то спелись очень.

– Спасибо, брат, - старший берет таблетки и отворачивается уйти. – Извини, что побеспокоил.

– Извиняю, - Винсент поправляет очки и снова утыкается в микроскоп. – Если хочешь мой совет, то дай обоим по заднице хорошенько, иначе из твоего Ёдзи вырастет вторая избалованная скотина, такая же дебильная и неблагодарная, а Боливар не вынесет двоих.

Йоку сел, прижимая к себе руку, и уткнулся лбом в колени.

У него остались всего сутки из отпущенного Мастером времени, а ему становилось только хуже. Он смог бы это пережить и как-то справился бы, он был в этом уверен, но внутри просто разрывалось что-то, заставляя сердце больно дергаться в разные стороны, заходясь частым рваным ритмом, и именно это не давало уснуть и выматывало до того, что даже тренировки не приносили ему успокоения.

Сегодня Ёдзи ушел спать к Миднайту, а вчера заговорил, и первое слово, которое он сказал старшему клону, было «дурак», днем кинул в него печеньем.

Й’оку не мог понять, чем так обидел малыша, что тот убегал от него, показывал язык и бросал на пол предложенное пюре, разбрасывал вещи и разливал по столу сок.

«Чем я его так задел? Почему не смог найти общий язык? Вот у Ми все получилось, они даже спят теперь вместе… А я ничего не смог ему дать».

Он сел, понимая, что не уснет, и провел пальцами по пустому месту в изголовье кровати, откуда малыш вчера демонстративно утащил свою подушку.

Й’оку поднялся и тихо покинул дом, решив пробежаться по поверхности и хоть немного проветрить голову и остудить горевшее огнем плечо. Да к тому же надо было снова добывать еду для крохи, который рос очень быстро, и вещи вот-вот тоже станут малы…

***

Раф легко прыгал по крышам, перелетая с одной на другую, порой цепляясь за провода и ловя кайф от этой ночной гонки.

Ему надо было проветриться, хорошенько поноситься и выбросить дурь из головы, которая слишком настойчиво туда лезла.