История маленькой верности
Шрифт:
«Ладно, сейчас растолкуем».
– Если он хочет, будешь его целовать и рассказывать о своей любви к нему, а не уворачиваться и отпихивать, - процедил он. – Хочет – ляжешь под него и будешь стонать от наслаждения. Тебе ясно?!
Не получив ответа Шредер встряхнул клона.
– Ясно, что я сказал?! Ты вообще понимаешь, о чем речь?!
– Да, - едва различимо отозвался тот. – Да, Мастер. Но Рафаэль наш родной брат. Это неправильно.
Шредер тихо зарычал, борясь с желанием впечатать Й’оку
«Где мое идеальное повиновение?! – в очередной раз мысленно взвыл он. – Где?!! Ну как Йоши сделал своего старшего ублюдка таким послушным, и почему этому мерзкому клону ничего подобного не досталось?! Какого черта он вечно спорит со мной, когда я так близок к своей мести?!»
– Ты сказал, что сделаешь все, что угодно, - рявкнул Шредер. – Так что займись этим! Догадаешься как, или приказать кому-нибудь преподать тебе урок искусства любви?!
Й’оку едва заметно мотнул головой и передернул плечами под тяжелым немигающим взглядом Мастера, который одобрительно похлопал его по щеке и, наконец, выпустил.
– Вот и хорошо, - Шредер шагнул назад и сел обратно на диван. – А пока ты будешь занят этим, я сам позабочусь о твоем Ёдзи, чтобы не возникло искушения понять мои слова превратно.
– Мастер… - Й’оку вскинул испуганные глаза.
– Ступай, - Шредер дал знак Миднайту передать ему малыша. – Разыщи сегодня Рафаэля сам и сделай все как надо хоть раз в жизни.
Клон поклонился и вышел под насмешливым взглядом своего младшего брата и непонимающе-напуганным малыша, которого Мастер посадил себе на колени и погладил по голове отполированным штыком.
***
– У тебя еще пара часов есть, может, хоть видео поглядишь? – Миднайт развалился на диване, поглощая чипсы и бездумно пялясь то в экран, то на старшего брата, который после ухода Мастера, как заведенный, повторял одно ката за другим от самой первой ступени до старших, а потом обратно и снова сначала. – Хочешь, посоветую по твоей части? Ликбез, так сказать, а, чтоб хоть знал, что-куда? Ты же ничего не сможешь предложить, кроме вот этих ката. У тебя они идеальные, не спорю, но думаю, твой Рафаэль не этого хочет.
Й’оку ничего не ответил, продолжая тренировку, и даже глаз не открыл.
«Твой Рафаэль».
Отчего-то эти слова задели больнее, чем насмешки младшего брата, на которые он просто не обращал сейчас внимания, силком настраивая себя на вечер и отгоняя навязчивые страхи.
«Надо, значит надо. В конце концов, мне кажется, Рафаэль такой теплый, что если… если у меня что-то не получится, то не станет отталкивать. Боги, я не хочу превращать это в месть. Пусть я плохой ученик и разочарую Мастера… но обмануть доверие… это же ложь будет, а она претит кодексу чести воина…»
– Да ладно, не стесняйся! – Миднайт взял пульт от телевизора. –
– Ты уже помог, - процедил сквозь зубы Й’оку, медленнее, чем мог бы, заканчивая ката, чтобы не врезать младшему.
– А что такое порнушка? – Ёдзи тоже отвлекся от мультика и поднял на них вопросительный взгляд. – Бофу, давай посмотрим вместе.
Миднайт заржал, чуть не подавившись чипсами, а Й’оку вышел из общей комнаты.
– Почему ему не нравятся наши шутки? – малыш повернулся к Ми. – Он не смеется вместе с ними.
– Потому что он дурак и не понимает, как надо развлекаться, - отозвался тот, закидывая руки за голову. – И потом, знаешь, жизнь так устроена, что если ты умен и умеешь пользоваться обстоятельствами, ты живешь хорошо. Это не всем дано. Кто-то создан радоваться и отрываться, кто-то пахать и подчиняться. Твой Бофу второго сорта, так что забей, Мастер разрешил нам вечером пойти кататься на скейте. Весело будет.
Ёдзи чуть прищурил глаза, внимательно, совсем не по-детски, рассматривая запертую дверь комнаты Й’оку.
– Но я не умею, - возразил он. – И Бофу не разрешает ходить за входную дверь.
– Забей, - отмахнулся Миднайт. – Значит, посидишь на трубах и подождешь, пока я покатаюсь. Мастер велел мне смотреть за тобой, так что не спорь.
Малыш кивнул и вернулся к просмотру мультика, как-то странно улыбаясь сам себе.
***
Оказавшись в своей комнате, Й’оку дал волю бессильному гневу и страху, всадив в стену кулак, потом еще раз и еще, пока не превратил костяшки в ошметки сырого мяса и оголенные кости.
Потом уперся лбом в стену, прижимая к груди руки, и съехал на пол.
Хотелось умереть. Спрятаться в смерть, как в темноту от света, и переждать эту ночь.
– Брат? – тихий холодный голос не заставил даже вздрогнуть или повернуть голову. – Я ждал тебя.
Из-за стола поднялся Винсент, до этого неподвижно сидевший в полной темноте и молча наблюдавший за метаниями старшего.
Он подошел и какое-то время просто смотрел на Й’оку, сидевшего к нему спиной у стены, потом поправил очки и полез в карман, выловив склянку с распылителем.
– Мастер приказал сделать, - он брызнул что-то брату на шею, потом облил карапакс, руки и бедра. – Афродизиак. Он избавит тебя от необходимости самостоятельно возбуждать партнера. Просто потерпи, пока все закончится. Это будет довольно быстро, концентрация высокая, так что думать Рафаэль не будет.
Й’оку кивнул, не открывая глаз, и не стал возражать, когда Винсент потянул на себя его кисть и начал заматывать костяшки.
– Зайди ко мне после, - закрепляя узел бинта, посоветовал тот. – На столе анестетик. Возьми с собой, пригодится.