История маленькой верности

Серый Шут

Раф засопел, сердито суя саи за пояс, и неопределенно дернул головой.

– Да, на них самые, - буркнул он. – А ты, че, ревнуешь, что ли?

Лео музыкально засмеялся, так легко, тепло и открыто, что у сорвиголовы даже под ложечкой засосало. Кадзэ не улыбнулся ему ни одного раза, хотя вот уж у кого, при его мягком голосе, должен быть совершенно удивительный смех.

– Нет, - старший брат подошел и заглянул в глаза. – Даже не завидую. Ни тебе, ни твоей пассии. Просто интересно стало. Познакомишь нас?

– Вот

как-нибудь потом, - Раф отпихнул брата в сторону и открыл дверь. – Вот… вот сперва дома уберитесь, да. Пригласить же стыдно хоть кого-то!

Лео вскинул брови и необидно засмеялся ему в спину – взрывного братца беспокоит бардак!

– Хорошо, я скажу парням. Будь осторожен.

– Ой, как всегда!

***

– Не опоздал ни на единую секундочку! – Рафаэль постучал ногтем по наручным часам, со скупой улыбкой глядя на забравшегося на «их» крышу Й’оку. – Ты до противного пунктуальный.

«Прям как Лео».

Тот чуть склонил голову набок и как-то неловко дернул уголками губ.

– Я старался.

Рафу стало смешно от этой фразы, которую так часто говорил его старший брат.

– Как рана? – он уселся на парапет и поманил клона к себе. – Дай гляну.

Й’оку подошел и опустился рядом, послушно сматывая бинт.

Рафаэль долго всматривался в глубокую вспухшую дыру, заполненную желто-прозрачным гноем, а потом сморщился и поднял взгляд на клона.

– Кадзэ, это уже перебор, тебе что, в натуре совсем никто помочь не может? Ну что за херь-то? Надо Донни тебя показать…

Тот даже отшатнулся.

– Зачем? Не надо.

– Потому что это дерьмо надо уже чем-то посерьезнее лечить, чем пластырь и перекись. Я не спец, но Дон разбирается в этом…

– Рафаэль, - Й’оку отодвинулся от него. – Не надо. Все заживет, все хорошо будет…

– Я, бля, это «хорошо» с пеленок слушаю, - рыкнул Раф, чувствуя, что начинает закипать от злости на беспричинное, с его точки зрения, упрямство.

Вот Лео тоже всегда так упирался и до победного твердил, что все хорошо, даже еле ползая, а теперь еще и этот туда же…

– Тебя же трясет, придурок! Посмотри на себя!

– Это просто холодно, - Й’оку опустил глаза, сцепив пальцы в замок. – Бывает иногда… не обращай внимания, ладно. Расскажи, как у тебя дела? Как день прошел?

Рафаэль минуту смотрел на его профиль, словно нарисованный углем на фоне темного неба, а потом сграбастал в капкан объятий и порывисто прижал к себе, крепко, но осторожно.

Да – враг. Да – служит Шредеру. Да – тупой упрямый осел.

Но все это не делало Кадзэ плохим. Почему-то Рафаэль был абсолютно уверен, что клон его брата не сволочь по своей природе, просто его не научили, что можно, а что нельзя делать… просто его создал Бакстер Стокман игрушкой для Ороку Саки. Сложись все иначе, и была бы замечательная черепаха. Улыбчивая, добрая и отзывчивая, которая бы без слов поняла, что Рафа к ней тянет.

Й’оку

испуганно дернулся несколько раз, пытаясь вывернуться из его рук, но потом вдруг затих и как-то резко расслабился, ткнувшись горячим лбом Рафаэлю в пластрон и неловко обхватив его руками в ответ.

– Спасибо, - еле слышно проговорил он.

Раф ничего не ответил, погладив его по плечу и прижав сильнее.

«Тебя чего, дурака, никто не обнимал, что ли, ни разу? Че такого-то? Как дикарь какой».

В ноздри ударил запах лимонника, смешанного с горькой белой полынью, заполнивший буквально все легкие.

Лео пах чуть иначе. Более спокойно, что ли, и уверенно. И совсем не так реагировал, когда Раф решал его обнять. Старший любил, когда братья его обнимали, и с радостью обнимал их в ответ.

«Полыни не было… она и тревожит так до чертиков…это все она виновата».

Рафаэль рассеянно думал эту мысль, а губы уже проехались по виску Й’оку, сползая по маске к скуле.

– Да за что спасибо-то? – тихо спросил он. – Я ж и не сделал ничего толком.

– Тепло очень, - Й’оку поднял голову и попробовал улыбнуться в ответ.

Раф тронул его пальцами за подбородок, всмотревшись в синие, уставшие, как смерть, глаза, качнулся на самом краю этого океана и свалился в него, как в омут, даже не собираясь выплывать, накрыв своими губами сухие запекшиеся губы Кадзэ.

***

Миднайт ухмыльнулся, чуть передвинув телефон, чтобы лучше падал свет, и снова замер.

Ему стоило огромного труда выследить старшего брата, который повадился куда-то таскаться ночами, даже когда не было заданий.

Любопытство выгнало Мида из дома и вынудило несколько ночей подряд лазить по крышам, отыскивая Й’оку, чтобы в итоге напороться вот на это.

«Да-да! – младший клон брезгливо сморщился. – Только строит из себя святую наивность, а сам вон уже нашел с кем полизаться в свое удовольствие. Фу, противно даже! Ну, ты и мразь, старший, аж тошнит».

Он приподнял бровь, увидев, что Й’оку отдернул голову, испуганно уставившись Рафаэлю в глаза.

«Ой, не могу! Еще и недотрогу из себя корежит!»

***

Раф перевел дыхание, всматриваясь в омут паники перед собой.

– Ты чего? – хрипло спросил он. – Что не так?

Й’оку с явным усилием не оттолкнул его, тоже уставившись в глаза.

Как в открытой книге, Рафаэль прочитал в этом взгляде панику, непонимание, какое-то больное сомнение, неверие и что-то еще, что понять не мог.

«Кажется, поторопился немного, - он усмехнулся сам себе, чуть сжав плечи клона, чтобы удержать. – Ну что за дурак-то елки-палки? Ничего, что ли, не видит вообще?»

Он наклонился и осторожно проложил короткую дорожку поцелуев по щеке Кадзэ, отметив, что тот больше не отшатывается, как от призрака.

– Нравишься ты мне. Чего испугался-то? Я же жрать тебя не планирую.