История маленькой верности
Шрифт:
***
Когда закрылась дверь, Ёдзи вылез из пледа, в котором прятался до этого момента, и сполз на пол, усевшись рядом с совершенно неподвижным Й’оку. Что-то явно было не так.
Он подсел ближе и обхватил Й’оку руками, крепко прижавшись к нему всем телом.
– Я люблю тебя, Бофу, - подлезая тому под руку и упираясь носом в теплый бок, прошептал Ёдзи. – Прости меня, ладно?
***
У кошмаров оказалось гораздо больше имен и форм, чем Миднайт вообще мог себе представить. Раньше в своей
Темная, тихая гостиная, где изредка что-то поскрипывало, вызывала в нем панический ужас, заставлявший все больше вжиматься в диван носом и тихо скулить в подушку.
«Надо бежать отсюда. Хоть куда. Й’оку нет, он где-то там со своим Рафаэлем по крыше кувыркается, балдея. Его-то любят, он не один! Мелкий спрятался… Винс… пойду к нему…»
Замотавшись в плед, Миднайт осторожно слез с дивана, прижимаясь спиной к подлокотнику, и отполз к стене, озираясь по сторонам.
Комната его слишком умного брата была недалеко – всего-то по коридору восемь шагов.
«Восемь… семь… я не боюсь… шесть…пять…мне не страшно…четыре…три…»
Первый, второй,
Фредди придет за тобой.
Совершенно не к месту вспомнилась считалочка из просмотренного недавно ужастика, прошибив все тело липкой дрожью.
«А вдруг и за мной тоже?..»
Он вскочил и бегом бросился прочь из гостиной, затылком и лопатками чувствуя взгляды, направленные ему в спину, и почти ощущая лапы чудовищ, что настигают его из темноты, чтобы разорвать на части.
– Винс! Открой мне…
Он врезался в косяк и забарабанил кулаками в дверь.
Она распахнулась почти сразу, и на Миднайта уставились желтые внимательные глаза поверх очков.
– Что тебе надо? – негромко спросил Винсент, возвращая взгляд к колбочке в своих руках, в которой разбалтывал какой-то реагент.
– Можно я у тебя останусь? – Мид жалко оглянулся себе за спину и сунулся в дверь.
Луч света упавший в коридор словно отогнал на миг чудовищ, позволив ему хотя бы дышать, а не всхлипывать и скулить от ужаса.
«Почему у него горит свет, когда его нет во всем доме?»
– Зачем? – Винсент поднял пробирку на уровень глаз и пару раз встряхнул ее содержимое. – Это нелогично. Моя кровать односпальная, на ней неудобно вдвоем, и я не планировал не ложиться сегодня. Иди к себе, брат.
Он еще раз встряхнул колбочку, улыбнувшись ей, как живому существу, и захлопнул дверь.
– Доброй ночи.
Третий, четвертый,
Дверь покрепче закрой.
***
Комната Й’оку самая дальняя по темному коридору, казалась сейчас почти спасительно-светящейся, хотя старший брат ненавидел свет.
Миднайт притаился около поворота, заглядывая за угол и вытирая пот, струившийся по лбу и вискам.
Словно
Он вжал голову в плечи, торопливо переползая на четвереньках по коридору, и вскрикнул от ужаса, поняв, что кто-то ухватил одеяло, в котором он прятался все это время.
– Отцепись! – завизжал Мид и рванулся вперед, сбросив плед и чуть ли не кувырком подкатившись к двери.
– Й’оку, - засипел он, царапая доски трясущимися пальцами и дергая ручку. – Й’оку открой мне… пожалуйста, бро…пожалуйста…
Пятый, шестой,
Помолись.
Спустя минуту дверь приоткрылась, и на него глянули зеленые глаза малыша.
– Бофу спит, - негромко сказал он. – Винс что-то дал ему…
– Дай войду, - Мид пихнул дверь, трясясь всем телом и оглядываясь на лежащее в коридоре одеяло. – Пусти меня к нему.
Ёдзи улыбнулся, но как-то недобро, и чуть прищурился.
– Ты же сказал, что побрезгуешь что-то у него брать и вообще чтоб он подальше держался. Иди, спи, Ми, завтра пойдем твой скейт искать.
И захлопнул дверь, тихо засмеявшись.
– Ёдзи, - тот снова постучал в дверь, но гулкое эхо заставило сжаться у двери клубком, поджимая ноги, и обхватить себя руками. – Ёдзи, открой. Я пошутил тогда.
Из-за двери не раздалось ни единого звука, словно там не было ни души.
Миднайт свалился на бок, закрывая голову руками, и тихонечко заскулил от страха, понимая, что в этот раз старший брат не откроет ему и никто не придет успокоить и отогнать монстров, что все плотнее сжимали свое кольцо.
Седьмой, восьмой,
Тебе не спастись.
========== Что ты мне запрещаешь? ==========
Удар.
Кулак, докручиваясь на последних сантиметрах, впечатался в бок кожаной «свиньи», сопровождаемый глухим надсадным выдохом.
Рафаэль метнулся по залу, слепо нанеся два удара в воздух, и через сальто вернулся к многострадальной груше, ударив ее ногой.
– Раф, - застывший у стены Леонардо уже в пятый раз окликнул бесившегося брата. – Ты ничего не хочешь мне рассказать?
Тот рыкнул в ответ, поводя головой, и выполнил великолепную тройку, которая послужила очередным ответом на этот в очередной раз заданный вопрос.
Нет. Он не хотел ничего сейчас рассказывать.
Он хотел назад, на крышу, под бледно-желтую луну в густую ночь, насквозь пропахшую полынью и лимонником.
Он хотел туда, в самое начало. Переделать по-другому, иначе, как угодно, только не так, как вышло.
Он хотел обратно в тот миг, когда не смог удержать себя в руках.
И он хотел справиться с собой, чтобы не напугать, не оттолкнуть и не дать забрать у него его Кадзэ.