История моего безумия
Шрифт:
Внезапно комнату залил яркий свет, давая мне возможность оглядеться. Я находился в маленькой комнатке, судя по ведущей наверх лестнице – в подвале. Дверь была тяжелая, стальная. Самодельная кровать состояла из проржавевшего пружинного матраса и тонкого тюфячка, на столе я заметил ноутбук, пачку бумаги и ручку. Я нетерпеливым жестом включил компьютер, попробовал выйти в Интернет, но сразу обнаружил, что кроме текстового редактора никакой другой «начинки» нет. Неожиданно на экране открылось окошко,
– Здравствуй, Сэмюэль. Ты пробудился от долгого сна. Сна жизни.
Он замолчал, глядя в объектив.
– Кто ты? Что все это значит?
– Не волнуйся ты так… Настал момент кое-что тебе объяснить.
– Чего ты хочешь? – заорал я, задыхаясь от ярости и страха.
– Я – тот человек, который уже много месяцев терзает тебя. Из-за меня ты стал думать, что сходишь с ума, как твоя бедная мать, потом погрузился в депрессию и наконец попал ко мне. Да, это я превратил твою жизнь в ад.
– Но… зачем?
– Я пока проигнорирую твой вопрос, но согласись, это в некотором смысле хорошая новость: ты не псих!
– Чего ты ждешь?
– Могу объяснить. Ты должен написать роман. Не одну из слащавых безделиц, что притупляют чувство критики у миллионов твоих верных читателей. Настоящий роман. Не заблуждайся – великого текста я от тебя не жду. Знаю, что тебе это не дано. Я имею в виду искренний, правдивый рассказ о пережитом. Рассказ, в котором ты признаешь себя лжецом.
– Не понимаю…
– Да прекрасно ты все понимаешь! Я хочу, чтобы ты объяснил, как стал писателем, почему расстался с женой и начал вести беспорядочную жизнь. Зачем обманывал читателей. И как провел несколько последних месяцев.
Его лицо приобрело еще более жесткое выражение.
– Даю тебе месяц. Срок небольшой, но на свидетельские показания хватит. Тем более что литературный талант демонстрировать необязательно.
– Да пошел ты! Ничего я писать не стану, псих недоделанный!
– Напишешь, куда ты денешься, – ответил он с холодной уверенностью.
– Неужели? И как ты меня заставишь? Будешь пытать? Морить голодом?
– Нет. Я об этом думал, но на осуществление такого плана понадобилось бы слишком много времени и сил.
– И как же ты собираешься меня убедить?
– Взгляни, Сэмюэль.
На экране появились кадры видеосъемки. Какой-то дом или квартира. О боже, лицо Мэйан! Она улыбалась в камеру.
– Честно говоря, я не очень хочу заниматься сегодня, – со смехом произнесла она.
– Но придется.
Я услышал голос Джулиана. Он знает Мэйан, он был рядом с ней. У меня перехватило дыхание.
Мэйан вздохнула и села за стол.
– Что у нас
– Поэты двадцатого века.
Запись остановилась. Пошли другие кадры. Улыбающееся лицо Даны.
– Ну, как она сегодня?
– Хорошо. Ваша дочь ленивая, но очень способная девочка.
Экран погас, а я все сидел и смотрел в пустоту, до боли в пальцах цепляясь за край стола.
– Теперь понял? – спросил Джулиан, сверля меня ненавидящим взглядом.
Он наклонился ближе к камере, как будто хотел сообщить что-то по секрету.
– Слушай внимательно. Я – репетитор твоей дочери и уже месяц вхож в дом. Она меня очень уважает. Я прихожу и ухожу, когда захочу. Ты напишешь текст, который мне нужен. Не успеешь за месяц – будет плохо твоей бывшей жене и дочери! Мы ведь иногда остаемся в доме одни.
Я совершенно опешил. Ужасы, которыми он меня пугал, превратились в жуткие образы. Из горла рвался вопль.
– Ты знаешь – я могу это сделать. Мне пришлось избавиться от твоего друга, хотя лично против него я ничего не имел. Не повезло бедняге, но нечего было совать нос в чужие дела.
Признание добило меня. Я сидел взаперти, не мог связаться с внешним миром и понимал, что этот психопат действительно способен воплотить в жизнь свои угрозы. Оставалось одно – включиться в его бредовую игру.
– Но почему? За что? – пролепетал я.
Он сделал вид, что не услышал.
– Ты ведь напишешь этот текст, правда, Сэмюэль?
– Да.
– Я контролирую твой экран и буду наблюдать, как идет работа. Если пойму, что ты пытаешься выиграть время или вознамерился обкорнать реальность, сразу займусь твоими любимыми женщинами.
Мне показалось, что легкая победа надо мной не доставила ему большого удовольствия. Слова звучали заученно, как будто он не сомневался в успехе и сейчас пытался скрыть свою ненависть.
– Я буду кормить тебя три раза в день. Не пытайся сбежать. Дверь бронированная. Дом стоит на отшибе, так что звать на помощь бессмысленно. Не трать понапрасну силы и время.
– Как я могу быть уверен, что ты не причинишь им зла… потом?
– Никаких гарантий. Но ты не в том положении, чтобы торговаться или чего-то требовать.
– Когда я закончу роман, ты меня убьешь, верно?
– Врать не стану: да.
– Из-за того, что я видел твое лицо?
– Нет, так было задумано с самого начала.
Он произнес это равнодушно-будничным тоном, как будто отвечал на самый что ни на есть банальный вопрос.
– Но… почему? Что я тебе сделал?
– Садись за компьютер. Месяц пролетит очень быстро.
Он отступил назад, протянул руку, чтобы выключить планшет, и добавил:
– Кстати, мое имя не Джулиан, а Джим.