История моей измены
Шрифт:
Глупая, я думала, это потому, что он просто хотел провести со мной время.
— Поэтому мы возвращались в мой номер, где все, что мы делали, отслеживалось. Боже... о, боже, о, боже.
— Все, что я говорил, было серьезно, детка…
—Я не твоя детка!— взвизгнула Миша, мгновенно выпрямляясь.
Таль грустно улыбнулся и коснулся ладонью ее щеки.
— Ты мое всё, — прошептал он.
Она отшатнулась от кровати, от него. Втягивала воздух, но не получала кислорода. Ей казалось,
— Лжец. Ты лгал мне. Обо всем. Вел себя так, будто не знал меня. Представился...бл*ть... невероятно. Ты знал меня, а я понятия не имела, кто ты. У тебя была цель, миссия, работа. Все эти дни, все это время ты просто притворялся.
— Ты знаешь меня, Миша.Ты знаешь меня,— подчеркнул Таль, направляясь к ней.
— Нет. Мне кажется, я встретила тебя только сейчас, и этот мужчина мне не очень нравится, — закричала она, толкая его в грудь, когда он приблизился к ней.
— Тылюбишьэтого мужчину, — напомнил он.
— Как я могу любить того, кого не знаю!? — закричала она, отталкивая его и отбиваясь, когда Таль ее обнял.
— Ты знаешь. Ты знаешь меня и любишь, — повторял он.
Она кричала, плакала и толкала его, но он только держал крепче. Прижимал ее к себе. Обнимал, пока она рыдала.
— Нет. Я не знаю тебя. Не знаю, не знаю, не знаю. Я не знаю этого мужчину. Как ты мог так поступить со мной?Я любила тебя.
Плакала она долго. Таль опустил их, усаживаясь на пол, и ей это напомнило об их последнем совместном дне в Риме, отчего ей стало только хуже. Она думала, что сообщить ту новость Майку было самым худшим в ее жизни?
Она ошибалась.
— Миша, — прошептал Таль, его горячее дыхание касалось ее уха. Она не была уверена, как долго они просидели; достаточно, чтобы она перестала с ним бороться. — Ты солгала своему мужу, чтобы быть со мной. А я солгалтебе, чтобы бытьс тобой.
— Я хочу, чтобы ты ушел, — прошептала она в ответ.
— Нет.
— Пожалуйста.
—Нет.
— Сейчас я не могу иметь с этим дела, Таль. Сначала Майк, потом документы о разводе, а теперь это. Боже, я всегда знала, что я слабая, но, черт возьми, ты действительно меня добил, — плакала она в его объятиях.
— Я не добил тебя. Тысильная, — заверил он.
— Нет, я слабая, а ты ослабил меня еще сильнее.
Его руки на секунду напряглись, а затем расслабились. Упали. Сейчас просто два человека сидели на полу гостиничного номера и не глядели друг на друга.
Незнакомцы.
— Я никогда этого не хотел, — сказал он пустым голосом. — Я видел тебя на тех фотографиях, видел через объектив камеры, видел в Риме и подумал про себя: «Вау,
Мисс Дуггард.
— Ошибку совершила я, Таль. Не ты. Это я во всем виновата. Я солгала... и эта ложь повлекла за собой еще больше лжи. Ты прав, я солгала своему мужу. Я не могу злиться на твою ложь, — вздохнула она.
— Можешь. Я заслуживаю этого.
—Я заслуживаю худшего.
— Перестань.
— Я хочу, чтобы ты ушел.
— Нет.
—Я не хочу этого.
— Гребаная ложь.
Еще больше слез.
— Знаешь, Таль, — усмехнулась она, вытирая глаза. — Впервые за долгое время я буду придерживаться правды.
— Это гребанаяложь.
Наконец, Миша подняла на него глаза и улыбнулась, прежде чем подняться на ноги.
— Мистер Канаан, было очень приятно познакомиться. Не выразить словами как приятно. Но моя игра затянулась. Думаю, мне пора домой.
Таль тоже встал и навис над ней.
— Ты сказала, что любишь меня, — прорычал он.
— Люблю. Это правда.
— И я люблю тебя.
— Думаю, это тоже правда.
— Тогда в чем, черт возьми, проблема!?
— Во всем. Я закончила свои последние отношения во лжи. Я не хочу, чтобы мои следующие были основаны на ней.
Железная логика, с которой трудно поспорить, даже для красноречивого Таля. Его челюсть сжималась и разжималась. Будто ему было больно.
— Детка, пожалуйста. Умоляю,не делай этого.
— Я должна. Я влюблена в парня, которого встретила в Риме. Ты влюблен в девушку, которую встретил в Риме. Ни одного из них не существует.
Он схватил ее руку и прижал к своей груди.
— Тогда познакомься сэтимпарнем. Ты полюбишь его еще больше.
— Тебе пора домой, Таль.
Она подошла к двери и открыла ее. Когда она обернулась, он все еще стоял на месте, глядя на нее.
— Мой дом с тобой, — заявил он.
Она одарила его слезливой улыбкой.
— Мой дом в Детройте. А ты ненавидишь США, — напомнила она.
Он зашагал к ней, съедая расстояние. Она даже не успела опомниться, как оказалась в его объятиях, и он крепко ее поцеловал. Они врезались в открытую дверь и отступили вбок, ударяясь о стену.
Одна его рука обвила ее талию под футболкой, обжигая кожу горячей ладонью. Другой рукой он обхватил ее челюсть, удерживая на месте, словно боялся, что она попытается вырваться.