История московского Чингисхана. Цена успеха в деньгах, любви и одиночестве
Шрифт:
– Ну вот, видите, как хорошо, – улыбнулся Норбеков.
Мы проговорили около получаса, после чего я получил приглашение присоединиться к одной из его групп, что с удовольствием и сделал.
Повторюсь, что начало 2000-х годов для меня было неясным временем. Я осознавал, что уже немалого добился в жизни, однако чувство беспокойства не давало мне спокойно жить. Все негативные ситуации, которые возникали с артистами или в обыденной жизни беспокоили, хотелось понять причину происходящего. Я все время пребывал в поиске, метался, задавал себе множество вопросов.
Да, у меня были деньги,
Обо всем этом я рассказал Норбекову. Он слушал молча. Видимо, на все свои вопросы я должен был ответить сам.
Безусловно, занимаясь на норбековских курсах, я многое для себя понял и многому научился. Наиболее ценным стало то, что случилось однажды на его занятиях. Можно сказать, этот случай перевернул мою жизнь.
Мы делали упражнения с элементами медитации – сидя на своих местах и закрыв глаза, под музыку должны были представлять себе лучшие моменты жизни. Требовалось поймать и зафиксировать те внутренние состояния, когда мы чувствовали радость, счастье, умиротворение.
Во время тренинга в зале нас было человек пятнадцать. Тренер попросил нас:
– А теперь закройте глаза, расслабьтесь, представьте себе любую приятную и позитивную ситуацию. Пропустите это через себя, усильте состояние влюбленности, радости, счастья – любой положительный момент, какой только можете вспомнить.
Сидя на стуле, я проделывал эту работу, прилежно представляя себе картины из своей жизни. И вдруг…
…что-то произошло. Даже спустя много времени не могу ответить на вопрос, что именно. Но внезапно почувствовал, будто на меня направили яркий белый свет, настолько сильный и мощный, будто одновременно на меня нацелились тысячи софитов. Я не только был ослеплен всем этим, но чувствовал идущий жар и вспотел – казалось, каждая пора раскрылась, пропуская наружу влагу. Не открывая глаз, я резко поднял голову вверх и неожиданно для себя разрыдался… Что-то происходило в моем сознании, в этот момент я будто отчетливо слышал слова:
– Пожалуйста, не уходи, умоляю тебя, я хочу к тебе, пожалуйста… – это было примерно такое же чувство, будто младенца оторвали от груди матери. Ему страшно, плохо, одиноко, он кричит и просится обратно.
Меня трясло, слезы текли градом, я не понимал, что со мной творится, что происходит. В голове проносились какие-то фразы и отдельные слова. Говорил мой внутренний голос.
– Ты не один в этой жизни, – слышал я. – В душе ты плачешь, думаешь, что одинок, но я всегда рядом с тобой. Ты ищешь любовь на земле, но полюби сначала меня, а потом найдешь свою любовь в жизни…
Так же внезапно свет погас, я открыл глаза. Обнаружил, что, пока я находился в этом трансе, вокруг меня собрались обеспокоенные люди, которые старались понять, что со мной происходит.
– С вами все в порядке? – Тренер был напуган.
Абсолютно
– Что случилось?
Я пробежал мимо него, ничего не ответив, спустился вниз, сел в машину, завел мотор и сорвался куда глаза глядят. Я мчался на машине, передо мной был белый свет, на глазах – слезы, а в голове слова: «Полюби сначала меня…» Эти слова, как мантра, повторялись снова и снова, мне было страшно, я думал, что схожу с ума.
Добравшись до дома, набрал телефон одного из приятелей, Саши Пряникова.
– Саша, полетели на Ибицу! Прямо сейчас! – выпалил я.
– С чего вдруг такая спешка? – удивился Пряников.
– Саша, пожалуйста, прошу тебя, у меня есть пара свободных недель, поедем… Умоляю, – я снова чуть не зарыдал.
– Ну, хорошо, если ты так хочешь, – растерянно согласился Саша.
Видимо, все это было настолько для него удивительно, что он решил пойти мне навстречу.
Через день мы с Пряниковым летели на Ибицу. Две недели мы провели с ним, перескакивая из клуба в клуб, с дискотеки на дискотеку – я хотел максимально занять свое время, чтобы отключиться от всего и не думать ни о чем. Но это не помогало. Как только я закрывал глаза, я снова видел этот белый свет, слышал эти слова: «Полюби сначала меня…» Что бы я ни делал, я не мог забыть произошедшего.
Вернувшись в Москву, первое, что я предпринял – отправился в мечеть. Местный имам долго слушал меня, не перебивая, и затем спокойно ответил:
– Это знак свыше. Настало время, когда надо пойти по духовному пути. Все, что ты ищешь, можно найти только через Бога и веру в него. Ты можешь многое поменять в своей жизни. И все в ней будет по-другому…
После этих слов, как ни странно, мне стало намного легче. Я успокоился, собрался с мыслями. И… вернулся к Норбекову. Принял решение пройти курсы до конца.
Примерно в это же время состоялся серьезный телефонный разговор с моей мамой.
– Я уже пожилая женщина, – сказала она. – После того как умер твой отец и разъехались по другим городам мои дети, живу одна. Это очень тяжело. И хотя знаю, что мои слезы одиночества стоят того, чтобы ты чего-то добился в жизни, но для тебя не хочу одинокой судьбы. Мне больно думать о том, что когда меня не станет, у тебя не останется близких. Семьи нет, детей нет, никого. Сынок, послушай меня, пожалуйста, женись. Но если ты за тридцать три года не нашел в Москве подходящей девушки, может быть, ты послушаешь меня и возьмешь в жены, как велит традиция, девушку из нашего рода?
Позже я много думал об этом.
На одном из выездных тренингов Норбекова – а мы довольно часто выезжали на тренинги за пределы Москвы – зашел разговор о браке, о семье. И я рассказал о разговоре с мамой. Мирзакарим Санакулович настолько проникся этой историей – он ведь тоже восточный человек, а на Востоке семья и семейные традиции превыше всего, – что вызвался помочь:
– Видимо, пришло время, – сказал он. – Сколько уже можно тянуть с женитьбой? Если сам не нашел, послушай родителей, доверься им. А хочешь, я тебе помогу? Мы найдем тебе девушку из твоего рода – у меня и брат женился по тому же принципу, живет счастливо.