История Нового Каллена — Недосягаемая
Шрифт:
***
Шум телевизора преследовал как навязчивый фон, диалоги героев скрашивали яркие, лекарственные сны и, казалось, один из них снова вырвался наружу. Я ожидала встречи с миниатюрным личиком младшего брата, хотела вновь услышать его счастливый смех или радостный голос, но вместо этого в тени скользящих титров меня поджидал силуэт. Знакомый, крепко сбитый, но почему-то сгорбленный. Я приподнялась на локтях и потерла уставшие глаза, пытаясь увериться в увиденном; слишком реалистичной казалась эта самая галлюцинация.
На экране засветилась вступительная заставка, заиграл саундтрек, узнаваемый во всех уголках света и незваный гость обрел
Я боялась отвести взгляд, тело ныло, не слушалось, ладонь не могла дотянуться до тумбы, чтобы сбросить вниз лампу, бутылку, создать хоть какой-нибудь шум и привлечь внимание расслабленного вампира. Ну же, Эмметт, сними гребаные наушники!..
Я дернулась, словно ребенок натянула одеяло до самого подбородка, будто могла им отгородиться, защититься. Его тонких, бесцветных губ коснулась насмешливая улыбка. Он остановился в изножье кровати, и улыбка превратилась в серебрящийся оскал. Парню потребовался один резкий выпад, чтобы ухватить меня за лодыжку и протащить по всей кровати.
Ответом был мой хрип, отдаленно напоминающий крик. Я пыталась вырваться, отползти, чувствовала, как по щекам струятся слезы, а в ушах гремит пульс. Острые черты его лица подсвечивались теми немногими софитами, что горели над столом, и на расстоянии вытянутой руки я могла видеть багровые синяки под его глазами, острые скулы, полоску сухих губ и призрачно-бледную кожу. Он легко уворачивался моих выпадов, и я чувствовала нарастающее давление, панику, от которой не могла произнести ни слова. Он неспешно запутывал мои ноги в плед; обездвижил. Эти неторопливые, слаженные, бесшумные движения приводили меня в безотчетный ужас, парализовали, ослабляли и без того разбитый болезнью организм.
Кровать прогнулась под его весом, он навис надо мной, и я отчаянно замотала головой. Слезы затекали в уши, а дрожащие пальцы беспомощно отталкивали от себя крепкое тело. Пульсирующие полупрозрачные глаза — источник наваждения, я не могу отвести взгляд, не могу закричать, перекатиться, убежать. Обездвижил, медленно парализовал, как яд тигровой змеи, самого смертоносного пресмыкающегося этой планеты.
— Нет… — тихий хрип все-таки вырвался из моей груди, но две сильные ладони придавили ключицы к матрасу, медленно продвигаясь к тонкой шее, сжимая незащищенное горло. Лишь в самую последнюю секунду из него вырвался сдавленный крик ужаса, страха и отчаяния.
Ногти впились в его мягкие, пока еще теплые запястья, и я не могла вдохнуть, беспомощно брыкалась без воздуха и видела над собой лишь бесчувственные льдинки его глаз. Его губы шевелились, и, казалось, он что-то шептал, но в ушах гремел пульс, в глазах становилось темнее, и я переставала чувствовать что-либо. Ладони рефлекторно держались за его запястья, но я уже не чувствовала собственных пальцев, лишь слышала ненавязчивую, тихую мелодию. Незнакомую, прекрасную, успокаивающую.
«Арчи, ты здесь?..»
В звенящей тишине я совершенно не чувствовала собственного тела, не видела обещанный свет в конце туннеля, а картинки прошедших дней не проносились бесконечным калейдоскопом перед моими глазами. Была лишь давящая боль, которая отступала все дальше, пока не оборвалась совершенно. За ней последовал глухой удар и как беспомощный новорожденный, наделенный первым и самым важным рефлексом — дышать, я со свистом втянула спасительный кислород. Горло саднило и пульсировало изнутри, будто там застряла острая наждачка, и я тяжело закашляла, впиваясь ногтями в холодные простыни и извиваясь на постели от удушающей боли. В глаза ударил яркий верхний свет, вокруг заплясали цветные пятна, и я хотела повернуть голову, найти источник спасения, вернуть зрительный фокус, но каменные ладони крепко удерживали меня на месте. Лишь спустя некоторое время мне удалось распознать множество голосов в комнате и увидеть дорогое сердцу лицо, что склонилось надо мной и не давало сдвинуть с места поврежденную шею.
— Мышонок, боже мой, что этот ублюдок с тобой сделал?.. — Понимание происходящего врезалось в мысли настолько резко, что я принялась безуспешно вырываться из ледяной хватки, сипло хватать ртом воздух, кашлять и одновременно с этим пытаться отползти как можно дальше в изголовье кровати.
Ледяные ладони матери так и застыли на том месте, где только что были мои пылающие щеки, пока я размещалась на ворохе мягких подушек, пыталась отдышаться, подгибая под себя дрожащие коленки. Что это еще за ерунда? Почему она здесь, почему я вижу, как на бессмертном лице расцветает недоумение, смешанное с болью; будто от неожиданной пощечины. Ведь она должна быть в Денали, Японии, да где угодно! И думать о том, что ее малышка обречена. На ней не было привычных роскошных, дизайнерских нарядов, губы не сияли новым оттенком алой помады, а миниатюрное тело не рвалось ввысь от тошнотворно высоких каблуков. Вместо этого передо мной замерла Таня Денали, которая-таки нашла в себе силы вернуться и сделала это настолько вовремя, что спасла меня от возможной смерти. Но кто ее звал?..
Я уткнулась лицом в мягкую подушку и беззвучно заплакала, в конечном итоге осознавая, что несколько минут назад чуть было не натворил чертов неуравнобешеный Мэнголд. Что же за хрень с ним происходит?..
По огромному стеклу расползлась паутина больших и маленьких трещин, и я недоумевала, каким чудом вампирессе удалось взять под контроль свои силы и не пробить раму насквозь его хрупким человеком. Я сначала и не заметила неподвижное тело парня из-за спин двух других вампиров. Они о чем-то тихо переговаривались и в отблеске горящих ламп я видела то профиль с пшеничными вихрами, то темно-коричневыми. Джаспер и Елеазар склонились над контуженным Мэнголдом.
— Лиззи, милая, взгляни на меня, прошу.
Кровать прогнулась от веса ее тела, и я ощутимо вздрогнула, устремляя горестный взгляд на Карлайла, который о чем-то тихо беседовал с Эмметтом, успевая неусыпно отслеживать обстановку в комнате. Громила сжимал убийственно-огромные кулаки и не спускал злого, хмурого взгляда с Алекса, но от слов Карлайла горделиво улыбнулся, выпятил грудь и выдал ответ, который заставил доктора рассмеяться. Он похлопал сына по плечу и встретился взглядом со мной. Радость моментально сошла с его лица.