История Нового Каллена — Недосягаемая
Шрифт:
– Leigh
Если Карлайл и был мной недоволен, то какими-то титаническими усилиями ему удавалось это скрывать. Вместо этого он смотрел на меня с жалостью и неподдельной обеспокоенностью, пока легким движением, казалось бы, отеческой руки натягивал мне на голову теплый капюшон. С моим настоящим отцом подобной заботой меня баловали редко. Мой родной папа давно бы хорошенько меня отчитал на пару с матерью, которая к тому же довела бы меня до мигрени вкупе с тошнотой своими криками. Пускай Каллен делает, что хочет. Распаляется в своем кабинете, начинает промывать мне мозги прямо в машине — мне было откровенно плевать, что он думает о моем поведении, как оценивает безбашенную
Вампир почему-то не спешил как можно скорее дотащить меня до машины, хотя я была как никогда медлительна и спотыкалась о любой незначительный выступ. Не могу перестать восхищаться вампирским терпением. Почему он вообще так рано вернулся с охоты? У Тани никогда не получалось покончить с этим быстрее, чем за несколько дней.
Я задумчиво вглядывалась в неоновую эмблему KFC и не могла избавиться от желания впиться зубами в жирный кусок сочной ножки в хрустящих панировочных сухарях, которую только-только вынули из фритюрницы с кипящим застоялым маслом. Моя координация потерпела величайшее фиаско, когда я запнулась о поребрик и чуть не полетела на асфальт, только и успевая, что добавить в мысленный заказ луковые кольца и самый большой стакан газировки, что у них есть.
Ледяные ладони моментально успели меня подхватить и уверенно вернуть в вертикальное положение, ободряюще встряхнув. Золотые глаза взирали с укором. Да-да, я безобразно неуклюжий человек в состоянии полнейшего алкогольного опьянения. Никаких идеальных детей, доктор.
— Чего ты пыталась добиться своим поступком, Лиззи? — коротко осведомился доктор и взял меня под локоть, чтобы на этот раз я могла беспомощно повиснуть на его железной руке, если захочу поцеловаться с землей.
Что за философские вопросы, Карлайл Каллен? Мне казалось, всем известны требования, которые я выдвигаю.
— Будто этим хоть чего-то можно добиться, — театрально взмахнула я свободной ладонью и удрученно покачала головой. — Знаете, за последнее время на меня столько всего навалилось, а тут выдался такой шанс просто расслабиться.
Доктор смотрел на меня с неодобрением.
— Интересная риторика, Элизабет.
— Что-что? Вы забыли, что уровень моего интеллекта валяется на дне бездонного колодца где-то в Сахаре? — бессвязно бормотала я, позволяя себе закрыть глаза, пока меня буксировали неизвестно куда. Каблуки беспомощно царапали асфальт, и казалось, что еще немного — и я полечу.
— Сахара — это пустыня.
Я едва не рассмеялась от серьезности его тона.
— В том-то и прикол. — Тоже мне, умник!
Он проворно отыскал ключи от машины в моей сумочке. Я было тоскливо облокотилась о блестящий борт и устремила наполненные горечью глаза к влажному небу, но меня бесцеремонно сгребли в уютную охапку и усадили внутрь автомобиля.
— Как давно ты начала пить? — коротко осведомился доктор, пока я удобно усаживалась на сидении. — Когда ты в последний раз ела? — последовал очередной вопрос, и я разочарованно закатила глаза. Допрос начал меня утомлять.
— В первый раз я попробовала алкоголь, когда мне было… тринадцать? — задумчиво протянула я. — А второй вопрос я успела забыть, так что… — и я протяжно зевнула, потирая уставшие глаза.
Доктор не отреагировал на неумелую шутку, порождение своеобразного пьяного юмора. Он только перегнулся через меня и легким движением опустил сиденье назад, отчего я резко уткнулась взглядом в замшевый потолок с закрытой
— Такое поведение не доведет до добра, Элизабет, — голосом строгого отца произнес Карлайл, и я хмыкнула. — Похоже, мне предстоит долгая ночь, если придется так выяснять все подробности твоего состояния, — он пристегнул меня и обошел машину, занимая водительское кресло.
— А где это ваш парламентский Мерседес?
— Моя машина дома, Лиззи, — монотонно ответил доктор и бросил на меня короткий уничтожающий взгляд. — Тебе бы лучше закрыть глаза, пока мы едем. Чтобы не вызвать приступ тошноты мелькающими объектами. Машину за тебя отмывать никто не собирается. — Он стал набирать скорость, и огни засыпающих улиц смазались как жирный отпечаток чьего-то пальца.
Я фыркнула от недовольства, но послушалась. Я начинала чувствовать себя неуютно. В машине было слышно только урчание мощного мотора, и я внезапно и остро осознала, что Карлайл не дышит. Его странно спокойная реакция явно таила в себе нехилый подвох. Медленно и уверенно эйфория сходила на нет; я принялась неуютно ерзать на сидении, пытаясь отыскать более или менее расслабленное положение. Меня бросало в дрожь не то от перспективы очередного разноса, не то от удушающего холода, от которого не спасал ни шерстяной дафлкот, ни обогрев сидений. Как будто ледяная сущность бессмертного Карлайла расползалась по салону, жадно пробуя невидимыми щупальцами хрупкое человеческое тепло. Еще никогда я так чутко не осознавала вампиризм, и то, что для этого надо было вдрызг напиться, всерьез меня беспокоило.
— Таня очень раздосадована твоим поведением, Лиззи, — спокойно произнес Карлайл, и я скривилась. Танго танцуют вдвоем, доктор. Думаю, Таня была раздосадована не только моим поведением, но и безалаберностью моих опекунов. О да, я, сама того не желая, подорвала авторитет прекрасных Калленов с их теплицей для людей.
— Зато теперь у нас с ней солидарные чувства, — протянула я и нахмурилась от болезненных ощущений без причины и источника. Даже говорить было уже невмоготу. — Если бы она перестала выебываться и позвонила первой, я бы, может быть, и не разделила бутылку с этим… ассасином.
— Я бы попросил тебя не выражаться. Наступит утро, Лиззи, и за каждое сказанное слово придется отвечать, — строго ответил Карлайл, и я приоткрыла глаза, со смаком оценивая его точеный профиль в пьяной безнаказанности. — И что за ассасин? — Он скосил на меня взгляд и поджал губы, замечая, что я его разглядываю. А нефиг было рождаться таким красавцем. И вообще, он вампир, и наверняка еще и гипнотизирует меня против воли…
— Наступит утро, я возьму свой паспорт и поеду на машине через всю Канаду… — сдавленно, но самоуверенно протянула я. — И доберусь до дома. — Остекленевший взгляд приклеился к мелькающим, как на карусели, фонарям. К горлу начала снова подступать тошнота, и я попыталась сменить положение тела, ледяными, трясущимися пальцами ослабляя путы шарфа. В теле нарастала дрожь.
— Ты не сможешь пересечь границу, Элизабет. Ты несовершеннолетняя, — без эмоций произнес доктор, и я, как самый настоящий утопающий, обреченно глотнула воздуха. Спертый воздух салона внезапно полоснул по легким, и я забилась на сидении, словно раненая кобра.
Вампир среагировал моментально. Тормоза завизжали, и его обжигающе ледяная ладонь легла мне на лоб. Все мои органы, в том числе и многострадальный желудок, словно приклеились к спине. Если бы экстренное торможение с барабанящими ABS [1] заняло у доктора немногим дольше, салон новенького Порше из молочной кожи не удалось бы отмыть уже никогда.