История одного безумия
Шрифт:
«Эти два хромых старика производят впечатление сумасшедших… однако они довольно живописны… один в плаще, другой в мантии…
— Кто эта странная женщина в мантии?.. — спросил Марк…
— Она прекрасна…
— А была еще прекраснее… — заговорил портной, обращаясь к женщине в мантии…
— Эти два старика мне кого-то напоминают… — отозвалась женщина…
— Они обсуждают вашу красоту… и восхищаются…
— Ну да… один хвалит произведение, другой — его творца… — заговорил незнакомец в хитоне… — Произведение не
— Вы художник?.. — спросил портной…
— Я скульптор… Филонов…
— Вы Филонов?.. тот самый… — не удержался, спросил портной…
* * *
«Боже, как она красива… — размышлял Бенедикт… — Слова здесь бессильны, красноречие немеет или становится бессвязным лепетом… и куда опять исчез Марк?.. и опять не вовремя…
Она божественна… и это только телесная красота…
Однако не всем она желательна и приятна… кто этот господин в пальто, перешитом из шинели?.. как зло он смотрит на женщину в мантии… пожрал бы живой и всю свиту ее…
Кажется, я знаю его… это же полковник… примадонна называла его братом и супругом… искушала его… и он был послушен ей… ночью она позвала его… он страдал лунатизмом, пошел за ней и наткнулся на ее гроб…
Он оказался на кладбище… могильщики уже накрыли пустой гроб крышкой… и земля уже расступилась, приготовила место для гроба…
Дьякон гроб обходил с кадилом, ободрял душу покойника, отгонял дымом и словами смерть и страх…
«Они же хоронят ее живой!..»
Бенедикт отвернулся и быстро пошел сквозь толпу, которая приготовила ему проход, но недолго он шел, утомился, сел на ступени паперти, глянул на блудницу…
«Останусь ей верным всегда, как клялся не раз и обещал женам, иначе пусть постигнет меня беда и погибель…»
Поднялся ветер…
Бенедикт уже мчался над морем и с ужасом глядел вниз…
Бенедикт с детства боялся темноты… и воды
Ветер гнал стада волн на дикие скалы…
Скалы издавали гул…
Увидев пещеру, Бенедикт наполнился радостью…
«Снова бог спас меня… я думал, что гибну, нет мне спасения…»
Ветер бросил Бенедикта на скалу с расселиной, и он прилип к ней как полип…
«А вдруг пещера уже заселена… с населением… сидят и следят за мной, замышляют убийство…»
«Не сходи с ума…»
«И все же… чем я их оскорбил, что они так упорны в своем черном, злобном желании моей смерти?.. преследуют меня…
Сразу сожрут?.. или оставят жить до утра?.. вдруг найдется заступник, что злом управляет, станет вблизи, не допустит насилия… полюбит меня… и я уступлю ему, хоть и неохотно…»
«Что мне делать?..
«Молча войди и сядь в тени, удовольствуйся тем, что тебе все видно, а им не все…»
«У них пир… они все боги, а я чужой, смертный,
«Они не боги…»
«Бог не мешал мне страдать и желать себе смерти…»
«Лучше бы тебе вовсе не родиться…»
«Сказать ему, кто я?.. а кто я?.. нет, промолчу… устал, засыпаю, да и день, кажется, хочет того же…
Беженцы от войны все идут и идут… женщина среди них… глянула на меня, и волнение меня затопило по колено, по грудь, по горло…
«Кто она?.. и кто это с ней?.. похож на меня… как будто я раздвоился… тощий, рыжий и хромой на обе ноги… не он ли мой отец?..»
— Давно тебя не было видно… — заговорил незнакомец…
— А что, я стал видимым?.. — Бенедикт смешался с толпой беженцев от войны…
Слезы застилали Бенедикту глаза, и толпа беженцев от войны превратилась в шествие призраков…
* * *
Марк не исчез… он сидел на ступенях паперти и размышлял:
«Опять я обознался… да и нет никакого Бенедикта… я стал Бенедиктом… безобразный стал его образом, богом…
Так Марк подумал и убедил себя безумца… вскочил на ноги, ударился головой о выступ стены и проснулся…
«Дурной сон…»
Сон был виновником беспамятства…
Кровь струилась из раны на лбу и щеке…
«Успокойся, не опасная рана… еще и две шишки на лбу… или это рога?.. выросли и все еще растут…
Однако куда меня занесло?..»
По руинам женского монастыря гуляли сквозняки…
Предстояла зима…
Марк лежал на ложе монахини и думал о тех, кого потерял…
Он встал с ложа и пошел… он шел и не различал дороги… глаза слезились…
Марк жил жизнью Бенедикта и не находил себе места в городе…
История жизни Бенедикта еще не была дописана…
«Хорошо бы прочитать ее вслух… — подумал Марк… — Однако я рискую показаться странным, если буду идти в толпе беженцев, говорить и восклицать…
Могу ли я позволить себе быть странным?.. почему бы и нет…
Годы уходят, одиночество становится все более ощутимым… и смерть пугает, когда вокруг разливается безмолвие…
Марк прошел сквозь толпу горожан на площади у руин театра…
«Они ждут конца света… а чего жду я?..» — размышлял Марк… он шел и взглядом искал женщину в мантии…
Женщину в мантии он увидел стоящей у стены в окружении свиты гетер, менад и одалисок… такой ее изобразил Филонов в бронзе…
«Богиня… зовет меня… я иду, иду, если дойду… чувствую слабость, головокружение… и ее свита мешает, путается под ногами… среди мертвых есть и живые…
Куда все подевались?.. был город, и нет его… пустое место… только ветер гуляет, туда-сюда… поет…
Вот это песня!.. или это плач?..
Забыл, куда я шел…
Вспомнил, но города уже нет, и идти не к кому… да и весь я какой-то дрожащий, сонный…