История одного гоблина. Два в одном
Шрифт:
До жахани донеслись обрывки мыслей толпы пуутов. Он вернулся обратно и, не закрывая пространственное окно, послал команду магам на сотворение больших врат по тем же координатам. Нападение должно произойти внезапно. У выделенного ему подразделения-файлака есть только один шанс на успех, и им необходимо воспользоваться прямо сейчас, пока лазейку не успели залатать. Лишь слаженные и четкие действия – гарантия успеха против превосходящих сил.
***
Горы
Сигил сотрясся вместе с пещерой, стоило заклинателям вернуться к ритуалу. Мир снаружи как будто начал рушиться, но Минору и не думал останавливать обряд. Все шло по его замыслу. Дракон все время не сводил взгляда от миниатюрной полупрозрачной карты вселенной, висевшей в воздухе перед его глазами. На ней Рахэн-ди в данный момент рвала на части их объединенная сила, и нужный слой вот-вот должен был оформиться в отдельный мир.
– Как думаешь, нам крышка? – громким шепотом спросил Адинука орк, чтобы случайно не расстроить творящееся чародейство.
– Не знаю, братец, – рассеянно ответил эльф, скрипя пером.
Его волновали только записи, а не шатающиеся стены и уходящий из-под ног пол.
Оставшись наедине, оба прижались друг к другу спинами, инстинктивно ища защиты у товарища. Оба осознавали собственное бессилие, но откликались на это по-разному. Орка такое состояние бесило, а эльф относился ко всему философски.
За неимением другого занятия, бывший гладиатор погрузился в невеселые мысли. Не так давно после смерти сына ему казалось, что все кончено и жизнь больше не имеет смысла. Потом Аггрх примкнул к этому нелепому отряду и постепенно привязался к новым товарищам. Им было все равно, какого он рода и племени, и это подкупало.
Да, орк иногда злился то на беспечность Бурбалки, то на напускную ненормальность эльфа, то на опрометчивость гоблина. Последнее время он еще бесился от конкуренции за принцесс, но в конце концов стал относиться к этому проще. Все-таки женщин много, а друзей куда меньше. Их недостатки с лихвой перекрываются достоинствами. Только с ними он перестал бояться за свою спину. И то злосчастное пари лишь подтвердило, что компаньонам можно доверять. Но что теперь будет?
– Я вот что думаю, – снова зашептал Аггрх, стараясь отвлечься, – как теперь жить-то на Лумее после всего, что с нами было?
– Не уверен, что мы туда сможем вернуться, – заметил Адинук, каллиграфическим почерком выводя руны.
От исписанных свитков Миленочке уже, наверное, стало тесно в ее котомочной вселенной. Хотя, кто знает, сколько туда можно поместить. Сам эльф внутри никогда не был и даже не знал толком, сколько там всего на самом деле лежит. Примерно такой же бардак царил и в его голове.
– Как это не сможем? – вскинулся зеленокожий. – Антонио нас всех вытащит. В крайнем случае Гарб что-то опять придумает с посохом. Вон, Минору тоже какой-то выход знает.
–
– Ну, знаешь! – обиделся орк. – Мог бы хоть немного подыграть, чтобы я успокоился.
– Подыграть? – оживился эльф. – Это можно.
С этими словами он заглянул в котомку, что-то прошептал, и огромная черная клешня услужливо подала ему наружу лютню. Орк побледнел от неожиданности, но сдержался и не заорал.
Адинук дотронулся до струн, и его пальцы озарило то же зеленоватое свечение. Зазвучал мотив, поразительным образом попадающий в такт со звучанием из сигила и дополняющий его до полноценной мелодии.
– Получилось! – ликующе взревел Минору, когда карта исчезла, знаменуя удачное завершение ритуала. – Как ты догадался, смертный?
Он обращался к недоумевающему барду, только что повторившему звук, сопровождавший сотворение Рахэн-ди, чему лично Минору был свидетелем.
– Оно само как-то вышло, – в недоумении посмотрел на свои руки Адинук. – Я играть-то толком не могу, перелом еще не сросся нормально.
– Не важно, салаги! – дракон пританцовывал от восторга. – Наша взяла, якорь мне в глотку!
Крыльев на его спине больше не было.
– Воздуха! – тихим шепотом попросила Хиенна, теряя сознание.
Михель успел подхватить суккубу на руки и бросился к выходу. За ним поспешили и остальные: уж очень любопытно стало, какие перемены миру принес их воплощенный замысел.
***
Плато Тхирабшунг, пять минут после рассвета
– Ноги Иблиса! – Квимиаль после страшного землетрясения первым поднялся на свои четыре лапы и одним из первых заметил перемены.
Из образовавшихся повсюду расселин в скалах выползали сотни ящеров самых разных цветов и оттенков: красные, оранжевые, ядовито-зеленые, грязно-серые и даже черные… Их свирепый вид и количество не сулили ничего хорошего.
Издалека размеры тварей оценить было сложно, но навскидку самая мелкая достигала тридцати колен или доброй сотни лумейских футов. Первые драконы уже расправили перепончатые крылья, и воздух загудел под их мощными взмахами. Взошедшее солнце ласкало лучами длинные змеиные тела, отражаясь от брони из чешуек и слепя замерших от зрелища демонов.
Пууты запрокинули головы в небо, очарованно следя за маневрами ящеров. Те же азартно гонялись с ветром наперегонки, словно это был их первый в жизни полет, и пока ни на что не обращали внимания. Каждый из них парил, сложив вдоль тела четыре крепких лапы под брюхом и вытянув вперед длинную тонкую шею. Оная заканчивалась небольшой почти прямоугольной головой, с продолговатой, сужающейся к краю пастью, полной зубов. Впалые бока крылатых гигантов давали прозрачный намек, что очень скоро их обладатели начнут поиски пищи.