История одного гоблина. Два в одном
Шрифт:
– Ты переродился из пиратского капитана, приятель, – подсказал Аггрх. – Это он в тебе говорит. Верни нам минотавра, и забудешь про морской язык.
– Дело говоришь, мелюзга, – сверкнул фиолетовой молнией между рогами титан, явно вдохновленный идеей. – Вот видите, можно же нормально общаться, если захотеть.
Минору поднялся на ноги и сладко потянулся.
– Так верни нам нашего друга, – попросил Адинук, потирая место перелома, сросшегося молитвами монаха, но все еще дающего о себе знать. – Он все равно
Бычья морда древнего перекосилась от ненависти. Титан вытянул шею и оглушительно зарычал, впервые заставив присутствующих испытать страх. Было в этом рыке нечто совсем не бычье, хищное. Особенно сильно поджилки затряслись у Хиенны, для которой звук оказался не просто рычанием дикого зверя, а чем-то гораздо большим, будоражащим древние, как сам пуутский род, воспоминания.
– Дай угадаю! Так, это был минотавр… Подлец Торгарон? – рокочущий голос Минору прозвучал гораздо тише по сравнению с рыком.
– Он тоже участвовал, – подтвердил Гарб, единственный из всех слышавший историю проклятия от Каввеля целиком.
– Верну, – твердо пообещал титан, опустив голову. – С этим у меня тоже счеты. Избавить моего потомка от проклятия Торгарона будет за счастье. Только не все так просто.
– Ты чего-то не можешь, всесильный древний? – с кривой усмешкой спросила суккуба.
– У всех есть ограничения, даже у богов, – рыкнул титан. – Мне подвластно многое, но далеко не все. Вашего приятеля я не могу вытащить из себя, не заменив его кем-то из других своих потомков. Среди вас случайно не затесался достойный?
Суккуба схватилась за голову. Михель легонько потряс ее за плечо, вопросительно заглядывая в искаженное яростью лицо.
– Она пыталась нас защитить! – отвесила себе пощечину Хиенна. – От всего этого.
– О чем ты? – осторожно спросил шаман, искоса посматривая на Минору.
Тот стоял и с любопытством разглядывал страдающую суккубу.
– Мать… приемная! – скрежетнула зубами пуута. – По ее приказу уничтожали Кхинь кхунов! Только они были потомками Минору в нашем слое, и она об этом знала. Она знала и в одиночку боролась, но пророчество все равно сбылось, и я в этом виновата!
– Будет уже! – примирительно поднял открытые ладони кверху древний. – Пророчества – это такие штуки, которые сбываются, как бы ты ни пытался их перехитрить. Чем больше пытаешься, тем быстрее они сбываются. Это я подкинул Део идейку, а он взял и воплотил. Правда, умно придумано?
Гарб выпрямился и заглянул в глаза существу, некогда общавшемуся с самим Создателем.
– Кто же ты все-таки? – спросил он, напряженно держась за посох и собираясь его применить, если ответ его слишком испугает.
– Я? – коротко хохотнул Минору, а потом погрустнел. – Вы действительно не знаете? Они грозились стереть всю память обо
Титан горделиво выпрямился и прищурил и без того маленькие глазки.
– Кто я? Льстивое слово тут, намек там – и тщеславный, но не слишком умный брат Люцифер возомнил себя равным Создателю. По моему наущению началась вторая великая война. Это мои старания ввергли пуутов в пучину страдания в Бездне! Я змей искуситель! Я Миноруаррригаурандар!
– Не может быть! – громко прошептала Хиенна, а остальные повторили эту фразу много раз в своей голове.
– Ага, – шепнул Адинук. – Драконы не гоблины. Они всегда любили труднопроизносимое имечко да подлиннее, чтоб их.
– Да, мои маленькие, – улыбнулся одними губами Минору. – Я первый и последний из великих драконов. Пускай меня лишили божественной искры, пускай я пока не могу предстать перед вами в своем истинном обличье, но я все еще силен. И теперь я знаю и умею куда больше, чем прежде.
Адинук охнул и яростно заскрипел пером.
– Конечно, – вскользь заметил эльф. – Куда нам тягаться с третьим по могуществу существом во вселенной.
– Четвертым, – поправил его дракон. – Вы забыли Бирканитру. Она хоть и из правнуков Део, но равных ей не было даже среди его детей, если не считать Предателя.
У Гарба от неожиданности подкосились ноги.
– Ее почти никто не помнит, – дрожащим голосом произнес шаман. – Имя Праматери покрыто позором, а ее почитатели подвергаются гонениям.
Минору разразился очередным продолжительным раскатистым рыком, который на этот раз больше походил на смех.
– Серьезно? – спросил наконец древний. – Вот ведь невезучая. Тут или рассеянность, или доброта опять с ней приключилась. То-то я думаю, накидка и посох не при ней.
– Ну вот, а ты еще не хотел быть чемпионом гоблинской богини, – эльф шутливо толкнул Аггрха локтем в ребра.
Орк в ответ оскалил клыки, но ничего не сказал.
– Кстати, а не поделитесь секретом, о чем там говорилось в пророчестве? –вкрадчиво поинтересовался перводракон.
– Там о возвращении Минору, – не стал вдаваться в подробности Адинук, хитро прищурившись.
– И все? – немного разочарованно уточнил древний.
– Ага, – легонько кивнул эльф, чтобы соломенные волосы снова не упали на глаза.
Древний сделал вид, что поверил, еще раз потянулся и расправил обрывки крыльев, заставив суккубу заиграть желваками на скулах.
– Я бы и рад с вами еще поболтать, но тут неподалеку бродит армада пуутов, а мне как-то не улыбается связываться с толпой кровожадных и голодных отщепенцев, – произнес Минору, немигающе глядя на Гарба. – Мне ненадолго понадобится вот эта штукенция. Обещаю вернуть сразу после применения.