История одного вампира v 2.0
Шрифт:
Четвертый и верхний этаж был пока что закрыт для широкого посещения, но там расположились три лаборатории, один читальный зал и несколько комнат для администрации клуба. Лаборатории — алхимии, артефакторики и некромантии — были оснащены на максимально высоком уровне и предназначались для проведения научных исследований. Читальный зал был рассчитан человек на десять максимум в отличие от читального зала этажом ниже и вместимостью пятьдесят человек.
Лорд Поттер улыбнулся, покидая клубные помещения. Дверь за его спиной начала стремительно уменьшаться и, не успел
Мальчик бросил взгляд на часы. Занятие с директором начнется в час дня и затянется до половины четвертого, а собрание «Эспады» запланировано еще часа на полтора, то есть, до ужина. Сейчас без пяти час — он как раз успеет.
Ровно в час дня Гарри стоял перед каменной горгульей. Не дожидаясь пароля, статуя начала двигаться, открывая вход в покои директора Хогвартса.
— Добрый день, Гарри, — поприветствовал Поттера директор. — Присаживайся. Чаю?
— Не откажусь, — Гарри воспользовался безмолвным приглашением и сел в кресло рядом с директором, беря в руки чашку.
Вопреки расхожим слухам, директор Дамблдор не подмешивал в угощение никаких зелий, кроме парочки лекарственных для себя, и не использовал магию разума направо и налево. Нет, конечно, Альбус Дамблдор проводил поверхностное сканирование каждого на уровне подсознания, как и каждый опытный легилимент, но не лез в мысли без повода. У старого волшебника были другие способы разговорить собеседника, ему не нужны зелья и вмешательства в разум, ему хватало умения слушать, как никто другой, умения узнавать, чего хотят его собеседники и использовать это в своих целях.
Гарри отпил чай и расслабился. Чего уж там, раньше и он считал обстановку в кабинете полностью враждебной, подозревал директора в использовании Веритасерума и кучи других неприятных зелий без вкуса, цвета и запаха. Хотя что-что, а заваривать чай директор умел мастерски.
Альбус улыбнулся в бороду и отпил чай. В прошлом году мальчик напоминал ему загнанного волчонка, готового огрызнуться в любой момент, сейчас же Гарри Поттер в известной мере верил ему. О доверии речи идти не могло, но уже тот факт, что мальчик перестал воспринимать директора как однозначного врага, радовал старика. Дамблдор раскаивался в том, как поступил с мальчиком. Может, когда-нибудь он ему все расскажет, но не сейчас. Пусть Гарри и взрослее своих сверстников, в некотором отношении он еще слишком ребенок, он все еще импульсивен и порой недостаточно дальновиден.
Феникс Фоукс, недавно переродившийся заново, с высоким криком слетел с жердочки и опустился на подлокотник кресла мальчика. Директор изо всех сил старался сдержать возросшее напряжение: в прошлом году Фоукс отнесся к Поттеру настороженно, но сейчас…
Феникс посмотрел на Гарри сначала одним глазом, потом вторым, а потом, к великому облегчению старика, спокойно подошел поближе и подставил голову под ладонь, довольно курлыкнув в ответ на поглаживания.
— Фоукс доверяет тебе, Гарри. Ты знаешь, что это означает?
— Фениксы — создания света, директор, и они особенно остро чувствуют добро и зло в душе. Это значит, что в моей
— Сегодня я хотел бы, чтобы ты попробовал воспроизвести одно из самых сложных, самых гибких и самых сильных заклинаний светлой магии. Многие волшебники владеют им, но не многие познали его суть и возможности. Я говорю о заклинании Патронуса. Эта магия — единственная, которая эффективно защищает от воздействия дементоров.
— Почему единственная? Пламя Чистилища, Кровавый Туман, Мясорубка, Прорыв Хаоса, Огни Эдема — я до вечера могу перечислять магию, способную уничтожить дементора. Лучшая защита — это нападение, не так ли? Даже самая банальная Авада вышибет его, как кеглю. Простите, директор.
— Ты невнимательно слушаешь, Гарри. Я говорю о защите от воздействия, а не о тактике боя, хотя в твоих словах есть доля правды. Ты тоже можешь поспорить со мной, так как для своего возраста ты, Гарри, очень искусный маг разума. Но магия разума не так надежна, как хотелось бы, хотя твой крестный сумел блокировать воздействие дементоров. Но, как я уже говорил, магия разума ненадежна.
— Зато для нее не требуется палочка.
— Это верно, Гарри. Тем не менее, лучше два щита, чем один, не так ли? Формула заклинания тебе известна, я полагаю. Ты когда-нибудь пробовал его повторить?
— Да, пробовал. Безуспешно. В книгах написана какая-то чушь о приятном воспоминании, но или это не работает, и нужно что-то другое, или я просто не умею находить нужные воспоминания — ноль эффекта. Пару раз была какая-то слабая дымка, но и только.
— Покажи мне ее.
Гарри двинул пальцами, и из рукава в ладонь выскочила палочка. Мальчик сконцентрировался, вспоминая свой первый поцелуй с Дафной, и произнес:
— Экспекто Патронум.
Поток энергии, которого хватило бы для создания вполне приличного Адского Пламени, выдал лишь небольшое облако серебристой дымки, зависшей перед мальчиком. Гарри приподнял брови: получилось почти втрое лучше, чем полгода назад, но все равно недостаточно.
— Для школьника подобное — показатель великого мастерства, Гарри. Даже такой Патронус вполне способен заставить дементора отступить и блокировать его воздействие. Но ты понимаешь, что к тебе требования выше. Целью нашего урока будет создание телесного Патронуса. Экспекто Патронум.
Из палочки директора выстрелила струя ослепительно сияющей серебристой дымки, собравшейся в точную копию Фоукса. Патронус-феникс расправил крылья и, разбрызгивая серебристые искры, сделал круг по кабинету, после чего бесследно растворился в воздухе.
— Мало кто об этом знает, но телесный Патронус — один из немногих способов отразить заклятие смерти. Жаль, что он не так надежен, как темная магия, но тем не менее способен защитить от заклятия смерти средней силы. И вдвойне жаль, что во время войны лишь немногие среди авроров могли создавать достаточно сильных Патронусов. Но даже несмотря на телесного Патронуса, из них выжил только мистер Муди. Скажи, Гарри, ты когда-нибудь сталкивался с дементорами?