История одного вампира

НекроХРЫЧ

Гермиона проснулась утром и первое, что обнаружила– свои руки, ставшие кошачьими лапами с мощными, чуть загнутыми когтями.

– Проснулась?– Гарри встрепенулся в кресле и протянул Гермионе стакан.– Пей, знаю, что гадость.

Взять стакан в руку не получилось, и Гермиона выпила зелье прямо с рук брата, зелье, по сравнению с которым оборотное казалось чаем с мятой, и ее скрутил острый приступ рези в животе.

– Ой,– простонала девочка.– Гарри… что это…

Гермиона закричала, выгибаясь дугой, и рухнула на простыни, тяжело дыша и обливаясь холодным потом. Шерсть медленно втягивалась в тело одновременно с тем, как лапы превращались в кисти. Лицо утрачивало округлые кошачьи черты, и уже через четверть часа мучительного превращения Гермиона вернулась в свой прежний облик, тяжело дыша от потери сил.

– Гарри,– простонала Гермиона.– Что это

было?

– Снадобье, убирающее негативные последствия оборотного зелья с волосом животного,– пояснил Гарри.– Было очень больно? Прости, я побоялся убирать болевой эффект…

– Почему?

– Ты могла… э-э-э… недообратиться и надолго застрять между человеком и животным! Есть хочешь?

– А я… ой!– Гермиона обнаружила полное отсутствие одежды на себе, любимой, побагровела и натянула одеяло до подбородка.

– Ты в моей спальне,– терпеливо пояснил Гарри.– Твоя одежда здесь,– кивок на стул.– Я жду тебя в гостиной.

Через час после завтрака Гермиона чувствовала себя гораздо лучше. Во всяком случае, у нее больше не кружилась голова, и девочка вполне могла сидеть в кресле и наслаждаться жизнью. А вот ее напарники, Уизли и Финниган, не могли похвастаться подобным раскладом– Снейп с превеликим удовольствием обрабатывал обоих гриффиндорцев.

========== Затишье перед бурей ==========

Остаток каникул прошел мирно почти для всех. Гермиона больше не лезла в расследование, ей очень не хотелось снова стать кошкой или чем похуже, статуей, например. Уизли и Финниган носились по замку в услужении у Филча и грозили пробыть в этом услужении до середины второго семестра минимум– Снейп поизмывался над ними вовсю, со вкусом называя все нарушенные правила и за каждое в отдельности назначая наказание, и заставил вычистить даже те котлы, которые еще его предшественник Слизнорт списал по каким-то причинам, половина из них оказалась вполне себе приличными. Ну а то, что львята лишились трехсот баллов, сделало обоих изгоями факультета.

Гарри увлеченно продумывал свои действия, попутно рыская по школе в поисках чего-нибудь интересного. Локонс гоголем ходил по школе и вещал, что теперь уж точно никто ни на кого не нападет, дескать, он уже разобрался с преступником, Хагрида посадили, бла-бла-бла.

А вот настроение остальных преподавателей было далеко не столь радужным. Подобно Поттеру, они понимали, что Наследник, почувствовав запах жареного, затаился и ждет удобного момента, но только Поттер замечает те небольшие ходы. Ходы, которыми его нынешний противник словно бы прощупывает ту обстановку, которую не в силах рассмотреть. Так он раскрыл еще двух пешек Наследника и, чтобы тот не борзел, тихонько разобрался с обоими. Один из них, гриффиндорец третьего курса, в компании своих друзей полез на первокурсницу и столкнулся с праведным гневом мужской половины третьего курса Слизерина при поддержке двух шестикурсников. Вторая, девушка-когтевранка, четвертый курс, чье имя Поттер не знает по причине отсутствия полезности, столкнулась с неожиданным препятствием в виде неприятного зелья в чай. Все свалили на ее подружку, у которой когтевранка с успехом отбила парня ровно день назад, и только Снейп подозревал Поттера. Но никто не догадывался, сколько часов кропотливого труда было убито на то, чтобы создать мимолетные отношения между парнем и подружкой одной из пешек и заставить парочку рассориться. Разумеется, Гарри не действовал своими руками. Финниган и Долгопупс работали над зельями, но по его наброскам, Уизли натравил своих на слизеринку, а Филч, сам того не зная, прикрыл мстительных слизеринцев от гнева декана Гриффиндора.

План Поттера прост, как все гениальное. Наследник должен закончить все к середине июня, его планы кристально прозрачны– разобраться с грязнокровками, и потому эти планы не внушают никакого доверия. Итак, я отвлекся. План Поттера прост: заставить Наследника нервничать, постепенно прищучивая всех его пешек, и когда он из-за разумной осторожности потеряет январь и февраль, в марте он начнет действовать несколько неосторожно, и чтобы не осмелел к апрелю, нужно продолжать вставлять ему палки в колеса. А в апреле под уже продуманным предлогом он, Поттер, на пару недель исчезнет. Тогда Наследник враз осмелеет, но из-за нехватки времени на тщательно продуманную стратегию начнет либо спешить и делать ошибки, либо пойдет ва-банк, начав играть в открытую. Но есть еще и второй вариант развития событий, чья вероятность сейчас ниже, чем у первого, но не намного. Наследник ударит в ответ. Быстро, сильно и точно, попробует сбить

с него, Поттера, спесь. Удар постигнет его неожиданно, а неожиданность бывает двух видов: когда еще не ждут и когда уже не ждут. Если Наследник умен– а он безусловно умен, раз уж завернул здесь такую интригу–, то он выждет время приблизительно до середины апреля, и именно тогда нанесет удар. Скорее всего, его, Поттера, считают опьяневшим от врожденной силы и интеллекта мальчишкой с манией величия, возомнившего себя невь..бенным детективом, но при этом, как всякий двенадцатилетний мальчишка, изнутри мягким и податливым. Поэтому удар будет как минимум по двум направлениям: по его сестре и по его девушке. Потеря семьи и возлюбленной выведет из строя не то, что паренька– любого опытного и сильного противника, в чьей груди бьется живое сердце. Но врожденная сила и интеллект– страшная сила. Поэтому если дело дойдет до серьезных ран или смерти, то скорее всего оппонент буден не сломан, наоборот: он придет в ярость и весьма решительно начнет копать на Наследника, одновременно с этим уничтожая все, что с ним связано. Обуреваемый яростью, он пусть и будет намного опаснее, но при этом он будет намного уязвимее. А в меру сильный, но не слишком сильный удар гарантированно выведет его из строя.

А еще мальчик скучал. Он ужасно скучал по Дафне, хотя и переписывался с ней каждый день. Бальтазар два раза навещал его, намекая, что пора бы уже Поттеру избавляться от опекунства и самому разбираться с родом Поттер. На третье посещение Гарри все продумал и согласился, становясь полностью самостоятельным. Поттер-мэнор отстроили в рекордно короткие сроки– вот что значит хорошие отношения с гоблинами!–, и Гарри полностью переехал туда. За ним потянулись многие вампиры, причем не только его команда, но и полдюжины Старших решили сменить покровителя и присягнули Поттеру на верность, так что на холме в центре Годриковой Впадины вновь забурлила жизнь. Бальтазар был одновременно доволен и недоволен таким раскладом: с одной стороны его сына уважают, это не может не радовать, а с другой стороны он сам теряет довольно много, в первую очередь в военной мощи: хорошо обученный Старший представляет собой маленькую армию.

Против ожиданий Гарри, вампиры и его вассалы вполне себе мирно ужились в обширном Поттер-мэноре, не конфликтуя друг с другом. Это радовало: Гарри всерьез боялся, что его мальчики при первой же возможности пустят Арчи и остальных в расход. А ведь Арчи очень хороший управляющий, благодаря которому давление на мозги Гарри ограничилось только Палатой Лордов, в которую его иногда приглашали, да Визенгамотом, где за Гарри числилось два голоса, а так же по голосу за Гермионой и близнецами. Ну а так как среди всех четверых совершеннолетним был только Гарри, то и все пять голосов были за ним.

Чарли Блэквуд как-то раз сунулся в Выручай-Комнату, где Гарри пытался научить Элли использовать лунную форму. Результат– оборотень чуть не загрыз парня, а Чарли догадался о сущностях Гарри и иже с ним.

– Я не ожидал такого,– Чарли отошел от пережитого шока только в гостиной у Гарри. Одно дело, когда ты отрабатываешь заклятие против оборотней на занятии, и совсем другое, когда этот оборотень бросается на тебя совершенно неожиданно.

– Мне искренне жаль,– Гарри стоял рядом с другом.– Но если ты будешь болтать– мне придется тебя убить.

– Ты серьезно?– Чарли поднял глаза и по взгляду друга, в котором читались решимость и сожаление, все понял. Вздрогнул.

– Абсолютно,– прозвучал голос Поттера.

– Вампир,– Чарли отводил взгляд.– Оказывается, все это время я дружил с вампиром… попадалово, однако…

– Что такое?– Гарри усмехнулся, садясь в кресло напротив. Элли, опустив голову, стояла рядом: девочка уже более-менее контролировала себя, но в ней все еще кричали инстинкты, и она не устояла.

– Я думал, что вампиры кровожадные монстры, а ты со всех сторон нормальный парень… вроде…

– Хех, глупый стереотип,– махнул рукой Гарри.– Да, мы питаемся кровью, но с тех пор, как власть взял дядя Слава, он запретил охотиться на людей. Теперь мы держим трэллов, людей или других существ, служащих нам для пропитания. Кровожадные… да, милым и добрым меня назвать сложно, а на поле боя мы предпочитаем выпивать кровь поверженного противника, не пропадать же добру!

– А как вы их… добываете? Ну, трэллов?

– Зачастую не добываем, благодаря магии крови трэллы не подозревают, что дают нам кровь. Среди моих трэллов достаточно, скажем так, боевых трофеев. Я охотник, охотник на тех, кто преступает закон. В основном это терки между вампирами и оборотнями.