История одной истерии

Потанина Ирина Сергеевна

– Ничуть не сомневалась, – буркнула в ответ я. Вообще говоря, всегда, даже когда “наворачивал” Георгий, перед заказчиками оправдывалась я. Мне они прощали охотнее.

Легко сказать, “отбой”… В моей голове околачивалось теперь такое количество информации, что мечтать о покое и сне не приходилось. Увы, устала я ровно настолько, что поспать было просто необходимо: ничего путного надумать я все равно не могла. Глупые мысли сновали туда-сюда по моей бедной голове, мешали спать и ничуть не помогали в ведении дела. Рядом мирно посапывал Георгий. Эх, даже поругаться не с кем!

В конце концов, я решила немного почитать. Отвлеку сознание.

Может, успокоюсь слегка, и смогу уснуть, наконец. Вся содержащаяся в квартире литература была мною уже неоднократно прочитана. Кроме, разве что, книжки Хомутова, притащенной мною в дом только вчера. Чтобы не будить Георгия, я перебралась с «Рассказами для животных» на кухню. Там и застало меня утро. Книга оказалась очень … м-м-м.. необычной. В предисловии автор сообщал, что Человеку, тому самому, который с большой буквы «Ч», читать нижеизложенный текст не обязательно. Потому как текст этот для Животных, с большой буквы «Ж». Ассоциации получившейся аббревиатуры: «Ч/Ж» с названиями украинских туалетов рекомендуется считать случайными. Так вот, «для душ, в коих правят инстинкты. Для тех, кто давно уже смирился с собственной животностью, и прекратил насильно тянуть свое сознание к возвышенному. Для тех автор пишет все нижеследующее.» После такого довольно пафосного вступления шли очень просто и с юмором написанные рассказики-рекомендации, повествующие о том, как человек (тот, что с маленькой «ч»), может удовлетворить свои потребности, считающиеся негативными в общепринятой системе ценностей. Способы выбирались самые «фишечные», всегда с изюминкой и интригой. Сами потребности – весьма разнообразные. От детского «как красиво сорвать пару в институте», до потрясающего своей циничностью «как извести соперника/соперницу». Не то, чтобы я собиралась кого-то изводить… Нет. Просто читать было интересно. Как с медицинским справочником, листая который, тут же находишь у себя все болезни. Читая «Рассказы для животных», я тут же обнаружила у себя массу скрытых животных инстинктов.

Глянув на часы и обнаружив, что маленькая стрелка уже настигла шестерку, я издала сдавленный вскрик, побежала в спальню, и мгновенно заснула. Снился мне институт, в котором мы с Сестрицей собирались сорвать пары, путем описанного у Хомутова способа свести с ума реле лифта.

– Не соизволит ли уважаемая леди проснуться и, если не сварить кофе, то хотя бы испить его?

Обычно Жорик таким красноречием не отличался, особенно по утрам.

– Не соизволит. Она желает еще поспать, – честно призналась я, но, все же, начала вылазить из-под одеяла.

– Ты не заболела?

Заботливость Георгия тоже была для меня новинкой.

Оказалось, уже было два часа дня. Жорик пытался меня будить и раньше, но я бормотала странное: «Оставь меня, животное!», после чего снова засыпала. Не удивительно, что Георгий забеспокоился. Если я объявлю забастовку, над кем же он, Жорик, будет начальствовать? Пришлось продирать глаза. Настасья приветливо помахала мне рукой из-за компьютера.

– Что написать Игорю? Что Жорик тебя спас или, что была ложная тревога? – поинтересовалась корректная Сестрица.

– Я сама себя спасла!

– Ложная тревога!

Хором посоветовали мы с Георгием.

– Значит так, – перешел к делам Жорик, – Я все узнал. Лариса – не наша.

– А чья?

– Увы, Артуровская. Законная супруга. В розыске не находится.

– Почему же «увы»? – не удержалась я, – Это ведь хорошо, что человек, наконец, взялся за ум,

наладил отношения с семьей… Это хорошо, что он с супругой в Крым поехал. И что она не числится в розыске – тоже хорошо…

– Всем, кроме нас. Нам-то теперь придется нашу Ларису искать. Есть предложения?

– Надо получше расспросить родителей. И труппу театра.

Я была ужасно рада, что поиски Ксении Георгий пока не считает предметом первой необходимости.

– Согласен. Только я в театр не пойду! Вдруг сумасшествие заразно…

Это меня устраивало до невозможности.

– Отлично. Труппу берем на себя мы с Настасьей. У них как раз там сегодня репетиция.

– Просмотри тогда электронную почту. Мне товарищи должны были побольше инфы о членах труппы подкинуть.

Я кинулась к своему спасителю – компьютеру. Никакой особо важной информации «товарищи» Жорику, естественно не подбросили. И за что мы им, спрашивается, взятки даем? Впрочем, скрупулезно выписанные сведения о телефонах, адресах, составах семьи и местах учебы всех актеров театра «Сюр» – тоже инфо. Не стоит зря обижать своих информаторов. Что могли – сообщили.

Очень кстати пришлись фотографии пропавших актрис. Лариса – белесая кукла Барби с кокетливой грустью в опущенном взгляде – вызывала непроизвольное желание защитить. Алла – огненно-рыжая крупная девочка с потрясающе синими, как бы подсвеченными изнутри глазами, немного вульгарно ухмыляющаяся в объектив – внушала отчего-то надежды, что все будет хорошо, такая, мол, себя в обиду не даст…

– Ура! Дело продолжается! – радостно завопила Сестрица, когда я скомандовала ей вызванивать Тигру и договариваться о встрече перед ДК.

Уже в Форде я поняла, что, совершенно не знаю, с какой стороны подступиться к Кириллу. Конечно, запланированная Ксенией слежка могла дать результаты, но, кроме этого, необходимо было навести справки и другим образом. Но как же умудриться не выдать окружающим, что я подозреваю Кирилла?

– Предвижу сложности, – буркнула Настасья, которая уже несколько часов, как смертельно обижалась на моё молчание.

– Какие?

– Народ толпится под дверью, – Сестрица имела в виду труппу театра, которая почему-то не заходила в ДК, а торжественно встречала наш Форд возле входа, – Или репетицию отменили, или еще какая-нибудь гадость приключилась…

– Или просто погода хорошая. Не впадай в депрессию раньше времени.

Мы припарковались и смело ринулись в гущу галдящих актеров и актрис. Кирилл, который поначалу стоял к нам спиной и не видел подъезжающую машину, теперь случайно обернулся и вздрогнул. Потом опомнился, заулыбался, кивнул мне в знак приветствия. Как ни старался парень держать себя в руках, все же было видно, что наш приезд не оставил его равнодушным.

«Только не выделяй его из других! Вообще не смотри на него! Тебя одинаково интересуют все присутствующие…» – мысленно приказала себе я.

Организм отказывался слушаться приказов. Глаза смотрели туда, куда считали нужным. Неужели этот, в сущности, еще мальчик, мог оказаться циничным преступником, ради самоутверждения лишающим свободы (дай бог, чтоб только свободы) невинных существ. Открытая улыбка, курточка нараспашку, пластичные длинные пальцы (на правой руке – аккуратный маникюр, видимо, для занятий гитарой) – обычный парень. Все в нем просто и даже приятно. Если бы не глаза: две резко выделяющиеся на бледном лице темные щелочки, где-то там глубоко внутри их металось беспокойство и напряжение.