История одной (не)любви
Шрифт:
— Хотите, чтобы вас проводили в покои, миледи? Так позвольте, я это сделаю сам!
Вот и все. Это случилось.
Демон вырвался, и у Йеванна не осталось никакого желания сдерживать свое темное «Я». Его женушка заигралась. Думает, что сможет манипулировать им? Пора поставить ее на место. Он и так слишком долго терпел.
— Пусти! — очнувшись от шока, Дея забилась в его руках. — Я буду кричать!
— Кричи, — согласился он. — Не следовало дразнить зверя, если не готова
Лицо Йеванна походило на гротескную маску. Под знакомой внешностью проступили чужие черты. Пугающие. Не человеческие. Казалось, он даже стал выше, раздался в плечах. Его руки вздулись могучими мускулами, грудь стала шире.
Зрачки мага расширились, темнота залила всю радужку и белки. И в этой тьме полыхал багровый огонь.
Дрожь прошлась по телу Деи горячей волной, одновременно пугая и в то же время отзываясь где-то внутри сладким томлением.
— Ты не посмеешь! — закричала она, отчаянно вырываясь. — Сейчас же пусти меня! Венчание завтра!
— В Бездну венчание! — отрезал он, поднимаясь с ней по ступенькам. — Ты уже два года моя жена. Пора консуммировать брак.
Его голос походил на звериный рык.
Он больше не даст ей ни малейшей отсрочки. Хватит. Сейчас сдерет с нее это платье, швырнет на постель и заставит кричать от страсти…
Дея задохнулась от паники.
— Помогите! На помощь!!!
— Никто не поможет.
Там, у кареты, тайхи поднимали своего капитана. Тот, прижимая сломанную руку к груди, смотрел, как демон-полукровка тащит в логово свою строптивую добычу. Сердце на миг кольнуло что-то вроде сожаления и беспокойства, но это тут же прошло.
Император не велел вмешиваться в семейные дела дю Картренов. Хочет темный свою жену — пусть возьмет. А их дело маленькое — защищать, да следить, чтобы никуда не сбежали.
Глава 17
Дверь в спальню Йеванн открыл пинком. Швырнул сопротивляющуюся жену на кровать и сам рухнул сверху. Придавил своим телом. Завел ее руки за голову, оплел запястья магией и надежно привязал к изголовью.
После этого приподнялся на руках и с удовлетворением отметил молнии, что метают глаза супруги.
Дея дергалась, как червяк на крючке. Молча, отчаянно. Она брыкалась, пытаясь скинуть его с себя, но все безуспешно.
— Можешь дергаться сколько угодно, — заверил он, поднимаясь и сжимая ее лодыжки. — Но сегодня ты только моя.
Миг — и ноги Деи оказались широко разведенными. Лодыжки — привязанными к столбикам в изножье кровати. Она чувствовала, что мягкие, но крепкие путы не дают их свести.
— Мерзавец! — прошипела, бесясь от бессилия. — Ненавижу! Ненавижу тебя! Лучше бы ты тогда умер!
Ей не оставалось ничего, как только выкрикивать проклятья и оскорбления.
Маг холодно усмехнулся и начал стаскивать с себя одежду. Медленно, неторопливо,
А посмотреть там было на что.
Кроме Бертрана, Дея никогда не видела обнаженных мужчин. Вернее, она и Бертрана не видела, разве что без рубашки, когда он обливался водой. Но ее первый муж и близко не походил на этого темного.
У Берта было тело торговца. Мягкое, белое. У Йеванна — тело хищника. Гибкое, жилистое, с четко прорисованными мускулами.
У Берта на груди красовалась светлая поросль волос. У Йеванна грудь была гладкой, но даже на вид твердой, как стальные щиты.
Он скинул рубашку, и Дея, не выдержав, облизала пересохшие губы. Ее взгляд против воли скользнул вниз, по идеальным кубикам пресса, к рукам полудемона, что легли на ремень.
— Ты не посмеешь! — простонала тоскливо.
— Увидим.
Он скинул с себя остатки одежды и скользнул к ней на кровать. Навис сверху, удерживая свой вес на руках. И замер, глядя ей прямо в лицо.
Дея крепко зажмурилась.
Нет, она не будет смотреть на него! Пусть делает с ней, что хочет. А она будет просто лежать. Просто лежать — и ненавидеть его! Это все, что он заслужил…
— Хочешь спрятаться? — раздался над ухом хриплый шепот, от которого Дею пробрала горячая дрожь. — Уже не выйдет. Я найду тебя, где бы ты ни была. Моя дакши…
Раздался треск ткани.
Дея почувствовала, как рвется корсет. А потом влажный алчущий рот захватил в плен ее груди.
Рвано выдохнув, она закусила губу. Пол плотно сомкнутыми ресницами стало влажно от слез.
— Весь вечер мечтал сделать так, — послышалось бормотание Йеванна.
Вытравить из ее памяти воспоминания обо всех мужчинах, что держали ее в своих руках. Заставить забыть обо всех обетах и клятвах, которые она давала другим.
Он ласкал ее губами и языком, словно смаковал спелый плод. Обстоятельно. Неторопливо. Знал, что она не может сопротивляться. И не собирался ее отпускать, пока не насытится.
Слишком долго он ждал. Слишком мучительным было это ожидание…
Нетерпеливые мужские ладони пробрались под подол. Скользнули вверх по стройным ногам, задирая его до самого пояса.
Йеванн сместился вниз. Теперь его губы жалили ее грудь и живот, покрывая чувствительную кожу безжалостными поцелуями. Его пальцы прошлись ласкающим жестом по внутренней поверхности бедер.
— Нет! — вскрикнула Дея, понимая, что он собирается сделать.
Распахнула ресницы. Ее глаза в страхе расширились.
— Да! — удовлетворенно заявил темный.
И коснулся ее там, где не смел касаться первый супруг. Властно. Настойчиво.
Глядя ей прямо в глаза.
Против воли Дея почувствовала нарастающий жар. Он вспыхнул в глубине ее лона, затопил низ живота, разлился по венам, делая тело мягким, податливым.