История психологии. Проблемы методологии
Шрифт:
М. Хайдеггер, рассматривая особенности науки Нового времени, в качестве ее основополагающего признака называет «предметное противостояние», или противостояние действительности, выступающей в виде соотношения предмета и субъекта. Превращение действительности в предмет ее изучения человеком открывает путь к ее познанию (формированию картины мира) и освоению. «Превращение мира в картину есть тот же самый процесс, что превращение человека внутри себя сущего в subiectum» (Хайдеггер, 1993, с. 51). Хайдеггер критически оценивает науку, выделяет ее недостатки, главные из которых – стремление к унификации, игнорирование уникальных и редких и единичных явлений, отсутствие должной рефлексии.
Г.Г. Гадамер ставит задачу «примирить науку с философией», говорит об их связи, о необходимости освоения наукой герменевтической методологии. Герменевтичность наук он видит в их нацеленности на понимание,
Критика и переосмысление традиционного понимания рациональности представлены в постмодернизме. Постмодернистская методология науки подчеркивает необходимость междисциплинарного дискурса, отказа от сциентистских традиций, утверждения принципов научной толерантности и множественности интерпретаций, критической рефлексии науки на основе ее семиотического переосмысления (Р. Барт; Ж. Деррида; М.П. Фуко). Так, согласно М.П. Фуко, наука как особый уровень знания отличается строгостью построения пропозиций, наличием дискурсивности. Возрожденная постмодернизмом на новом витке научной мысли философия сомнения требует от ученого отказа от любого вида «центризмов» и одностороннего логизма, критического чтения научных текстов (Ж. Деррида).
Позитивным моментом современного постнеклассического этапа развития научного знания является попытка преодоления противоположности гуманитарного и естественно-научного знания, наук о природе и наук о духе, интеграция их усилий в разработке проблем науки (Б.Г. Ананьев; С.Л. Рубинштейн; В.С. Степин; Г.Г. Гадамер и др.), усиление роли личностно-субъектной составляющей научного знания и внутрисубъективного опыта ученого (С.Л. Рубинштейн; К.А. Абульханова-Славская; А.В. Брушлинский; М. Полани и др.).
В настоящее время утверждается понимание науки как особой сферы деятельности общества, духовного производства. Соответственно, в качестве отличительных особенностей науки выделяются ее социальность и историчность, специфика ее логического развития (представление знаний в «особых теоретико-экспериментальных формах», наличие «предметного языка», системы научной коммуникации) (Петровский, Ярошевский, 1996, с. 11).
В книге «Философия и методология науки» в качестве критериев научности знаний выделяются следующие показатели: (1) систематизированность и полнота охвата исследуемых явлений; (2) обоснованность и доказательность («многократные проверки наблюдениями и экспериментами», «обращение к первоисточникам, статистическим данным, которые осуществляются учеными независимо друг от друга»); (3) непротиворечивость теоретических концепций, их «соответствие эмпирическим данным» и возможность описания на их основе известных явлений и предсказания новых; (4) интерсубъективность научного знания (обусловленность логикой развития научной мысли, «открытость для компетентной критики», очищенность от всего субъективного, связанного «со спецификой самого ученого и его мировоззрения» 6 ); (5) ориентированность на новации в сочетании с «жестким консерватизмом», предохраняющим научную мысль от «скороспелых, необоснованных новаций» (Философия и методология науки, 1996, с. 11– 13).
6
Указанный тезис противоречит вышерассмотренной идее «личностного знания».
Наряду с характеристиками научности знаний выделяются следующие особенности науки: ее целевая направленность (получение знаний о реальности); использование различных методов, а также средств наблюдения и экспериментирования; наличие специфического языка («определенность используемых понятий и терминов, стремление к четкости и однозначности утверждений, к строгой логичности в изложении всего материала», применение математики) (там же, с. 20).
Наиболее адекватным и взвешенным представляется определение науки как высокоспециализированной деятельности человека «по выработке, систематизации, проверке знаний с целью их высокоэффективного использования». Особого внимания заслуживают выделенные в этом контексте критерии научности знания: «Наука – это знание, достигшее оптимальности по критериям обоснованности, достоверности, непротиворечивости, точности и плодотворности. Знание, не достигшее по указанным критериям (их список может быть расширен) необходимой зрелости, мы называем
Для современной научной мысли в целом характерен постепенный отход от сциентистских моделей, от радикального противопоставления науки и вненаучного знания к рассмотрению последнего как важного источника накопления рациональных, достоверных идей 7 . Так, Г.Г. Гадамер, критикуя сциентистский взгляд на науку, выступает против ее идеализации и отдает предпочтение философии и обыденному сознанию. Прогресс науки он видит в усилении ее связей с другими сферами жизненной практики. Согласно М. Хайдеггеру, основным условием возникновения и существования науки является инициируемый субъектом процесс «о-предмечивания мира», отсюда делается вывод об органической связи науки и всех жизненных явлений мира. Расширение границ научной историографии и введение в ее сферу исследования исторического сознания прослеживается и в современной исторической науке (Бажов, 1991; Барг, 1987; Володина, 1998; Могильницкий, 1995; Синицына, 1998 и др.).
7
Еще И. Кант возвел «здравый смысл» в ранг важнейшего источника рациональной мысли, условия формирования социально активной, зрелой, самостоятельно мыслящей личности, способной эффективно решать свои жизненные проблемы.
Таким образом, рассмотрение различных подходов в понимании науки и критериев научности, несмотря на разнообразие в их трактовках, позволяет выделить некоторую инварианту, состоящую, во-первых, в определении науки как высокоэффективной сферы рационального познания, характеризующейся доказательностью, логической обоснованностью и систематизированностью научных построений, во-вторых, в признании взаимосвязи науки и не-научных областей знания, в-третьих, в утверждении возможности накопления «положительных», рациональных знаний в широком пространстве бытия обыденной мысли.
В соответствии с указанными положениями достаточно обоснованным представляется рассмотрение не-научного, обыденного психологического познания, включающего обобщение и логическое осмысление жизненной практики человека, ее систематизированное и доказательное изложение в качестве важной сферы накопления рациональных психологических идей и, соответственно, одной из составляющих общей системы развития знаний о психической реальности. В связи с этим дальнейшее уточнение предмета истории психологии предполагает обращение к феномену обыденного психологического познания, его места и роли в изучении психической реальности.
Следует отметить, что обыденные представления являются генетически исходной, изначальной и базовой формой познания, складывающейся уже на самых ранних этапах человеческой эволюции. Основой их возникновения выступает жизненная практика человека, его взаимодействие с природным и социальным миром, результатом чего является познание не только особенностей окружающей среды, но и мира психических явлений. Методологической основой объяснения происхождения обыденных психологических знаний выступает положение С.Л. Рубинштейна о том, что, воздействуя на мир, изменяя его, человек одновременно изменяет и свою собственную психологическую природу, расширяет сферу своих познавательных возможностей. В свете указанного положения очевидно, что именно активное взаимодействие человека с миром, реализуемое в виде различных форм предметно-практической и познавательной деятельности, общения с членами своего сообщества, становится почвой для возникновения и развития стихийно-эмпирического познания явлений психической реальности в процессе человеческой жизнедеятельности.