История пятого мора

Шнейдер Наталья

— Кого ты выставишь вместо себя?

Алистер и Стэн шагнули одновременно, но Элисса словно не заметила.

— Я сама постою за честь своего рода — как последняя Кусланд. И за честь Серых Стражей, как одна из них.

На холеном лице Аноры проступило неописуемое облегчение. Логэйн ухмыльнулся.

— Подумай.

— Не надо… — прошептал Алистер. Она услышала, подошла ближе, почти вплотную, заглядывая в лицо.

— Не бойся.

— Он сражается всю жизнь…

— Он тридцать лет как полководец. Алистер, он опасен, это правда. Но и я кое-чего стою, тебе ли не знать.

Ему ли не знать. За этот безумный… Создатель, почти год непрерывных

сражений! Да, любой из них стоит многих, и лучшее доказательство тому — что все они еще живы. Но…

— Девчонка, если ты струсила, передумав, так и скажи.

— Я не могу позволить, чтобы ты сражалась за меня.

— Не за тебя, Алистер. За себя.

Он нашел в себе силы улыбнуться:

— Ну, смотри. Умрешь сейчас — Архидемон тебе не достанется.

Она хихикнула — точь-в точь девчонка на первом свидании.

— Не дождешься.

И шагнула на середину разом притихшего зала.

Какое-то время они молча стояли друг против друга с обнаженными клинками — обманчиво-спокойные, словно не бой им предстоял, а танец. Первым шевельнулся, кажется, Логэйн, повел клинком, смещаясь в сторону, будто хотел зайти за спину, мягко, по-кошачьи ступая. Элисса подхватила движение, столь же мягкое, обманчиво-неторопливое, ни один поначалу не попытался сократить дистанцию до длины клинка. И шагнули навстречу друг другу они почти одновременно, даже Алистер не понял, кто сделал первый шаг. Не было ни красивых финтов, ни обманных выпадов — когда сходятся двое, умеющих быть не просто опасными — смертоносными, каждый удар направлен в цель и каждый может стать последним. Опускается тяжелый клинок — но Элиссы там уже нет, она… утекла, иначе не скажешь, неторопливо вроде бы, но невыразимо стремительно. Нырок под руку, клинок целит в неприкрытую доспехом подмышку — Логэйн отшатывается, бьет щитом — но юркая девчонка оказывается на дюйм дальше, чем нужно. "Крупные мужчины обычно тяжелы и неповоротливы", — вспоминает Алистер — на первый взгляд Логэйн не таков, но доспех тяжел, и щит висит на руке, и массивное тело — все это замедляет движения. Элисса порхает вокруг разъяренным шершнем, и как того шершня, ее можно прихлопнуть одним махом — если попадешь. Но она тоже это понимает. Короткий и быстрый удар между пластинами доспеха — попала, но чересчур замешкалась, и клинок Логэйна успевает чиркнуть острием по плечу. Неглубоко, но крови изрядно, Алистер вздрагивает, словно это ему достался удар, ни Логэйн, ни Элисса не поводят и бровью. Шорох шагов, шелест рассекаемого сталью воздуха, короткий звон, когда клинки сталкиваются и снова разлетаются. Элисса все же добирается до артерии под мышкой, кровь бьет струей и эрл, поняв, что обречен, если не закончить битву в ближайшие минуты, пытается достать ее напоследок — девушка стелется над землей и Логэйн начинает оседать, прижимая рукой рану в боку — хотя толку-то, через доспех. Остается лишь короткий росчерк по горлу — и все будет кончено, но несгибаемый герой встречается взглядом с расширенными от ужаса глазами Аноры и выдыхает:

— Пощады…

Элисса мягко отступает, опустив клинки.

Тихо. Только стучат по полу алые капли.

— Добей, — шепчет Алистер. Повторяет, уже громче: — Добей.

Зал взорвался гомоном, криком, слезами. Элисса не сдвинулась с места. Алистер тряхнул ее за плечо, разворачивая.

— Добей!

За Дункана. За несчастного Кайлана. За Рианне, Камиллу, Керана… Он мог бы перечислять их поименно.

Она покачала головой.

— Не могу. Герой реки Дейн просит пощады. Не могу.

— Тогда

я. — Он взялся за меч, но клинок не покинул ножен — кто-то из-за спины перехватил руку. Алистер обернулся, взбешенный — Риордан. Заговорил, негромко и торопливо.

Алистер потряс головой — не может быть. Он ослышался.

— В Стражи? Его — в Стражи? Назвать его братом? Прикрывать спину?

— Держи лицо, люди смотрят, — прошипела Элисса. — Он прав.

Алистер попятился, точно на голове у нее вместо волос выросли ядовитые змеи.

— Ты же была там…. Сама видела…

Она накрыла его руку своей — Алистер шарахнулся — убрала ладонь.

— Послушай…

— Не хочу я ничего слушать!

— Твое высочество, прекрати истерику, заткнись и послушай! — Голос хлестнул, точно пощечина, даром, что говорила она едва слышно.

— Ещё раз назовешь меня высочеством… — Он выдохнул. Заставил себя разжать кулаки. Прокусил до крови губу — боль вернула в реальность. Расслабил ноющие челюсти. Как она это делает… Плечи назад и вниз, точно на них висит мокрый тяжеленный суконный плащ…

— Объясни.

— Не нужно начинать свое правление с убийства героя реки Дейн. Этого тебе не простят.

— Переживу как-нибудь.

Она права, но признать эту правоту было невыносимо.

— Есть еще одно. Архидемон.

До Алистера начало медленно доходить.

— Это подло.

Элисса невесело усмехнулась.

— Это возможность погибнуть с честью.

— Еще лучше. Сделать из предателя героя.

— Он уже герой, Алистер. Тридцать лет как герой.

Она права… Только хочется удавиться от этой правоты, и Алистер решил попытаться в последний раз.

— Если бы на его месте был Хоу?

Элисса вздрогнула. На миг отвела взгляд.

— Если бы на кону была твоя жизнь — да.

Теперь вздрогнул Алистер. Их всего трое. Орда. Архидемон.

— Это бесчестно.

— Расскажи ему все, — сказала Элисса. — Все как есть. И пусть выбирает.

— Вы с ума сошли? — снова Риордан. — Это тайны…

— Засунь себе свои тайны, — все так же, не повышая голоса, перебила Элисса. — Алистер?

Он кивнул.

— Винн, помоги ему.

Остановить кровотечение, убрать слабость — чтобы Логэйн понимал, о чем идет речь. Больше всего на свете Алистеру хотелось сжать в пальцах его шею и смотреть, не отрываясь, в глаза, пока все не закончится. Но он заставил себя опуститься рядом и заговорить, негромко, спокойно и вежливо.

Как они будут сражаться бок о бок, Алистер не представлял.

— Правильно ли я понял, — сказал Логэйн, наконец. — Возможно, я не переживу Посвящение.

Алистер кивнул.

— Но если переживу, — продолжал тот. — У меня будет возможность погибнуть героем, а не предателем.

— Да. — Создатель, только бы не сорваться.

— Ты щедр… Мэрик говорил, что человека создают его враги. И теперь я не знаю, для кого из нас это комплимент.

Алистер усмехнулся.

— Но есть одно "но", — сказал Логэйн. — Моя дочь.

— Кажется, ты не в том положении, чтобы торговаться.

— Торговаться — нет. Но выбор есть всегда. Что будет с моей дочерью?

— Пока Архидемон жив — ничего. Посидит… в башне.

— А потом?

Еще бы он сам знал. Убить? Анора бы не колебалась, но Алистер — не она. Оставить в заточении? Так милосердней убить. Отправить в изгнание? Чтобы через несколько лет она вернулась с армией?

— Церковь. Обеты пред Создателем нерушимы.

Логэйн едва заметно усмехнулся.

— И, возможно, лет через двадцать ты увидишь новую Верховную Жрицу.