История, рассказанная в полночь
Шрифт:
Поговорили о том, о сем, обменялись новостями.
Скиблер, разумеется, был смертным, как и все оборотни, но друзей-приятелей среди неумирающих имелось у него немало и тревожился он за них сильно. Куксон про беглого призрака упомянул, про тульпу соображениями поделился, про багбура, Скиблер подумал и согласно кивнул: да, похоже, что кто-то из них в Лангедак пожаловал.
Спросил, известно ли об этом главе Гильдии, кому из магов дело поручено.
Куксон, вздохнув, поведал, что его милость маг Хронофел обо всем этом думает, а потом к
— Кстати, — проговорил гоблин. — Спросить тебя хотел кое о чем… затем и пришел.
Оглянулся по сторонам и тихо, вполголоса, начал рассказывать. Знал: если кто и поможет прояснить, что к чему, так это Скиблер, он ведь много лет в Судейской Гильдии трудился. Должность у него была маленькая, незначительная: полы подметал да лавки в судейском зале расставлял. Мебель в Судейской Гильдии предпочитают дубовую, основательную, ее с места сдвинуть нелегко, ну, а оборотень с этим шутя справлялся. Рассчитывал Куксон на то, что старый Скиблер в Судейской Гильдии за много лет так примелькался, что на него и внимание обращать перестали, значит, и разговоры важные при нем велись, и дела обсуждались.
В своих расчетах гоблин не ошибся: покопался в памяти старый Скиблер, подумал да и поведал кое-что важное, а, кроме того, подсказал, с кем еще потолковать можно.
После разговора Куксон покинул «Трилистник» и направился в другой трактир «Хромой гусь»: надеялся застать там кого-нибудь из лесных троллей и, по совету Скиблера, расспросить хорошенько. Тролли, не те, что оседлыми были, а другие — полудикие жители горных лесов, непременно должны знать тех, кто с ними в чаще бок о бок обитает! Вот только говорить с лесными троллями одно мучение: туповаты они, разумную речь понимают плохо, за нитью разговора не следят и постоянно отвлекаются. Куксону как-то по службе доводилось с ними однажды общаться — вот уж намучился!
Но сегодня гоблин был преисполнен решимости всю душу из этих пней лесных вытрясти, но узнать то, что ему нужно!
Свернул в один проулок, в другой и увидел каменный дом под красной черепичной крышей — тот самый трактир и есть.
Помедлил немного, поклялся самому себе держаться спокойно, невозмутимо (не так-то легко после утреннего письма с известием о гибели заклинателя, лесными троллями растерзанного) и твердым шагом направился к трактиру.
…Через час, примерно, гоблин Куксон вновь появился на крыльце трактира «Хромой гусь».
Постоял, озадаченно поморгал глазами, приходя в себя, отмахнулся с досадой от тролля — хозяина трактира — сунувшегося с извинениями и сбежал по ступеням.
Направился в сторону Ведомства по делам магии — уж полдень минул, пора и на службу возвращаться.
Чувствовал себя странно, непривычно.
С первой частью клятвы, данной самому себе, справился блестяще: все, что надо узнал (от полученных сведений впору за голову хвататься, но это уж дело другое). А вот со второй частью, где Куксон клялся держаться спокойно и хладнокровно, как-то
Недостойный, неблагородный поступок, конечно, что и говорить, но Куксон нимало о нем не сожалел.
Шел по знакомым улицам, скользил рассеянным взглядом по сторонам, но вокруг ничего не видел. Мысли в голове так и бурлили, так и кипели, как зелье в колдовском котле. Куксон даже несколько раз останавливался, зачерпывал пригоршню снега и прикладывал ко лбу: успокоиться пытался.
Так в раздумья погружен был, что не разбирал, куда шел и сильно удивился, внезапно обнаружив себя не возле Ведомства по делам магии, а пороге трактира «Стеклянная собака».
Хлопнул себя по лбу: еще утром собирался сюда заглянуть, друзей проведать, вот ноги сами и принесли!
Что ж, можно и зайти ненадолго, убедиться, что все в порядке.
… С порога увидел гоблин Куксон своих неумирающих друзей, Фирра Дирака и Граганьяру, живыми и невредимыми и немного успокоился.
Маленький домовой, стоя на табуреточке, писал что-то на пергаменте с правилами трактира, в другое время Куксон непременно полюбопытствовал бы, но сейчас не до того было.
Гоблин направился прямиком к столу, за которым Мейса с Пичесом сидели — и «страшный чучел» с ними, как так и надо!
Ишь, затесался в компанию!
— Он все еще с тобой говорит? — хмуро осведомился Куксон.
Пичес сверкнул глазами.
— Говорит и говорить будет! — непреклонным тоном объявил он. — А Анбаса…
— Да погоди ты с Анбасой, — с досадой бросил Куксон, сел, не раздевшись и не сняв шарфа, и надолго замолчал, глядя перед собой.
Пламя в огне сделалось пронзительно-желтого цвета: Граганьяра был озадачен.
— Что это с ним? — протрещал он. — Куксон, Куксон! Гм… не отвечает…
Пичес отодвинул в сторону толстые книги, занимавшие половину стола, и уставился на гоблина.
— Э… он, вроде как, слегка не в себе, — проницательно заметил молодой маг.
— Слегка? — удивился Мейса. — Да он выглядит так, словно с троллями подрался!
— Глупости. Почтенный Куксон никогда не с кем драться не будет, — твердо заявил Пичес. — Он — гоблин разумный, спокойный, не зря в Ведомстве его всегда молодым в пример ставят!
Куксон покосился на него, но ничего не сказал.
Пичес наклонил голову набок, будто прислушиваясь.
— Его колпак говорит, что почтенный Куксон в «Трилистник» ходил, — сообщил молодой маг. — А потом наведался в тролльский трактир…
Куксон сорвал с головы колпак, скомкал и сунул в карман.
Фирр Даррик, легко держа в руках большой поднос, уставленный тарелками и кувшинами, остановился возле стола.
— Куксон, ты ходил в тролльский трактир? — удивился домовой. — Зачем?
— Затем, — буркнул гоблин.
Фирр Даррик заволновался.