История Рима от основания Города
Шрифт:
(5) Примерно через два месяца консул Публий Корнелий успешно сразился с бойями в открытом бою. (6) Валерий Антиат пишет, что у неприятеля перебито было двадцать восемь тысяч, а захвачено три тысячи четыреста человек, сто двадцать четыре знамени, тысяча двести тридцать коней, двести сорок семь повозок. А у победителей пало тысяча четыреста восемьдесят четыре человека. (7) Хотя приводимые этим писателем числа не вызывают доверия, ибо никому не превзойти его в преувеличениях, тем не менее очевидно, что победа была великая: ведь и вражеский лагерь был взят, и бойи сдались сразу же после сражения, и молебствие назначено было сенатом по случаю этой победы, и принесение в жертву взрослых животных.
39. (1) В те же дни прибывший из Дальней Испании Марк Фульвий Нобилиор вступил с овацией97 в Город. (2) Он привез двенадцать тысяч фунтов серебра, сто тридцать тысяч серебряных денариев98 и сто двадцать семь фунтов золота.
(3) Консул Публий Корнелий получил от племени бойев заложников и отобрал у них почти половину земли, чтобы римский народ, если пожелает, мог вывести туда колонии. (4) Затем, отбывая в Рим в твердой надежде на триумф, он распустил войско
40. (1) На это консул заявил, что жребий не предоставил ему лигурийской провинции, что он с лигурийцами не воевал и не просит за них триумфа: (2) он уверен, что Квинт Минуций вскоре их победит, заслуженно потребует для себя триумфа и получит его, – (3) а он, Корнелий, просит о триумфе над галлами-бойями, которых победил в сражении и выгнал из лагеря, которые всем племенем сдались ему через два дня после битвы, от которых он взял заложников как ручательство за будущий мир. (4) Но всего важнее в конце концов то, что те тысячи галлов, которых он перебил в сражении, – это больше, чем бойи выставляли когда-либо раньше против римского полководца. (5) Из пятидесяти тысяч человек более половины убито100, много тысяч пленено – у бойев остались в живых лишь старики да дети. (6) Итак, стоит ли удивляться тому, что победоносное войско, не оставив в провинции ни одного врага, пришло в Рим, дабы справить триумф консула? (7) Если сенат хочет воспользоваться службой этих воинов и в другой провинции, то как раз самый лучший способ вдохнуть в них решимость идти на новые опасности и труды – это выдать им не мешкая вознаграждение за прошлые опасности, за прошлые труды. Неужели лучше отослать их, отблагодарив не делом, а надеждой, притом уже раз обманутой? (8) Ну а что до него, Корнелия, то он насытился славой на всю свою жизнь в тот день, когда сенат счел его наилучшим из мужей и послал принять Идейскую Матерь. (9) Надписи только об этом даже без упоминания о консульстве и триумфе уже хватило бы, чтобы маска Публия Сципиона Назики была достаточно почтенна и чтима101.
(10) Сенат не только единодушно дал согласие на триумф, но своим влиянием заставил и народного трибуна отказаться от противодействия. (11) Консул Публий Корнелий справил триумф над бойями. В триумфальном шествии он провез на галльских повозках оружие, знамена и доспехи целого племени, а также бронзовые галльские сосуды; он провел знатных пленников и с ними табун захваченных коней. (12) Золотых ожерелий он пронес тысячу четыреста семьдесят одно, золота – двести сорок семь фунтов, серебра же как в слитках, так и в виде галльских сосудов, искусно и своеобычно сработанных, – две тысячи триста сорок фунтов, и еще двести тридцать четыре тысячи денариев102. (13) Воинам, следовавшим за его колесницей, консул раздал по сто двадцать пять ассов, центурионам – вдвое больше, а конникам – втрое. (14) На другой день, созвав сходку, консул поведал собравшимся о своих подвигах и о несправедливости со стороны народного трибуна, пытавшегося впутать его в чужую войну, чтобы лишить плодов им одержанной победы. Солдат он уволил от службы и распустил их.
41. (1) Пока в Италии происходили эти события103, Антиох, находясь в Эфесе, не беспокоился о римской войне, не допуская, что римляне переправятся в Азию. Эту уверенность поддерживала в нем и большая часть его друзей, то ли по заблуждению, то ли из лести. (2) Один только Ганнибал, чье влияние на царя было в то время наибольшим, твердил, что он скорее дивится, почему римлян нет в Азии до сих пор, чем сомневается в их решимости туда прийти: (3) от Греции до Азии ближе, чем до Греции от Италии, а Антиох – более важный противник, чем этолийцы, и оружие римлян на море ничуть не слабей, чем на суше. (4) И раньше-де стоял флот у Малеи, а недавно он, Ганнибал, узнал, что из Италии прибыли новые корабли и новый командующий, чтобы вести войну104. (5) Так что пусть Антиох не тешит себя пустой надеждой на мир. В Азии и за самоё Азию вскоре придется ему биться с римлянами и на суше, и на море: либо он отнимет власть у тех, кто жаждет покорить весь земной круг, либо сам лишится царства.
(6) Сочли, что Ганнибал один верно предвидит будущее и честно предупреждает о нем. Итак, царь сам с теми судами, что были подготовлены и оснащены, двинулся к Херсонесу105, чтобы укрепить гарнизонами эти места на случай, если римляне пришли бы по суше. (7) Поликсениду он приказал оснастить и спустить на воду остальной флот, а дозорные корабли разослал по островам для тщательной разведки.
42. (1) Гай Ливий, начальствовавший римским флотом, с пятьюдесятью палубными судами отправился из Рима в Неаполь, куда по его распоряжению, согласному с договором, должны были прибыть открытые корабли от союзных городов этого побережья. (2) Оттуда поплыл он в Сицилию через пролив, минуя Мессану:
(5) По пути он разорил Саму109 и Закинф, которые приняли сторону этолийцев, потом поплыл к Малее, а от нее при попутном ветре через несколько дней прибыл в Пирей на соединение со старым флотом. (6) У Скиллея110 его встретил царь Эвмен с тремя кораблями. Перед этим царь долго пробыл на Эгине, не зная, что предпринять: вернуться ли для защиты своего царства (ведь он слыхал, что Антиох в Эфесе готовил морские и сухопутные силы) или ни в коем случае не отделяться от римлян, на которых он только и надеялся. (7) В Пирее Авл Атилий передал преемнику двадцать пять палубных кораблей, сам же отправился в Рим. (8) А Ливий, собрав восемьдесят одно судно и еще много более легких – открытых с рострами111 или сторожевых без ростр, – переправился к Делосу.
43. (1) Это было примерно в то время, когда консул Ацилий осаждал Навпакт112. Ливий задержался у Делоса из-за противных ветров – вообще, это место среди Кикладских островов и разделяющих их проливов, то широких, то более узких, очень подвержено ветрам. (2) Когда Поликсениду с расставленных в разных местах сторожевых судов дали знать, что римский флот стоит у Делоса, он послал гонцов к царю. (3) Тот, бросив все, чем был занят у Геллеспонта, и взяв с собой корабли, снабженные таранами, со всей возможной поспешностью вернулся в Эфес. Там он сразу собрал совет, чтобы решить, не следует ли попытать удачи в морском бою. (4) Поликсенид утверждал, что медлить нельзя и что следует дать сражение раньше, чем с римлянами соединятся флот Эвмена и родосские корабли. (5) А до того царский флот будет разве чуть-чуть уступать римскому в численности, зато превосходить его во всем прочем: и в быстроходности кораблей, и в разнообразии всяких приспособлений. (6) Римские суда ведь и так неповоротливы, потому что неумело сработаны, а тут они, направляясь во вражескую страну, еще и отягощены припасами. (7) Напротив того, царские корабли, действуя среди дружественных земель, не будут иметь на борту ничего, кроме воинов и оружия. Кроме того, им сильно поможет знакомство со здешним морем, землями и ветрами, тогда как врагам будет мешать незнание всего этого. (8) На всех подействовал этот совет, поданный тем человеком, который должен был и осуществить его. Два дня ушло на приготовления. На третий день сто кораблей, из коих было семьдесят палубных, а остальные – открытые, и все небольшого размера, вышли в море и поплыли к Фокее113. (9) Там царь узнал, что римский флот уже приближается. Сам он, не намереваясь участвовать в морском сражении, удалился в Магнесию, что у Сипила, собирать сухопутные силы. (10) А флот поспешил к Киссунту, гавани эритрейцев, как будто там было удобнее. (11) Как только утих северный ветер, столько дней удерживавший римлян, они от Делоса пошли на Фаны, хиосскую гавань, обращенную к Эгейскому морю, а оттуда, обогнув остров, подошли к городу и, загрузившись припасами, поплыли к Фокее. (12) Эвмен же, отправившийся в Элею к своему флоту, через несколько дней вернулся оттуда к римлянам в Фокею, как раз когда они готовились и оснащались к морской битве; при нем было двадцать четыре палубных корабля и чуть больше открытых. (13) Флот численностью в сто пять палубных судов и почти пятьдесят открытых двинулся вперед. Сначала боковой северный ветер прижимал его к суше, заставляя суда идти узкой цепочкой, чуть что не по одному друг за другом, но позже, когда ветер немного ослаб, они попытались переправиться в Корикскую гавань114, что выше Киссунта.
44. (1) Когда Поликсениду донесли о приближении неприятеля, он обрадовался случаю завязать бой. Левое крыло он повел в открытое море сам, а правое приказал капитанам кораблей растянуть до суши. К сражению он двинулся правильной линией. (2) Увидев это, римлянин стал убирать паруса и класть мачты; пока складывали снасти, он ожидал подхода других кораблей. (3) Когда их стало почти тридцать в ряду, он поставил передние паруса115 и отошел в открытое море, чтобы пристроить к ним левое крыло, а судам, следовавшим позади, приказал развертывать строй ближе к суше, обращая носы против правого вражеского крыла. (4) Эвмен шел в хвосте, однако, когда началась суматоха со складыванием снастей, он, сколько мог, прибавил ходу своим кораблям, и вот они уже были у всех на виду.
(5) Перед римским флотом плыли два пунийских судна, а им навстречу – три царских. (6) Так как силы были неравны, два царских корабля зажали один пунийский с обеих сторон и сперва обломали ему по бортам весла, а потом вражеские воины перескочили на корабль и овладели им, перебив или сбросив в воду его защитников. (7) Другой корабль сражался один на один, но когда пунийцы увидели, что второй захвачен, они повернули назад, к остальному флоту, чтобы не оказаться отрезанными с трех сторон сразу. (8) Ливий в ярости устремил на врагов преторский корабль. К нему понеслись те два судна, которые только что окружили одно пунийское и намеревались теперь повторить маневр. Ливий приказал с обоих бортов опустить весла в воду, чтобы удерживать корабль неподвижно, а подошедшие вражеские суда захватывать железными лапами. (9) Превратив так морское сражение в сухопутное, он призвал воинов помнить о римской доблести и не считать мужами этих царских рабов. И если перед тем два корабля победили и пленили один, то еще легче теперь один справился с двумя. (10) Вот уже оба флота столкнулись по всему фронту, корабли перемешались, и повсюду началась битва. (11) Эвмен подоспел последним, когда сражение уже началось. Заметив, что Ливий смял левое крыло неприятеля, сам он обрушился на правое, где бой шел с переменным успехом.