История России в занимательных рассказах, притчах и анекдотах IX - XIX вв
Шрифт:
За сим следовали нравоучительные сказки о благонравных царевичах Фивее и Хлоре, в которых прославлялись настойчивость, смелость, доброта и многие другие прекрасные качества.
Дополнением к «Бабушкиной азбуке» были специально для внуков написанные очерки по русской истории — с древнейших времен до середины XII века. «История есть описание деяний; она учит добро творить и дурного остерегаться», — писала Екатерина, и это было нравственным лейтмотивом ее сочинений. Защита доброго имени России и ее народа — таков второй важнейший мотив истории, написанной Екатериной
Однако история писаная сильно отличалась от той истории, о которой постепенно узнавали августейшие братья из доходивших до них слухов, сплетен, россказней, басен, полуправды и, наконец, правды — страшной, таинственной, запретной, таившейся в темных углах старинных петербургских дворцов.
Эти две правды — писаная и изустная — не состыковывались одна с другой и отрицали друг друга, но тем не менее и та и другая существовали, и чем старше становились Александр и Константин, тем меньше влекла их история писаная и все больше — тайная, говорить о которой и то было преступлением.
А вместе с тем эта история была историей их семьи, и главными ее действующими лицами являлись их собственные пращуры, прадеды, прабабки, сама бабушка Екатерина Алексеевна.
Несколько эпизодов из жизни Павла I
(2/босле смерти Екатерины II наступило царствование ее сына, Павла I, последнее царствование в России XVIII века.
Теперь же ознакомимся с фрагментами из жизни русского общества времен правления Павла (1796—1801) и приведем один анекдот из времени, предшествовавшего его царствованию.
Павел Петрович, будучи наследником престола, приехал в один из монастырей и услышал жидкий звон небольшого треснутого колокола.
— Что ж вы не попросите государыню сменить колокол? Ведь она бывала у вас в обители, — сказал Павел настоятелю монастыря.
— При посещении обители государыней колокол и сам не раз просил ее об этом, — ответил настоятель. — А ведь его голос все же громче моего.
(2^:коре после вступления на престол Павел ввел в обычай награждать орденами священников. Ордена велел он носить на шее, а звезды на рясах и мантиях. Первыми кавалерами стали новгородский митрополит Гавриил (Петров), награжденный орденом Андрея Первозванного; орденом Александра Невского награжден был казанский архиепископ Амвросий (Подобедов) и орденом Святой Анны — гатчинский протопоп Исидор. Из военных полковых священников орденом Святой Анны был награжден соборный протоиерей, капеллан Преображенского полка Лукьян (Протопопов).
0 -
кЬУ мелочной регламентации жизни свидетельствуют многие распоряжения Павла, но, пожалуй, ярче иных вот это.
1 декабря 1797 года Павел отдал военному губернатору Петербурга, которым был тогда Алексей Андреевич Аракчеев, приказ, состоящий из многих пунктов, и среди прочего повелел:
чтоб более было учтивостей на улицах, воспрещается всем ношение фраков; запрещается всем носить всякого рода жилеты, а вместо оных — немецкие камзолы;
не носить башмаков с лентами,
не увертывать шею безмерно платками, галстуками или косынками, а повязывать оные приличным образом без излишней толстоты;
всем служащим и отставным с мундирами офицерам запрещается в зимнее время носить шубы, а вместо их позволяется носить шинели, подбитые мехом; запрещается танцевать вальс;
примечено здесь в городе, что не соблюдается между обитающими должная благопристойность, даже до того, что, повстречаясь младший со старшим, не снимает шляп.
И для того объявить, дабы всяк без изъятия младший перед старшим, повстречаясь где бы то ни было, снимал шляпу, подтверди строго сие наблюдать полицейским чинам, и в противном сему случае брать под караул; чтоб никто не имел бакенбард;
подтверждается, чтоб кучера и форейторы ехавши не кричали;
чтоб в проезде государя императора всякий мимо идущий и проезжающий останавливались;
чтоб публичные собрания не именовались клубами; чтоб всякий выезжающий из города, куда бы то ни было, публиковался в газетах три раза сряду;
воспрещается ношение синих женских сюртуков с красными воротниками и белою юбкою;
прошу сказать всем, кто ордена имеет, чтоб на сюртуках, шубах и прочем носили звезды.
'катерина II в годы своего цар-
ствования собирала древнегреческие и древнеримские золотые монеты и медали и к концу жизни имела большую и чрезвычайно ценную коллекцию.
Павел же, пренебрегая всем, что делала Екатерина, пренебрег и этой коллекцией. Когда же на отделку залов Михайловского замка понадобилось золото, то его любимец обер-камергер Александр Львович Нарышкин напомнил Павлу о коллекции матери.
— Счастливая мысль! — обрадовался Павел, и все редчайшее собрание тотчас же было переплавлено.
Ъхранилось множество свиде-
тельств о неуравновешенности, вспыльчивости Павла, но также и о внезапных приступах великодушия и благородства.
Вот некоторые из них.
Вскоре после вступления Павла на престол один купец, давший в долг Николаю Петровичу Архарову, ставшему после смерти Екатерины II петербургским генерал-губернатором, 12 тысяч рублей, подал императору жалобу, что Архаров не только не возвращает долг, но даже в последний
раз побил своего кредитора. Жалобу свою купец подал Павлу, когда тот был на разводе караулов и Архаров по должности находился с ним рядом.
Купец подал жалобу в руки Павлу, и тот, пробежав глазами несколько строк, сразу же понял, против кого она направлена.
— Читай! — велел Павел Архарову, протянув генерал-губернатору жалобу.
Путаясь и заикаясь, тот начал тихим голосом читать бумагу.
— Читай громче! — приказал Павел.
И Архаров, сгорая от стыда, стал читать так, что все вокруг слышали о его позоре.
— Значит, и то все правда, что вместо благодарности его за его же добро не только взашей гнали, но и били? — спросил Павел.