История России в занимательных рассказах, притчах и анекдотах IX - XIX вв
Шрифт:
Диспозиция Кутузова предоставляла большую самостоятельность всем генералам. Им давалось право предпринимать любые целесообразные действия «на поражение неприятеля».
Перед сражением Наполеон обратился к армии со словами: «Солдаты! Вот битва, которой вы так желали! Теперь победа зависит от вас!» И далее обещал им победу, зимние квартиры, изобилие и скорое возвращение на родину.
Веселье охватило французский лагерь.
И слышно было до рассвета,
Как ликовал француз, —
напишет через четверть века М. Ю. Лермонтов.
А в это время скрытно, в ночной темноте, Наполеон перевел значительную
В отличие от наполеоновского лагеря, у русских все было спокойно. Солдаты переодевались в чистое белье и вопреки обычаю отказывались от традиционной чарки. Ночью священники пронесли по лагерю чудотворный образ Смоленской Божьей Матери — заступницы Русской земли. За образом шел с непокрытой головой со слезами на глазах Кутузов со всем своим штабом, а на их пути стояли коленопреклоненно полтораста тысяч солдат и офицеров. И как писал потом один из героев Бородина Федор Глинка: «Это живо напоминало приготовление к битве Куликовской».
^соло пяти часов утра, как только забрезжили первые лучи солнца, Наполеон вышел из своего шатра. Ему доложили, что русские стоят на позиции.
— Наконец они попались! Идем открывать ворота Москвы! — радостно воскликнул Бонапарт и, сев на коня, помчался к Шевардинскому кургану, где располагалась его ставка.
Раздался первый пушечный выстрел, и сражение началось. Через несколько минут уже загремели десятки орудий.
Услышав канонаду, Кутузов вышел из избы, где провел ночь перед сражением, кряхтя взобрался на низкорослую лошадку и поехал в сопровождении казака-ординарца к деревне Горки, где накануне облюбовал себе место для командного пункта.
Вопреки ожиданиям, французы нанесли первый удар не по левому флангу, а по правому, ворвавшись в Бородино.
Адъютант Барклая майор В. И. Левенштерн вспоминал: «На восходе солнца поднялся сильный туман... заволакивавший в то время равнину. Генерал Барклай в полной парадной форме, при орденах и в шляпе с черным пером стоял со своим штабом на батарее позади деревни Бородино».
Внезапно из тумана возникли французские тиральеры и кинулись вперед. Барклай бросил в штыки лейб-гвардейских егерей, остановил французов и приказал, отступая, взорвать мост через Колочу. Этот приказ выполнили матросы мичмана Лермонтова. (На месте их подвига был поставлен небольшой памятный обелиск.) И все же через час французы взяли Бородино, потеряв первого из своих генералов — Л. О. Плозонна.
Почти одновременно Наполеон нанес главный удар по левому флангу русских — на Багратионовых флешах.
Три маршала, Даву, Мюрат и Ней, начали штурм флешей. Впереди, сменяя друг друга из-за тяжелых ранений, шли командиры дивизий Компан, накануне взявший Ше-вардино, затем Дессе, а после него — генерал-адъютант Наполеона Рапп, получивший в атаке на флеши свою 22-ю рану.
Увидев, что попытки сбить русских с позиций безуспешны, во главе атакующих встал «железный маршал» Даву и ворвался со своим любимым 57-м полком в левую флешь, но был сбит с лошади и потерял сознание.
В 8 часов утра пять французских дивизий все же ворвались во флеши, но Багратион сам повел в штыки свою пехоту и выбил противника с занятых им позиций.
Тогда Наполеон бросил в бой кирасир неаполитанского короля маршала Мюрата.
Но и эта — третья — атака флешей была отбита.
В 9 часов началась четвертая атака. На ее острие шла образцовая дивизия генерала Фриана. В дыму и пламени она прошла сквозь русские позиции и ворвалась в деревню Семеновскую. Однако и на этот раз Багратион, собрав все, что только еще оставалось, пошел в контратаку и выбил неприятеля и из деревни, и с флешей.
Атака следовала за атакой до самого полудня. Уже почти до последнего человека пали дивизии Воронцова и Неверовского, а оба их командира были тяжело ранены. Уже был убит командир бригады генерал-майор Александр Алексеевич Тучков — младший из пяти братьев-генералов, поднявший своих солдат в контратаку со знаменем в руках. Уже рвы перед флешами были завалены телами тысяч погибших, когда корпус пасынка Наполеона Евгения Богарнэ нанес удар по центру и взял Курганную высоту.
Французы тотчас же втянули на высоту пушки и открыли фланкирующий огонь по флешам.
Вслед за тем, стянув против русского левого фланга 400 орудий и 45 тысяч пехотинцев и кавалеристов, противник начал последнюю, восьмую, атаку флешей.
Наполеон, следивший за боем в подзорную трубу, не упускал из поля зрения одного из своих любимцев, маршала Мишеля Нея, чья рыжая голова мелькала в первых рядах атакующих. И вдруг он потерял Нея из вида и решил, что тот ранен или убит. Оказалось же, что не случилось ни того, ни другого: просто от порохового дыма голова маршала стала черной — столь невероятным оказалось напряжение этого боя.
Русские стояли неколебимо. Они не отступали, не бежали, а только чуть-чуть отходили, с тем чтобы почти тотчас же пойти вперед.
Это была колышущаяся, ощетинившаяся штыками, непробиваемая живая стена, и Наполеон впервые ничего не мог с этим поделать.
Более того, после взятия Курганной высоты французами русские перехватили инициативу. Барклай вовремя перебросил корпус Багговута на помощь Багратиону и не дал французам обойти его позиции слева. Начальник штаба 1-й армии генерал-майор Алексей Петрович Ермолов, увидев, что французы тащат на Курганную высоту орудия, остановил отступающих, взял из резерва еще четыре полка и повел их в контратаку. Ермолов имел с собою дюжину солдатских Георгиевских крестов с лентами. Он скакал впереди наступающих и бросал ордена в толпу неприятелей, а солдаты рвались вперед, зная, что, кто первым подберет орден, тому он и будет принадлежать.
Однако на левом фланге последняя атака французов увенчалась для них успехом.
57-й полк из корпуса Даву без выстрелов, со штыками наперевес прорвался к русским пушкам. Увидев это, Багратион сам повел сводную колонну кавалеристов и пехотинцев в контратаку. Но счастье изменило ему — осколок ядра попал князю в левую ногу. Теряя сознание, Багратион упал с коня и был вынесен с поля боя.
Прибывший на смену ему генерал от инфантерии Дмитрий Сергеевич Дохтуров остановил дрогнувшие войска и приказал: «За нами Москва! Умирать всем, но ни шагу назад!»