История России. Факторный анализ. Том 1. С древнейших времен до Великой Смуты
Шрифт:
Ювелирные изделия византийского типа не только украшали церкви – они стали маркером принадлежности к высшим социальным слоям. Оттененная драгоценностями одежда князей и бояр также копировала византийские образцы – так что историки восстанавливают ее на основе изображения императора Феодосия на фреске Кирилловской церкви в Киеве. Плащ-корзно был драпирующейся одеждой византийского типа, который носили только князья и бояре. Парадной княжеской одеждой были и туники из дорогих византийских паволок с длинными рукавами и боковыми разрезами внизу. В женском костюме знати также преобладали византийские формы одежды: туники, далматики, драпирующиеся плащи. [593] Византийские обычаи проявлялись и в быту высших слоев общества: стало распространенным употребление вина, оливкового масла, пряностей. Все это доставлялось из Константинополя в греческих амфорах, ввоз которых достигал 1 тысячи штук в год. [594]
593
Сабурова М. А. Реконструкция древнерусской одежды / Древняя Русь. Быт и культура. М., 1997. С. 106–109; Костюм Киевской и Северо-Восточной Руси X–XIV веков http://amnesia. pavelbers.com kievskaja%20rus. htm
594
Коваль В. Ю. Керамика Востока на Руси в XIII веке / Русь в XIII веке. Древности темного времени. М., 2003. С. 363.
Византийская технология применялась не только для строительства
595
Франклин С, Шепард Д. Указ. соч. С. 252–253.
596
Пвл. С. 282.
597
Пвл. С. 254
598
Тихомиров М. Н. Пособие для изучения Русской правды. М., 1953. С. 75.
599
См.: Нефедов С. А. Факторный анализ… С. 421.
Отчуждение монарха от знати в перспективе обычно приводило к традиционалистской реакции, к подспудной или открытой борьбе бояр против монархии. Наиболее активными были бояре «варяжского» Новгорода, которые прежде сопротивлялись введению христианства, а затем подговорили сына Владимира, Ярослава, поднять мятеж против отца. Владимир умер, не успев подавить мятеж, после чего началась междоусобная война между его сыновьями. В конечном счете Ярослав оказался победителем – и он пошел на уступки новгородскому боярству, заключил с ним договор и снизил дань с 3000 до 300 гривен. [600] Однако опорой Ярослава были не бояре, а наемные варяги, как отмечалось выше, во время войны он шесть раз призывал викингов «из-за моря». [601] Наемное войско в руках монарха всегда является орудием автократии – поэтому самодержавие устояло в междоусобной борьбе. Кроме того, экономическая система Киевской Руси базировалась не на землевладении и натуральном хозяйстве, как на Западе, а на торговле и сбыте полюдья; это давало князьям большие финансовые средства и позволяло содержать наемную дружину. Таким образом, торговля способствовала поддержанию самодержавной власти киевских князей. Фактором, препятствовавшим сохранению самодержавия, была (опять-таки варяжская) традиция выделения уделов наследникам правителя. В конце жизни Ярослав разделил государство между тремя старшими сыновьями, но некоторое время им удавалось управлять совместно. Однако в конце XI столетия киевской монархии было суждено испытать на себе новый удар, который на этот раз был нанесен внешними силами – вторжением половцев.
600
Фроянов И. Я. Древняя Русь… С. 97, 105.
601
Франклин С, Шепард Д. Указ. соч. С. 295–296.
3.6. Наступление тюрок
Как отмечалось выше, появление стремени открыло эпоху тяжелой кавалерии, новый этап которой начался с созданием тюркского седла. Новое седло давало возможность всаднику вставать в стременах и вкладывать в удар всю массу тела – однако старое оружие, меч, было малоэффективно в таком бою. Кинематические исследования нашего времени показали, что эффективность (или «коэффициент полезного действия») меча составляет лишь 45 % – а остальная энергия удара теряется в силу различных причин. В ходе своих бесконечных войн кочевники вели поиск нового, более эффективного оружия. Это был длительный процесс: его начало отмечается у паннонских авар, которые в VII веке стали применять сначала однолезвийные мечи-палаши, а затем и кривые легкие сабли. Но в следующем столетии авары почему-то вернулись к прямым саблям – и эти прямые (или почти прямые) сабли распространились на восток в причерноморские степи, принадлежавшие тогда хазарам. Хазары сделали еще один шаг назад: они укоротили сабли и фактически вернулись к однолезвийным палашам – правда, при этом они стали наклонять ручку палаша по отношению к клинку. [602]
602
Комар А. В., Сухобоков О. В. Вооружение и военное дело Хазарского каганата / Восточноевропейский археологический журнал. 2000. № 2. http:/archaeology. kiev.ua/journal/020 300/komar_sukhobokov. htm; Амброз А. К. Восточноевропейские и среднеазиатские степи V – первой половины VII в. / Степи Евразии в эпоху Средневековья. М., 1981. С. 15; Плетнева С. А. Салтово-маяцкая культура / Там же. С. 70.
Вероятно, эти конструктивные вариации были связаны с недостатком прочности у тонких и длинных аварских сабель. Для настоящей сабли требовался хороший металл – литая сталь, булат. Булат («вуц») производился в Индии еще до нашей эры – но индийский булат был очень дорог. Известный ученый-энциклопедист Бируни писал, что стоимость клинка была равна стоимости слона или табуна лошадей. [603]
К X веку, однако, производство булата – правда, не столь знаменитого, как индийский – было налажено в Иране, в провинции Хорасан. [604] С распространением такого великолепного материала, как булатная сталь, сабля стала меняться, приобретая оптимальные формы. Как прослежено археологами на материалах захоронений причерноморских тюрок, прежние короткие палаши постепенно удлиняются, и появляется все большая кривизна – сабля принимает характерный для нее облик, становится совершенным оружием ближнего боя. [605] Эффективность сабли стала намного большей, чем у меча – она составляла более 80 %; это объяснялось тем, что кривая сабля наносила не просто рубящий, а рубяще-режущий удар. Кроме того, сабля была намного более маневренной, чем меч: при той же длине она была в два-три раза легче. [606]
603
Черноусов П. И., Мапельман В. М., Голубев
604
Фейербах А. Дамасская сталь родом из Мерва / Нейтральный Туркменистан. 8 июля 2002 г.
605
Плетнева С. А. Печенеги, торки, половцы / Степи Евразии в эпоху Средневековья. М., 1981. С. 215.
606
Комар А. В., Сухобоков О. В. Указ. соч.
С появлением сабли наступила эпоха настоящих кавалерийских схваток, когда всадники «рубились» друг с другом, демонстрируя свою технику фехтования. Новая тактика сражений потребовала нового защитного вооружения – у всадников появляются бронированные наплечники и остроконечные шлемы. [607] Искусство сабельного боя в первую очередь было освоено тюркскими гулямами, служившими в войсках среднеазиатских династий, Саманидов и Газневидов. Однако тюрские гулямы быстро передали новое оружие своим степным собратьям, прежде всего, огузам и кипчакам-половцам, кочевавшим в Казахстане и Средней Азии, по соседству с Хорасаном. Арабские историки, писавшие после тюркского завоевания, отмечали прежде всего умение тюрок рубиться саблями. Мирхонд писал, что в некоторых сражениях тюрки сразу же бросались врукопашную, не используя лучников. [608] Раванди отмечал, что страх перед саблями тюрок прочно живет в сердцах арабов, персов, византийцев и русов. Историк XIII века Ибн ал-Ибри описывает тюрок так: «Что касается тюрок, это многочисленный народ; главное их преимущество заключается в военном искусстве и изготовлении орудий войны. Они искусней всех в верховой езде и самые ловкие в нанесении колющих и рубящих ударов и в стрельбе из лука». [609]
607
Там же.
608
Мирхонд. Сад чистоты / Материалы по истории туркмен и Туркмении. Т. 1. М.: Институт Востоковедения, 1939. С. 460.
609
Будаев Н. М. Западные тюрки в странах Востока. Нальчик, 2002 http:/buday. narod.ru gl5.htm
Наступление степных тюрок на государства исламского мира началось в конце X века. В 999 году тюрки-караханиды почти без сопротивления овладели Мавераннахром. [610] В 1040 году тюрки-сельджуки разгромили в сражении при Данденакане армию газнийского султана Масуда – и затем, не встречая значительного сопротивления, овладели Ираном и Ираком. В 1071 году сельджуки в битве при Манцикерте нанесли поражение византийской армии и овладели почти всей Малой Азией.
Одновременно кипчаки-половцы развернули наступление в восточноевропейских степях. В середине XI века половцы разгромили печенегов и торков; печенеги бежали на Дунай, а торки (и прежде бывшие союзниками русов) нашли прибежище в киевском пограничье, на реке Роси. В 1060 году половцы совершили первый набег на Русь, а в 1068 году трое русских князей-ярославичей, Изяслав, Святослав и Всеволод, потерпели жестокое поражение от половцев на реке Альте. Это поражение вызвало новую вспышку борьбы между самодержавием и элитой – между византийской и норманнской традициями. При вести о разгроме собравшиеся на вече киевляне потребовали у князя оружие, чтобы защищать город; князь Изяслав отказал – тогда горожане изгнали князя. Течение кризиса было очень характерным: военное поражение подорвало авторитет самодержавия и киевское вече (о котором прежде ничего не было слышно) внезапно выходит на сцену и вмешивается в дела управления. Изяславу пришлось бежать, но затем благодаря польской помощи он вернул свой престол и расправился с зачинщиками бунта. Тем не менее союз между ярославовичами был нарушен, начались междоусобные войны, и в 1078 году Изяслав погиб в бою под Черниговым. [611]
610
Гафуров Б. Г. Указ. соч. С. 346–347.
611
Пвл. С. 334.
Правление киевского князя Всеволода (1078–1093) было временем постоянных половецких набегов. Половцы не стремились завоевать русские земли; они придерживались той тактики, которую позже использовали крымские татары: кочевники захватывали пленных с целью продажи на рынках портовых городов Крыма. [612] Летопись в трагических тонах описывает судьбу несчастных пленников: «Страждущие, печальные, измученные, стужей скованные, в голоде, жажде и беде, с осунувшимися лицами, почерневшими телами, в неведомой стране, с языком воспаленным, раздетые бродя и босые, с ногами, исколотыми тернием, со слезами отвечали они друг другу, говоря: „Я был из этого города“, а другой: „А я – из того села“». [613] В 1092 году половецкое разорение и засуха привели к голоду и мору; в Киеве погибло по меньшей мере 7 тысяч человек. [614]
612
Франклин С, Шепард Д. Указ. соч. С. 392; Якобсон А. Л. Крым в Средние века. М., 1973. С. 80.
613
Пвл. С. 348.
614
Пвл. С. 141.
Всеволод правил самовластно, не слушал совета старших бояр, но благоволил к младшей дружине. Ненавистники обвиняли его в «вымогательствах» и «грабежах» [615] – по-видимому, в тяжелое время князь был вынужден отнимать богатства у знатных, чтобы пополнить казну. Точно так же правил и его преемник Святополк (1093–1113). По свидетельству Киево-Печерского патерика, «много насилий делал людям Святополк, без вины искоренил до основания семьи многих знатных людей и имение у них отнял». [616] Очевидно, политика конфискаций вызвала конфликт со знатью и, как следствие, репрессии против непокорных. Игумен Киево-Печерского монастыря Иоанн обличал насилия и «ненасытство» Святополка – за что был заточен в темницу в Турове. [617] Однако простой народ любил Святополка, и, когда тот во время войны с Владимиром Мономахом хотел бежать из Киева, киевляне уговорили князя остаться. В «варяжском» Новгороде отношение к самодержавию было иным – новгородцы отказались повиноваться Святополку и не приняли наместником его сына. [618]
615
Пвл. С. 343.
616
Киево-Печерский патерик / Изборник. Повести Древней Руси. М., 1986. С. 125.
617
Там же. С. 128–129.
618
Пвл. С. 385.
Таким образом, мы видим здесь предсказанный теорией конфликт между монархом и знатью, в ходе которого монарх опирается на свою гвардию (у Святополка было семьсот отроков) и на простой народ – ситуация, близко напоминающая опричнину Ивана Грозного. Фоном для этого конфликта была бесконечная война с половцами, в которой Святополк долгое время терпел поражения. Эта война осложнялась соперничеством князей: враждебные Киеву черниговские князья вступили в союз с половцами и постоянно призывали их на русские земли. Лишь в 1097 году Святополку и Мономаху удалось на время прекратить распри и объединить русских князей в борьбе с набегами. В 1103 году всеобщее ополчение разгромило половцев на реке Сутень; в битве погибло двадцать половецких ханов. В 1111 году русское войско прошло в глубь степей до Дона и разгромило половецкие кочевья; после этого набеги стали относительно редкими.