История Русской Церкви (1700–1917 гг.)

Смолич Игорь Корнильевич

в) Кодификация законов при Николае I дала наконец ясный перечень прав и обязанностей духовенства. Свод законов 1832 г. (вошедший в силу с января 1835 г.) содержит в 9–м томе (Законы о состояниях) во втором его разделе изложение правового положения белого духовенства, епископов и монашества внутри государства. В 10–м томе (Законы гражданские и межевые) собраны положения о церковной земле, в особенности о приходской, и об ее использовании. В 13, 14 и 16–й тома вошли законы о компетенции светских судов по отношению к духовенству. Издания Свода законов 1876, 1891 и 1906 гг. внесли в эти нормы лишь незначительные изменения, да и касавшиеся духовенства дополнительные указы 1857–1917 гг. в принципе мало в чем уклонялись от Свода законов 1832 г. [1163] Устав духовных консисторий 1841 г. окончательно разграничил сферы компетенций духовных и светских судов при различных видах правонарушений [1164] .

1163

Свод законов (изд. 1832 г.). 9. Раздел 2. Ст. 173–175, 178–239 (о белом духовенстве, его правах и обязанностях). В последующих изданиях (1857, 1876, 1892 гг.) нумерация несколько изменена, так как некоторые статьи были опущены, а новые добавлены. 9 том содержит основные законоположения относительно гражданских прав белого духовенства. Другие тома посвящены вопросам частного права. См. Введение Б, § 6, 11, а также сводку в: Чижевский. С. 48–51 (здесь статьи указаны по изданию 1876 г.). О позднейших законоположениях см.: Калашников (по предметному указателю).

1164

Устав

духовных консисторий (1883). Ст. 148–277; изд. Палибина (СПб., 1912) содержит также разъяснения Сената и Святейшего Синода.

Свод законов 1832 г. обеспечивал белому духовенству следующие основные права: 1) освобождение от подушного налога; 2) освобождение от воинской службы; 3) освобождение от телесных наказаний; 4) право приобретения земель в городах и деревнях; 5) в случае принадлежности к дворянскому сословию право приобретения заселенных земель (до 1861 г.); 6) освобождение от военных постоев. В области частного права действовали следующие нормы: 1) запрет брать на себя судебные обязательства и поручительства при размещении подрядов и по аналогичным торговым делам; 2) запрет выступать ходатаями других лиц по гражданским делам; 3) запрет винокурения на собственных землях; 4) запрет на торговую деятельность в соответствии с отдельными указами и законами. Вдовам разрешались как торговля, так и промыслы. Псаломщики освобождались от военной службы лишь уставом 1874 г. по предъявлении свидетельства об окончании духовной школы, семинарии или академии. Однако они призывались на военную службу, если оставляли свою должность раньше чем через 6 лет [1165] .

1165

Эти основные права изложены в 9 томе; остальные рассеяны по нескольким томам Свода законов.

Реформы Александра II внесли некоторые изменения в отношения духовенства с государственной властью, однако отнюдь не такие радикальные, как в других областях общественной жизни. Судебные уставы 1864 г. отменили институт делегатов от консисторий при светских судах [1166] . На основании своего права распоряжаться церковноприходскими землями духовенство получило, согласно Уставу о земствах от 1864 г., активное и пассивное избирательное право в отношении этих органов самоуправления в уездах и губерниях. Всеобщая отмена телесных наказаний в 1861 г. избавила наконец и церковнослужителей от этого унижения. Закон от 26 мая 1869 г. и утвержденное императором мнение Государственного совета от 15 марта 1871 г. ликвидировали замкнутость духовного сословия. Уставы семинарий и духовных академий от 1867 и 1869 гг., Устав гимназий и Устав военных училищ 1866 г. открывали сыновьям духовенства двери светских учебных заведений и освобождали их от обязательного обучения в духовных заведениях [1167] .

1166

Устав духовных консисторий (1883). Ст. 152. Ср. § 6.

1167

Об этом уже шла речь в § 6, 11 и 13.

Манифест 6 августа 1905 г. об учреждении Государственной думы и законы о выборах предусматривали и для духовенства активное и пассивное избирательное право. Оно получало это право в качестве: 1) городских жителей, владеющих недвижимостью или собственным жилищем; 2) владельцев земельных участков определенного размера; 3) государственных служащих; 4) представителей Церкви с правом распоряжаться землей [1168] .

§ 15. Отношение приходского духовенства к священноначалию

1168

Ивановский В. Учебник государственного права. Казань, 1913. 4–е изд. С. 310–313. Пассивное и активное избирательное право приходского духовенства основывалось на законе о выборах от 20 февраля 1906 и 3 июня 1907 г. (Свод законов. 1. Учреждение Государственной думы. Ст. 4, 25, 31; Положение о выборах. Ст. 28, 32, 33). Положением об учреждении Государственного совета от 1906 г. (Свод законов. 1. Ст. 13) духовенство получало право на 6 представителей в Государственном совете, которые назначались Синодом по 3 от епископата и от белого духовенства. Этими законами белое духовенство и епископы (т. е. монашество) не только действительно привлекались к участию в государственных и внутриполитических делах, но и втягивались в борьбу партий. Из отзывов епископов при подготовке к созыву Поместного Собора (1905–1906) видно, что большинство их было за участие духовенства в Государственном совете и Государственной думе (Отзывы. 3. С. 72–75, 291, 328 и след., 369 и след., 171–175 и др.). Однако раздавались также голоса против участия представителей Церкви в политических учреждениях (там же. С. 26, 291 и след.; Церк. вед. 1906. 6. Приложения. С. 273; 9. С. 440–444; 7. С. 331–334; 11. С. 133–139; 1907. 7. С. 153–156).

а) Отношения между приходским духовенством и священноначалием в синодальный период должны были бы, как и ранее, основываться прежде всего на церковных канонах. Однако в действительности эти отношения оказывались во все большей зависимости от государственного законодательства.

До XVIII в. епархиальное управление было построено на системе тяглости, т. е. выплачивания податей приходским духовенством епархиальным архиереям, что фактически было равнозначно крепостной зависимости [1169] . Реформы Петра I затронули только верхушку церковного управления (патриаршество и Святейший Синод) и не коснулись отношений приходского духовенства и епископов. Лишь секуляризация, т. е. опять–таки государственное мероприятие, привела к решительной перемене в этих отношениях. Формально она упразднила тяглый строй, отменив подати приходского духовенства в пользу епархиальных властей, которые теперь получили иные источники содержания. Однако устранение финансовых обязательств еще не означало прекращения фактической личной зависимости от епархиального архиерея. Конечно, складывавшееся веками обычное право нельзя было отменить одним росчерком пера посредством государственного декрета, оно отмирало постепенно, в течение целого столетия. Затем в 60–х гг. XIX в. на повестку дня встал вопрос о реформе церковного суда (см. § 6). Этот суд основывался на церковных канонах, составляя в то же время существенную часть тяглого строя.

1169

Каптерев Н. Светские архиерейские чиновники. М., 1874; Розанов; Знаменский. Приходское духовенство; Шимко (см. библиогр. к § 11); ср.: Milasch. S. 351 и след., 372–382 (о правах епархиальных архиереев). Хотя мы и употребляем выражение «зависимость» [H"origkeit] и «зависимый» [h"orig] для характеристики тяглых отношений, надо все–таки иметь в виду, что эти отношения были совершенно иные, нежели крепостная зависимость крестьян от их помещиков в период от начала XVIII в. до 1861 г.

б) Зависимость членов духовного сословия от епископа начиналась задолго до того, как они вступали в церковную должность. Со времени Петра I для сыновей духовенства было обязательным посещение духовных школ, находившихся под строгим надзором епископов. Служебная зависимость начиналась с момента подачи прошения о принятии на церковную должность. Кандидат (ставленник) подвергался сложной и весьма дорогостоящей для него процедуре и обязан был тотчас же начать выплачивать множество определенных сборов в пользу архиерейского дома, каковые еще более увеличивались по вступлении в должность за счет дополнительных податей, обусловленных заключенным с ним договором. С поставлением начиналась личная зависимость от епископа, который располагал и всей полнотой судебной власти. Ставленник должен был явиться в архиерейский приказ, а с 1744 г. — в консисторию, чтобы подать епископу прошение и подвергнуться подробному допросу. Прежде всего он представлял письменное поручительство от приходской общины (так называемый заручный выбор) или

же свидетельство от помещика о его согласии, если церковь находилась на помещичьей земле. Предъявление заручного выбора было обязательным до тех пор, пока избрание приходским сходом оставалось условием поставления священнослужителя. Этот документ гарантировал материальное обеспечение последнего, так как приход брал на себя обязанность выделить ему содержание в виде земли, платы за требы и т. д. Ставленник должен был письменно заявить о своем согласии с условиями, означенными в заручном выборе, подписав соответствующую расписку. И только после того как указами 1765 г. и последующих лет приходским храмам были определены земельные наделы и установлены твердые цены за требы, заручный выбор потерял смысл. Затем требовалась справка соответствующего уездного духовного правления о том, что содержание действительно обеспечено. Освидетельствование в епархиальном управлении начиналось с вопросов о происхождении и правовом положении ставленника, в особенности о том, являются ли он или его отец налогообязанными. Затем следовали вопросы о браке, о нравственных качествах кандидата, а также о его отношении к старообрядчеству. Наконец, предстояло удостовериться в отсутствии физических дефектов (прежде всего в отношении рук и ног), которые могли бы служить препятствием к отправлению богослужения. Ставленник обязывался соблюдать церковные правила, подчиняться государственным законам (например, тщательно составлять списки приходящих к исповеди) и вести трезвую, достойную своего звания жизнь. При Анне Иоанновне необходимо было еще свидетельство о принесении присяги на верность государыне. В конце царствования Екатерины II и при Павле I ставленник должен был также дать обязательство не писать челобитных для крепостных людей и не заверять их подписей. В заключение поставляемый собственноручной подписью удостоверял, что все сказанное им — чистая правда и что ему известно о наказании, которое грозит ему в противном случае. Такого рода формальная процедура была в ходу еще в начале XIX в. Завершалась она внесением записей в ставленнические и окладные книги и уплатой положенных пошлин (или окладов). Единые пошлины для всех епархий были установлены законом только при Екатерине II. Часть их поступала в епископскую канцелярию, позже в консисторию; другая распределялась между епископскими чиновниками, принимавшими участие в освидетельствовании, и иеромонахом, который готовил и экзаменовал ставленника. Наконец следовала раздача подарков (на Украине чуть ли не официально называвшихся акциденциями), дабы никто из служащих архиерейского дома не остался в обиде. Эти традиции были удивительно живучи в церковной жизни России. После издания Устава консисторий самое страшное для начинающего сельского священника было не угодить чем–либо консисторским чиновникам, так как даже самый незначительный из них мог при случае доставить ему больше неприятностей, чем всевластный епископ [1170] .

1170

О значении духовных консисторий, которые при не слишком энергичных епископах часто фактически управляли епархиями, см., например: Знаменский П. Письма, в: У Троицы в Академии. М., 1914. С. 575; Из подольской старины, в: Русс. ст. 1911; Ростиславов. Записки, в: Русс. ст. 1880–1882, 1888.

В 1721 г. Святейший Синод опубликовал порядок взимания пошлин: ставленник на должность священника обязан был уплатить 2 руб., на должность диакона — 1 руб. Эти суммы в различных епархиях распределялись по–разному. В 40–е гг. в Московской епархии доля епископа составляла 70 коп.; остаток делился между чиновниками и служащими, вплоть до слуг, получавших по копейке, и истопника, которому причиталось полкопейки. В действительности же ставленнику приходилось сталкиваться с гораздо более крупными расходами. Так, например, в Иркутской епархии за оформление ставленнической грамоты еще в 20–х гг. XIX в. платили 5 руб. [1171]

1171

ПСЗ. 6. № 3734, 3749; Розанов. 1. С. 69] и след.[; Знаменский, в: Прав. соб. 1872. 2. С. 314] и след.[ В 1625 г. патриарх Филарет получил жалованную грамоту, дававшую ему привилегию самому определять размеры налогов и других сборов, но только на территории Патриаршей области. Эта грамота была подтверждена царем в 1657 г. (ПСЗ. 1. № 201). При патриархе Иоакиме это право было распространено и на все прочие епархии (АИ. 4. № 195; 5. № 172; Доброклонский. 3, в: Душеп. чт. 1889. 2. С. 124–128); см. также]: Milasch [(2–е изд., 1905). S. 257.

Решающее значение при поставлении имел экзамен, который существовал еще в Московском государстве, но обязательным стал лишь в синодальное время. Подготовка к экзамену и его проведение обыкновенно поручались иеромонаху из архиерейского дома. Продолжительность и результат экзамена не в последнюю очередь зависели от щедрости испытуемого по отношению к своему экзаменатору, поэтому поставлялись нередко лица, плохо образованные. Святейший Синод вынужден был в XVIII в. неоднократно напоминать о необходимости основательной подготовки, но зачастую и сам экзаменатор оказывался не на высоте, так как был обязан своим местом милости или капризу епископа. В то время как во 2–й половине XVIII в. почти все кандидаты уже имели за плечами полный курс обучения в духовной школе или семинарии, экзаменаторы–иеромонахи не могли этим похвастаться. Тогда в ходе школьной реформы 1809 г. было принято наконец решение, что свидетельство об окончании духовной школы или семинарии освобождает кандидата от предварительного экзамена [1172] .

1172

ПСЗ. 6. № 3718; Духовный регламент. Дела епископов. Пункт 10; О мирских особах. Пункт 8; Прибавление: ПСЗ. 6. № 4022; 7. № 4190; Знаменский. Духовная школа в России до реформы 1808 года. Казань, 1881. С. 315; Розанов. 1. С. 66; Шпачинский. С. 36 и след.; Знаменский, в: Прав. соб. 1872. 2. С. 321–324.

После сдачи экзамена и «удовлетворения» чиновников епархиального управления или консистории наступала очередь собственно посвящения в сан (хиротонии), причем еще в XVIII в. рукоположение сопровождалось выстрижением гуменца [1173] . Затем некоторое время отводилось на приобретение практических навыков богослужения, после чего об этом делалась соответствующая запись и наконец подписывалась ставленническая грамота. Теперь новопоставленный ехал на представление к своему благочинному, который и вводил его в должность. Ставленнические грамоты, даже после введения Святейшим Синодом в 1727 г. печатных формуляров, во многих случаях бывали рукописными, на Украине печатные формуляры вошли в употребление лишь в 1786 г. Со 2–й половины XVIII в. новопосвященным вручался Катехизис и Руководство об обязанностях приходского священника [1174] .

1173

Знаменский, в: Прав. соб. 1872. 2. С. 325; о гуменце: Milasch (2–е изд., 1905). S. 270; о рукоположении в священники: ibid. S. 271–274

1174

Розанов. 1. С. 66–68; 2. 1. С. 105–108; 2. 2. С. 136–138, 142–144, 269 (ошибочная пагинация: за с. 144 следует с. 269); Знаменский. Ук. соч. С. 325 и след.; ПСЗ. 10. № 7492.

Тот же порядок поставления на должность, связанный с испытаниями в епархиальном управлении, а позднее — в консистории, действовал и в отношении церковнослужителей, или причетников (на Украине именовавшихся дьячками). Их ставленнические грамоты, называвшиеся стихарными, или новоявленными, памятями, также облагались пошлинами. Перемещения священнослужителей, сопровождавшиеся выдачей соответствующих, так называемых перехожих, грамот, были с 1711 г. запрещены. Однако, несмотря на то что по закону епископам угрожало за это строгое наказание, выдача такого рода грамот не прекратилась даже после повторного запрещения в 1765 г. Иногда для подобного перемещения имелись веские основания, но довольно часто единственной причиной было корыстолюбие чиновников епархиальных управлений [1175] .

1175

ПСЗ. 4. № 2353; 32. № 25328 (окончательная отмена перехожих грамот 31 января 1813 г.); Розанов. 1. С. 68 и след.; 2. 1. С. 109–110; 2. 2. С. 271–273; 3. 1. С. 176 и след.; 3. 2. С. 71.