История русской литературы с древнейших времен по 1925 год. Том 1
Шрифт:
десятый и одиннадцатый появились в последующие годы, но
двенадцатый (в котором повествование было доведено до 1612 г.)
остался незаконченным и был опубликован посмертно.
Жизнь в Петербурге сблизила Карамзина с Александром.
Император и историк были связаны теплой дружбой. Смерть
Александра I (ноябрь 1825 г.) была для Карамзина большим ударом.
Он ненадолго пережил своего царственного друга и умер в 1826 г.
Репутация его как величайшего русского
историка стала главным догматом официальной науки, как и всего
консервативного крыла литературного мира. Вот так, начав как
реформистская, чуть ли не революционная сила, Карамзин стал у
потомства символом и совершенным воплощением официальных
идеалов императорской России.
История государства российскогос самого своего появления
имела немедленный и всеобщий успех. По распродаже она била
рекорды. Громадное большинство читателей восприняло ее как
каноническую картину российского прошлого. Даже либеральное
меньшинство, которому не по душе был ее главный тезис о
действенности самодержавия, было увлечено литературной
прелестью изложения и новизной фактов. С тех пор критические
взгляды изменились, и сегодня никто уже не переживет восторгов
публики, читавшей это в 1818 году. Исторический взгляд Карамзина
узок и исковеркан специфическим для XVIII века характером его
мировоззрения. Он занимался изучением исключительно (или почти
исключительно) политической деятельности русских государей.
Русский народ практически оставлен без внимания, что и
подчеркивается самим названием –
История государства
российского. Суждения, которые он выносит по поводу царствующих
особ (поскольку лица ниже рангом не слишком привлекают его
внимание) часто составлены в морализаторском, сентиментальном
духе. Его основополагающая идея о все искупающих добродетелях
самодержавия искажает прочтение отдельных фактов.
Но у этих недостатков имеется и хорошая сторона. Заставляя
читателя воспринимать русскую историю как единое целое, Карамзин
помог ему понять ее единство. Рассуждая о поведении государей с
точки зрения моралиста, он получал возможность осуждать их за
эгоистическую или деспотическую политику. Сосредоточивая
внимание на действиях князей, он придавал своему труду драматизм:
больше всего воображение читателя поражали именно истории
отдельных монархов, без сомнения, основанные на солидных фактах,
но поданные и объединенные с искусством настоящего драматурга.
Самая
великим трагическим мифом русской поэзии и источником трагедии
Пушкина и народной драмы Мусоргского.
Стиль Историириторичен и красноречив. Это компромисс с
литературными консерваторами, которые за то, что он написал
Историю, простили Карамзину все прежние грехи. Но в главном она
все-таки представляет развитие французского, в духе XVIII века,
стиля молодого Карамзина. Он абстрактен и сентиментален. Он
избегает, или, точнее, упускает всякую локальную и историческую
окраску. Выбор слов рассчитан на универсализацию и гуманизацию,
а не на индивидуализацию древней Руси, и монотонно закругленные
ритмические каденции создают ощущение непрерывности, но не
сложности истории. Современники любили этот стиль. Кое-кому из
немногих критиков не нравились его высокопарность и
сентиментальность, но в целом вся эпоха была им очарована и
признала его величайшим достижением русской прозы.
8. СОВРЕМЕННИКИ КАРАМЗИНА
Ранние произведения Карамзина были встречены резким
сопротивлением консерваторов. Их вождем был адмирал Александр
Семенович Шишков (1754–1841), типичнейший консерватор во всем
и националист. Это был горячий патриот: именно он написал
волнующий манифест 1812 года по поводу вторжения Наполеона в
Россию, и именно его влияние определило решение Александра
сражаться до конца. Но прежде всего он был поборником греческой и
славянской церковной традиции в литературном языке. В борьбе
против карамзинистов Шишков насчитывал среди своих сторонников
таких людей, как Державин и Крылов, а среди молодого поколения –
Грибоедова, Катенина и Кюхельбекера, но дух времени был против
него, и он потерпел поражение. Его лингвистические сочинения,
несмотря на их зачастую дикий дилетантизм, интересны
проницательностью, с которой он различает оттенки значений слова,
благоговейным, хотя и малообразованным интересом к древней
русской литературе и фольклору и великолепным русским языком,
которым они написаны.
Поэты, собравшиеся под знамена Шишкова, представляли собой
довольно пестрый сброд, и их нельзя причислить к одной школе. Но
поэтических последователей Шишкова от карамзинских отличало то,
что только они продолжали традицию высокой поэзии. Вот эти-то
приверженцы высокого и стали любимой пищей для шуток