История русской литературы XIX века. В 3 ч. Ч. 3 (1870—1890)

Анатольевна Капитанова Людмила

Простое перечисление произведений, написанных на тему смерти, занимает большое пространство: «Три смерти», «Борьба со смертью», «В темном аде», «Череп», «Кладбище», «На смерть М.И. Глинки», «Два гроба», «Милых, что умерли» и др. Цикл «Новогреческих песен» начинается знаменитой «Колыбельной песнью» («Спи, дитя, мое усни»), прослеживает всю жизнь человека от колыбели, последние же стихотворения посвящены смерти: «Чужбина», «Борьба со смертью», «Ад», «В темном аде, под землею», «Опустели наши села», «Покатилась звезда на востоке». Тем не менее, заканчивается цикл знаменательным стихотворением «Христос Воскресе». Для Майкова

...смерть — не миг уничтоженья Во мне того живого «я»,

А новый шаг и восхожденья Все к высшим сферам бытия...

Умирает Александр Невский и «словно как свет над его просиял головой — // Чудной лицо озарилось красой». В истории страны смерть одного из великих

деятелей России не имеет фатальных последствий, так как существует преемственность поколений. В стихотворении «Ломоносов» умирает Петр, но рождается новый гений — Ломоносов.

Но не вотще от Бога гений Ниспосылается в народ.

Опять к нему своих велений Истолкователя он шлет.

Таким образом, преемственность определена Божественным Провидением. Подобно тому, как Ф.И. Тютчев видел в волне проявление вечных законов жизни, также и Майков видит в исторической жизни ту же природу — вечность, неуничто-жимость.

С темой побежденной смерти и конца земной истории связан и большой поэтический труд Майкова — перевод Апокалипсиса. Перевод фрагмента Апокалипсиса был выполнен Майковым в 1868 г. Обращение к Апокалипсису, с конца 60-х годов, стало знаком времени. Мотивы Апокалипсиса звучали в поэзии Полонского («Сумасшедший», «Тишь и мрак», «Заступница»), в прозе Достоевского, Салтыкова-Щедрина, Г. Успенского и других. Изучалась проблема искусствоведением и филологической наукой, в частности, в работе Ф.И. Буслаева «Русский лицевой апокалипсис».

Майков переводит центральный эпизод из Апокалипсиса с IV по X слова, т. е. видение Иоанну сидящего на престоле, затем снятие с книги 7 печатей, а затем появление семи трубящих ангелов и конец времени. Этот композиционно завершенный эпизод объединен у Майкова единой мыслью, итог которой звучит в последней фразе перевода: «Что времени отсель уже не будет». Переведенный фрагмент Апокалипсиса подводит итог всемирной истории, «созидающего времени», и, таким образом, тема Апокалипсиса как бы завершает огромную и многообразную тему исторического времени в творчестве Майкова.

А.Н. Майкову также принадлежит один из наиболее удачных переводов «Слова о полку Игореве». Серьезная, научная работа над переводом продолжалась в течение четырех лет, которые сам поэт назвал «вторым университетом» по филологическому факультету. Опубликована работа была в 1870 г. с предисловием и комментарием переводчика. В причинах обращения Майкова к переводу «Слова» есть и случайное и закономерное. Закономерным являются тот интерес, уважение, которые испытывал поэт к русской истории, древней культуре России. Серьезное изучение старообрядчества, обращение к такому памятнику древней литературы, как «Повесть о Варлааме и Иоасафе», цикл стихотворений «Отзывы истории», рассказы для детей о русской истории — все это свидетельствует о том, что появление перевода «Слова о полку Игореве» было закономерным. Но был и элемент случайности, может быть, кажущийся. В черновике письма к M.JI. Златков-скому, работавшему над биографией поэта, Майков пишет: «Напал на него случайно: старшему сыну в гимназии пришла пора его проходить; думаю, памятник чудесный, дай, сам с ним прочту — и начал разбирать по екатерининскому тексту, изд. Пекарским, без знаков препинания, написано все сплошь в одну строку. Стал делить на части, руководясь единственно ходом творчества самого певца. Прочел, восхитился построением — но для справки в темных местах взял русские переводы, черт возьми! Все не так делят и понимают, дробят памятник, он является чем-то бессвязанным, глупыми отрывками...» Таким образом, перевод первоначально был предназначен сыну-гим-назисту. И черновики предисловия Майков озаглавливает: «Вместо предисловия. Моему сыну» — и пишет далее: «Хотелось бы мне, милый мой Коля, чтобы ты хорошенько понял драгоценнейший памятник нашей старины — “Слово о полку Игореве”. Не зная, как объяснить тебе его хорошенько и передать, как я его понимаю, — я решился перевести его на нынешний наш язык». В результате, перевод был предназначен, конечно, не только ребенку, но читателю простому, «неискушенному», и в этом сказалась та определенная просветительская миссия, которою возлагал на себя Майков. Внимание к воспитанию детского художественного вкуса, формированию детского мировоззрения очень важно для позиции Майкова. Не случайно детские хрестоматии, учебники (особенно для младшей школы) до сих пор наполнены стихотворениями Майкова. В свое время по предложению Достоевского Майков написал ряд рассказов для детей по русской истории.

Вероятно, из этой особенности адресата происходят и своеобразные черты самого перевода «Слова». Если в другом, столь же серьезном труде, переводе «Апокалипсиса» поэт ни на йоту не отступает от текста подлинника,

то, переводя «Слово», он считает возможным сделать текст более доходчивым. Но в обоих переводах Майков остается верным своему главному принципу — перевести, как ему советовал Достоевский, «без слов от себя» («наивно, как можно более наивно»). В письме к историку Константину Николаевичу Бестужеву-Рюмину при пересылке перевода поэт пишет: «Как я старался во всем этом сохранить тон, чтобы не было претензии... Близко к сердцу мне дело, а не мое маленькое “я”».

Для того, чтобы создать перевод точный, научный, отражающий современные представления о древней литературе, Майкову пришлось пройти «второй университет» по филологическому факультету под руководством ученых, которые с разной степенью доброжелательности отнеслись к этому труду. Круг научных консультантов широк — Ф. Буслаев, А. Афанасьев, К. Бестужев-Рюмин, А. Гельфердинг, Мстислав Прахов, И. Срезневский и др. Как это следует даже из простого перечня имен исследователей, во время работы над переводом «Слова» поэт находился под влиянием представителей мифологической школы. И взгляды мифологической школы сказались в большой степени в предисловии и в комментариях Майкова. Позднее, когда перевод уже был завершен, Майков стал более осторожен во взглядах.

Одной из центральных идей поэзии А.Н. Майкова, в том числе и исторической, является, как уже отмечалось, идея преемственности, и, конечно, Майков представляет «Слово» не как уникальный, одинокий памятник древнерусской литературы, а как звено в непрерывной цепи русской культуры. Автор «Слова» основывается, с позиции Майкова, и на фольклорной, и на литературной традиции. А в свою очередь «Слово» является непосредственным предшественником современной литературы. Поэт писал: «В заключении не могу отдать отчета в одном впечатлении, которое я вынес, долго занимаясь «Словом о полку Игореве». Несмотря на семь веков, отделяющих нас от его певца, — он чрезвычайно близок к нынешней нашей литературе. Его поэма — точно зародыш, таящий в себе все лучшие качества последней. В этих образах князей — Осмо-мысла Галицкого, от престола которого грозы текут по землям, Всеволода Суздальского, что «мог бы Волгу веслами раскро-пить, а Дон шеломами вылити», Романа, что в замыслах возносится высоко, как сокол ширяясь на ветрах, высматривая добычу, — слышится что-то родственное державинским изображениям екатерининских орлов. В описании битв тоже. Во всем же здоровом тоне поэмы, в этом кованом языке, на который древность наложила какую-то свою, особую, вековую печать, в этой поэзии действительности — как бы чувствуется пушкинская стройность, определенность, сдержанность и меткость выражений. Далее, эти описания природы, эта жизнь степи, в ее мрачном виде, вся эта прелестная идиллия бегства Игоря, эти «дятлы тёктом путь к реке казуют», вся речь Игоря к Донцу — как он лелеял князя на серебряных берегах своих, — во всем этом таится как бы зародыш лучших страниц Тургенева..., а этот сарказм, полный любви, — не ожил ли в Гоголе? Чувствуется, несмотря на перерыв многих веков, один и тот же гений в творчестве русских людей тогда и ныне».

Заслуживают внимания и наблюдения Майкова о характере ритма в «Слове»: «...поэма, очевидно, писана, и писана мерною прозой, приспособлявшеюся, вероятно, к пенью, по образцу, может быть, церковных канонов и псалмов, только на другие мотивы... Мне кажется, что если читать “Слово” нараспев, то мы более всего подошли бы к настоящему делу».

Суждения поэта о жанровой природе древнерусского памятника («не ясно ли тут знакомство с “похвальными словами” византийской литературы, как со “словами” святых отцов, так и светскими?») нашли подтверждение во взглядах исследователя И.П. Еремина («Жанровая природа “Слова о полку Иго-реве”»).

Заслугой перевода «Слова» А.Н. Майковым является обоснованное композиционное членение текста, почти полностью (за исключением частных деталей) совпадающее с делением текста, выполненного в научном переводе Д.С. Лихачева.

Перевод А.Н. Майкова (художественный текст, предисловие, комментарии) — не только факт истории литературы, но по-прежнему важный поэтический и научный труд.

Творчество А.Н. Майкова разнообразно и многогранно. Автор стихотворений в антологическом духе, философских стихотворений, исторических драм, поэм, интересный прозаик, переводчик, А.Н. Майков долгое время рассматривался только в одном аспекте — как поэт «чистого искусства», автор антологических стихотворений. Однако это не единственная и, вероятно, не главная сторона творчества великого русского поэта. Поэт, прозаик, переводчик, А.Н. Майков создал цельную картину мира, в которой представлена была своя, оригинальная и в то же время органически вписывающаяся в современную историческую эпоху, художественно-историческая концепция.