История Сарры, жены Авраама
Шрифт:
Сара догадалась, чей силуэт проник во двор.
Это был он, тот человек, который хотел взять ее в жены.
Не отдавая себе отчета в том, что она делает, Сара выпрямилась, пытаясь лучше разглядеть его. Тень от навеса скрывала его черты. Он медленно шел за пожилым мужчиной, несомненно, своим отцом. Сначала ей показалось, что он был очень высокого роста с уверенной поступью.
Она открыла рот, но тело ее, казалось, забыло о том, как дышать. Сердце ее билось о ребра, руки дрожали так сильно, что ей пришлось спрятать их в складках тоги.
Отец
Но чем ближе подходили двое мужчин, тем веселее становилась ее улыбка. Она уже хорошо видела его. Стройное тело, несмотря на широкие плечи. Сильная шея, густые курчавые волосы, схваченные серебряной заколкой. Довольно пышная борода. Его легкая походка, раскачивание рук — все говорило о том, что это был мужчина, а не мальчик, и даже не юноша возраста Киддина.
Сара услышала несдержанные похвалы своих теток, в то время как отец и сын подошли к чаше с благовониями. Один за другим они уверенными жестами окропили свои лица.
Теперь Сара хорошо видела его прямые брови, тонкий изогнутый нос, четкий рот между завитками бороды. Глаза были почти закрыты длинными ресницами. Его льняная красная с синим тога оставляла открытыми икры ног. Его плотные щиколотки были элегантно затянуты кожаными шнурками сандалий. В нем было благородство, присущее мужчинам из Шумера и Аккадии.
Чья-то рука, словно когтями, вцепилась в локоть Сары. Она вздрогнула и, обернувшись, почувствовала пьяное дыхание Эжиме, которая пылко прошептала:
— Вот твой муж! Смотри на него, девочка. И прими его, как полагается. Он царь. Это я тебе говорю. Мы все готовы были бы умолять его раздвинуть нам ноги!
Саре захотелось рассмеяться, захотелось не испытывать страха. Захотелось, чтобы сердце ее забилось от нетерпения, от радости и блаженства. Кажется, отец действительно нашел для своей любимой дочери самого могущественного, самого красивого, самого благородного из мужчин!
Ишби Сум-Узур приветствовал обоих мужчин, Киддин обнимался с будущим братом, не скрывая своего восхищения и стараясь ему понравиться всеми силами. Улыбки, смех, поклоны, обмен шалями!
Киддин, будь он женщиной, не колеблясь, соединился бы с ним узами брака.
Глядя на него, у Сары в животе зашевелилась маленькая змейка сомнения.
Увлеченно разглядывая того, кто должен был стать властелином ее дней и ночей, Сара даже не обратила внимания на ритуальный поднос, который жених принес в дар семье невесты. В этот момент четыре раба подняли поднос на возвышение. Раздались крики и хлопки, гости не могли сдержать своего восхищения.
Большой поднос, выточенный из драгоценных пород дерева, привезенных из Загроса, был покрыт кожей, бронзой и серебром. В центре его, выточенный из того же дерева возвышался бык с золотыми рогами, с серебряной мордой и глазами из ляпис-лазури. Под его мускулистой грудью,
Еще громче раздались крики приветствий. В глазах Киддина заплясали возбужденные огоньки.
Сара задрожала.
Ишби Сум-Узур шагнул вперед, положил руку на быка, погладил его рога и что-то громко сказал, но Сара не разобрала его слов.
Смех пробежал по рядам гостей. Сара увидела, как рассмеялся ее муж, широко открыв рот с большими белыми зубами. Словно под вспышкой молнии она представила лицо этого человека в своей комнате, в своей кровати. Представила, как этот человек лежит на ней и смеется широко открытым ртом, готовым искусать и разорвать ее.
В это мгновение он схватился одной рукой за фаллос бронзового быка, другой оттолкнул рабов. Один из рабов не понял его жеста, и тогда ударом ноги в живот он скинул раба с возвышения, вызвав новый приступ смеха. Одной рукой, слегка пошатываясь под тяжестью подноса, он поднял вверх свое подношение. Женщины издали восторженные крики, мужчины встали в приветственном жесте.
Эжиме, не выпускавшая руку Сары, завизжала и так сильно стиснула ей руку, что та закричала одновременно с хором женщин:
С тобой он будет спать, будет спать С тобой твой муж будет спать, С тобой брызнет его семя. С тобой, в твоем плодоносном чреве, С тобой твой муж…Наконец он повернулся и посмотрел на нее.
Она увидела, как его глаза пробежали по ее телу, потом вернулись к лицу.
Она увидела выражение его лица и поняла, о чем он думает.
Худая некрасивая девчонка. Без груди, без бедер, с дрожащими руками, с выдающимися косточками. Ребенок с нелепым лицом под растрескавшейся каолиновой пудрой, словно земля после засухи, а не женщина с высокими скулами, с яркими губами и влажными глазами.
От увидела, как он поморщился и выпустил из рук брачный поднос, который подхватили рабы. В глазах его было даже не разочарование, в его глазах стояло презрение. Презрение мужчины, с отвращением смотрящего на ту, что должна стать его женой.
На следующий день, через два часа после восхода солнца, во дворе все еще принимали гостей. Некоторые терпеливо дожидались своей очереди на улице перед домом, хотя слуги убрали сиденья, чтобы освободить больше места. Песни, барабаны и флейты с трудом перекрывали шум гостей.
В полдень статуи предков Ишби Сум-Узура перенесли на возвышение и поставили рядом со статуями предков семьи мужа. Перед ними поставили брачный поднос. Бык исчез под лепестками цветов, украшений и подношений в виде тончайших тканей. Потом оба отца, бросив в глиняные очаги кипарисовые стружки, обратились с песнями к своим богам и своим предкам.