История свидетеля. Книга 1. Бог не желает
Шрифт:
Заводь не считала себя особо кровожадной. Ей просто нравилась ее работа, ну просто очень нравилась. Единственное, что в данный момент беспокоило эту женщину, – история с укравшими ее идею имперскими когтями. Ну разве так можно? Хотя, если честно, сладостный союз магии и убийств выглядел вполне очевидным. И какая, собственно, разница, была ли она первой? Не все ли равно, кто додумался до этого раньше других?
«Да нет, вообще-то, разница есть, чтоб вам всем пусто было».
– Всего лишь прогулка по лесу, – сказал вдруг
Заводь взглянула на него. Перекус тяжело дышал и был весь в поту, аж борода блестела.
– Что у тебя в мешке, капрал? А то я смотрю, ты прямо-таки помираешь.
– Спасибо за предложение, но со мной все хорошо.
– За какое еще предложение? – нахмурилась Заводь. – О чем ты говоришь? Разве я что-то тебе предлагала?
Перекус исподлобья посмотрел на нее:
– Это я историю рассказываю.
– Угу, все ту же историю, ту же клятую историю, всегда одну.
– Просто ты не даешь мне ее закончить! Я каждый раз начинаю, а потом…
– Вот именно, – прервала она его. – И это сводит меня с ума.
– Так дай мне рассказать ее полностью!
– Зачем? Твоя история уже мне наскучила, а ведь ты ее только начал.
– Это отличная история, Заводь, – вмешался шедший в шаге позади Фолибор. – Тебе в самом деле стоит ее послушать. И тогда капралу никогда больше не придется снова ее рассказывать.
– Что, правда? Но ведь ты, Фолибор, собираешься снова ее слушать. И ты только что соврал. Не так ли? Признайся.
– Ты права, – вздохнул он. – Я слышал ее несколько сот раз.
– Вы оба жалкие говнюки! – огрызнулся Перекус. – Это случилось, когда я был еще мальчишкой, в тот день, когда…
– Лучше бы тот день стал для тебя последним, – заявила Заводь. – Бедняга Перекус, безвременно погибший от ножа! Только представьте, кем бы он мог стать! Если бы он только держал язык за зубами и не бормотал постоянно свою гребаную историю, ему никогда бы не перерезали глотку.
Фолибор и Плед фыркнули, будто лошади, пытающиеся пить через ноздри. Заводь бросила взгляд через плечо, убеждаясь, что на ее мешок ничего не попало, и снова повернулась к Перекусу:
– Вбей себе это в башку, капрал. Я терпеть не могу всякие истории. Они меня не интересуют. Любая история – о чьей-то глупости. А я и без того каждый день имею дело с дураками.
– Но, Заводь, – возразил Плед, – ценность историй о человеческой глупости состоит в том, что ты учишься на чужих ошибках, причем совершенно бесплатно.
– Да ничего подобного, – возразила она. – Я плачу за это собственной скукой.
– Ну и ладно! – огрызнулся Перекус. – Не хочешь слушать, и не надо. Скажи, Заводь, о чем ты хочешь поговорить?
Она кивнула в сторону отряда, который шел параллельно с ними:
– О них. Я им не доверяю.
– В самом деле? – удивился Перекус. – С чего бы это вдруг? В смысле, пару недель назад мы всего лишь
– Не в том дело, – сказала Заводь. – Почему они не идут по дороге? Почему они радостно маршируют по грязным полям? Ох, что-то тут неладно.
Перекус повернулся к ней:
– И поэтому ты им не доверяешь?
– Разве я не ясно выразилась? Почему бы им просто не следовать за обозом? Дорога – лучше не бывает. Ее построили малазанские военные моряки, первые их легионы, стоявшие к северу от Беттриса. Гребаные сжигатели мостов. Вот какая это дорога.
– Может, в этом-то и дело? – предположил Фолибор.
– Вы все идиоты, – послышалось у них за спиной, где в одиночестве шла Аникс Фро: по-другому просто не получалось, поскольку она никогда не ходила ровно и любой пытавшийся идти рядом солдат постоянно на нее наталкивался. С этой женщиной явно что-то было не так.
– Спасибо, Аникс, – поблагодарил Плед, – за то, что внесла ценный вклад в нашу дискуссию.
– Дурацкая дискуссия. Если бы кому-нибудь из вас пришло в голову взглянуть в мою новую подзорную трубу, вы бы увидели дикарей, которые тайком наблюдают за нами вон из того леса.
– Каких еще дикарей? – спросил Перекус, вглядываясь в далекую линию деревьев. – Никакие это не дикари. Это карибу.
– Плевать я хотела на глупых карибу, капрал. Посмотри хорошенько: половина из них вовсе не олени, а дикари в шкурах карибу и с рогами на голове.
– Весьма изобретательно, – заметил Фолибор. – Полагаю, они держатся парами, чтобы мы видели у них по четыре ноги.
– Вполне возможно, – кивнула Аникс Фро, вновь поднимая массивную трубу. – Но меня вся эта маскировка с толку не собьет. Потому что я могу разглядеть гребаные волосы у них в носу.
– Зачем тебе разглядывать волосы у них в носу? – поинтересовалась Заводь. – Что в них такого важного?
– Тут дело тонкое, Заводь, – вмешался Плед, – ведь именно так можно отличить одно лесное племя от другого. Западные ганрелы, например, заплетают волосы в носу в косы, слепленные соплями. А восточные ганрелы… в общем, они завивают их снаружи ноздрей.
– Ты все выдумываешь, – заявила Заводь.
– Конечно выдумывает, – кивнул Фолибор. – На самом деле все обстоит наоборот.
– Давайте вернемся к тем затаившимся в лесу дикарям, – предложил Перекус. – Я пока что ни одного не вижу. Только карибу.
– Тогда иди сюда, капрал, и посмотри сам.
Лицо Перекуса пошло пятнами, как с ним обычно бывало, когда он злился. Развернувшись кругом, он протолкался между Фолибором и Пледом. Мешок за его спиной слегка лязгнул, и сквозь него проступили какие-то странные острые утолщения, заставив обоих тяжелых пехотинцев быстро попятиться.