История свидетеля. Книга 1. Бог не желает
Шрифт:
Рэнт не знал, что ему делать.
– Санк фрис ане орол.
Голос был женский, и он доносился прямо сверху, оттуда, где совсем ничего не было видно.
С отчаянно бьющимся сердцем Рэнт присел еще ниже и замер, чувствуя, как рукоятка ножа в его ладони вдруг стала скользкой.
– Тре’ланг ане теблор.
Какая-то женщина. Ну и с кем, интересно, она разговаривает?
– Я предупредила тебя, что нужно держаться подальше от озера, – произнес все тот же голос.
Послышался легкий шорох, и прямо перед Рэнтом легко спрыгнула на землю незнакомка.
Парень пригнулся, выставив перед собой нож.
Он не мог понять, сколько женщине
– Полукровка, – сказала она. – Сломленный сын Сломленного Бога. Когда-то у меня была мысль украсть тебя. Чтобы спасти от уготованной тебе судьбы. Но похоже, ты спасся сам.
– Как ты до сих пор еще жива? – удивился Рэнт, разглядывая стрелы.
– Думаешь, кто-то способен такое пережить? Не будь глупцом. Я мертвая.
– Совсем мертвая?
– Да, но… мне нет покоя. То был не лучший способ уйти из жизни. Они расправились со мной первой, зная, что я для них опаснее всего. Я упала наземь еще до того, как первый из них шагнул в лагерь, и, будучи мертвой, я уже не могла помешать тому, что за этим последовало.
– Ты коривийка?
– Вы именуете нас так, хотя на самом деле нас лишь немногое связывает с коривийцами. Вы, низинники, никогда не спрашивали, но мы называли себя иначе. – Женщина пожала плечами, и Рэнт услышал шорох от оперения стрел в ее спине. – Теперь это уже не важно, поскольку нас больше нет.
– Семдхи…
– Они не знают, что делать с озером. Шестеро из них выслеживают твоего друга, но остальные на берегу. Их бросатели костей молчат, скрывая свой страх.
– Почему они боятся озера? – спросил Рэнт.
– Здесь не всегда было озеро, – ответила незнакомка, подходя ближе и присаживаясь на корточки. Теперь он мог различить ее лицо. При жизни она была красива, но сейчас от ее красоты ничего не осталось, а тусклые, ввалившиеся глаза напоминали камни. – Низинники называют его Серебряным озером. Мы называем его Тартен’игниал. Долина тартенских камней. До того как пришла вода, здесь было священное место, где вдоль долины рядами стояли огромные камни, а в центре высилась груда черепов – тартено и имассов. Говорят, будто черепа имассов даже сейчас живы и смотрят на затопленный мир ила и мертвых деревьев.
Рэнт взглянул мимо нее на блестящую водную гладь:
– Я переплыл озеро наполовину.
– И они наверняка за тобой наблюдали. Даже ждали, когда ты утонешь, чтобы лечь перед ними, как и многие другие. Испытали ли они разочарование? Кто знает.
– Но все это сейчас под водой, – заметил Рэнт. – Мы ловим в озере рыбу, ставим сети и закидываем удочки.
– И сети пропадают, верно? Те стоячие камни теперь опутаны старыми веревками и леской. Сомневаешься? Я была там и ходила среди них. У мертвых есть свои преимущества.
После некоторого раздумья Рэнт решил, что слова незнакомки его не убедили.
– Семдхи не причинят тебе вреда, – сказала та. – Но они убьют твоего друга.
– Он спас мне жизнь. Если я объясню семдхам…
– Большинство из них не понимают натианского языка, на котором ты говоришь. Можешь забыть о своем друге, ты его больше не увидишь.
– Чего ты от меня хочешь?
– Льды на севере создали яггуты. Омтоз Феллак – их древний магический Путь Льда.
– Не понимаю.
– Но ты запомнишь мои слова?
Поколебавшись, Рэнт кивнул.
– Ты видел стадо оленей?
– Да.
– Они бежали от воды. А теперь и семдхи тоже бегут от воды. За ними придут другие. Волки, медведи, джеки.
– С какой стати теблорам мне верить?
– Ты сын Сломленного Бога.
– А почему они должны в это поверить?
– Они поймут.
Рэнт взглянул на женщину:
– Я сделаю, как ты говоришь, но только если ты спасешь Дамиска.
– Ха, никак щенок решил поторговаться? Да еще с мертвой ведьмой?
– Спаси его.
– Возможно, уже слишком поздно. К тому же я недолго пробуду в таком состоянии. Я уже чувствую, как меня влечет забвение. Совсем скоро я покину это тело, и моя власть в этом мире станет намного меньше. Мертвые могут преследовать живых, лишь когда они преисполнены ненависти. Я – нет. Может, семдхи и прогневали меня своей беспричинной резней, но поскольку я понимаю причину их паники, то не могу их ненавидеть.
– Спаси Дамиска.
Мертвая ведьма нахмурилась, скорчив гримасу, и Рэнт понял, что теперь будет видеть ее в кошмарных снах.
– Вот и делай после этого добрые дела. Ну хорошо. Я попробую. А ты оставайся на ночь здесь, в своей пещерке. Потом направляйся на запад, в…
– Знаю. Я должен найти теблоров. Дамиск мне говорил.
Выразительно посмотрев на него, женщина отвернулась и пробормотала:
– Кто слушает мертвецов?
Если вопрос сей и предназначался Рэнту, она не стала ждать, когда парень сообразит, что ответить.
Он снова остался один, и на него опять опустилась ночная тишина. Забравшись подальше в углубление, он прислонился спиной к шершавому камню. Легко сказать: иди на запад, огибая озеро как можно дальше. Каково это – взбираться в горы по узким тропинкам? Искать ступени из костей и вырубленного камня? Закрыв глаза, Рэнт попытался представить себе все эти странные места, где ему предстояло оказаться много дней спустя.
Однако почувствовал лишь нахлынувшее на него одиночество.
Ему недоставало матери. Ему недоставало Дамиска. И мертвой ведьмы тоже. На мгновение ему даже захотелось вновь оказаться в поселке, уворачиваясь от камней, которые в него швыряли.
Каково это – чувствовать себя в безопасности? Рэнт не знал и сомневался, что когда-либо узнает.
Массивный сланцевый выступ косо торчал из каменного основания, служа единственным напоминанием о тех временах, когда эти места выглядели совсем иначе. Дамиск лежал на усеянном птичьим пометом каменном уступе, расположенном примерно на двух третях высоты утеса. Почти на расстоянии вытянутой руки над ним, снизу выступающей сланцевой полки, виднелся ряд ласточкиных гнезд – как он подозревал, все еще пустых столь ранней весной. Во всяком случае, оттуда не было слышно пронзительных тревожных криков сидящих на яйцах птиц, чему охотник был только рад. Лук он держал горизонтально над краем уступа, вложив стрелу в выемку.