История Таиланда (краткий очерк)

Берзин Эдуард Оскарович

В 1805 г., после одиннадцатимесячной работы, сиамские юристы создали новый свод законов, в котором от старого кодекса сохранилась примерно десятая часть. Как и в прежнем кодексе, в основу формально были положены древнеиндийские законы Ману, но за индийскими юридическими формулами скрывалось вполне самобытное содержание. Достаточно указать на предисловие к своду законов, где излагается весьма любопытная легенда о происхождении сиамской государственности.

Согласно этой легенде, Земля первоначально была раскаленным шаром, который потом остыл. После этого некие небесные создания, привлеченные ароматом Земли, спустились на нее и тем самым превратились в людей. Эти первобытные люди избрали себе царя, получившего прозвище «Великий избранник». В его обязанность входило соблюдение 10 королевских добродетелей, поддержание 5 принципов морали

и т. п.

Таким образом, сиамские монархи стали править не на основании мандата, полученного от какого-нибудь бога, а на основе «общественного договора» с равными ему по своему божественному происхождению соплеменниками. Это в корне противоречило господствующим древнеиндийским социальным теориям о происхождении монархии и о делении общества на известные, неравные от рождения касты.

Для юридической практики Сиама первой половины XIX в. эта легенда была совершенно бесплодной, но она не была лишней как одно из звеньев социальной демагогии, которой ранние Чакри опутывали сознание народа.

Вместе с тем новой династии пришлось пойти и на реальные уступки народным массам. Так, указ 1784 г. в противовес указу 1740 г., о котором говорилось выше, разрешал простолюдинам (прай) становиться чиновниками. Этим, в сущности, было законодательно закреплено право, захваченное крестьянами явочным порядком сразу после 1767 г. В 1785 г. был издан указ, официально утверждавший происшедший еще при Пья Таксине переход от шестимесячной государственной повинности к четырехмесячной. При сыне Рамы I, Раме II (1809—1824), этот срок был уменьшен до трех месяцев. В 1788 г. долговые рабы были полностью освобождены от несения государственной повинности. Еще в 1783 г. был издан указ, разрешавший крепостным (прай сом), недовольным своими хозяевами, переходить в разряд государственных крестьян (прай лыанг). В 1787 и 1788 гг. были изданы указы, направленные против закрепощения и порабощения государственных крестьян. В 1810 г. Рама II объявил амнистию всем беглым государственным и крепостным крестьянам при условии, что они вернутся на свои места или же останутся (но уже навсегда) с выбранным ими новым начальником.

Весьма характерно, что даже в 20-х годах XIX в. прямые налоги в денежном исчислении не превышали, а иногда даже были ниже налогов, установленных в 80-х годах XVII в. Учитывая, что стоимость денег за это время упала, сохранение такой фиксированной государственной ренты позволяло накопляться известным излишкам в хозяйстве крестьян. Это повлекло за собой, с одной стороны, рост народонаселения. Население Сиама в первой четверти XIX в. составляло около 5 млн. против примерно 2 млн. в конце XVII в. (правда, территория государства за это время также расширилась, но в основном за счет слабозаселенных районов). С другой стороны, это повлияло на расширение внутренней торговли. «От одного конца страны до другого все в движении, по каналам и рекам спешат бесчисленные барки, чтобы доставить товары в лавки и склады столицы», — писал живший в Сиаме во второй четверти XIX в. французский епископ Паллегуа.

Желая укрепить свою социальную базу, ранние Чакри в то же время начали широко привлекать в страну китайских иммигрантов. Иммигрантам предоставлялись самые широкие льготы. Если коренные сиамцы были обязаны нести ежегодно трехмесячную государственную барщину с денежным эквивалентом 18 бат, китайцы платили лишь подушный налог — 1,5 бата в год. Чуждые местному населению, они, по крайней мере на первых порах, должны были сохранять лояльность правительству и часто включались в сиамскую администрацию на низшем, а иногда и на довольно высоком уровне.

Помимо условий для притока активной рабочей силы (китайских ремесленников и земледельцев, возделывавших интенсивные культуры) сиамские короли создали также условия для притока китайского купеческого капитала. Как указывает Дж. Кроуферд, в 1882 г. строительство джонки водоизмещением 1500 пикулей (90 т) в Фуцзяни стоило 3 тыс. испанских долларов, а в Бангкоке — 1350, Таким образом, на стоимости одной тонны водоизмещения в Сиаме китайские купцы выгадывали более 18 испанских долларов.

Наконец, китайские иммигранты поставляли опытных моряков для сиамского флота.

В итоге китайское население Сиама резко возросло, В первом же дошедшем до нас упоминании о численности населения Бангкока говорится, что половину его составляют китайцы.

Организация правящего класса при ранних Чакри формально регулировалась, как и прежде, законами Боромотрайлоканата,

но по существу она весьма отличалась от системы, получившей наивысшее развитие в XVI—XVII вв. Отстранение от власти членов королевского дома (кроме самого короля и в лучшем случае и его наследника), анонимность чиновников, официально не имеющих ни роду, ни племени и полностью зависящих от прихоти короля, — все эти меры, поддерживавшие абсолютную деспотию, теперь пришлось отменить. При Раме I сформировалась, а при Раме II расширилась и полностью закрепилась система родственных связей: между несколькими могущественными семьями, в руках которых были сосредоточены все основные рычаги власти. Еще при Пья Таксине будущий Рама I и его ближайший соратник Буннак (потомок арабских купцов, в XVII в. поселившихся в Сиаме) женились на сестрах, происходивших из влиятельной семьи Бангчан. Впоследствии Буннак, занявший пост первого министра при новом короле, отдал ему в жены пять своих дочерей. На протяжении более полувека разросшиеся семьи Буннак и Бангчан, тесно связанные родством между собой и с королями, поставляли кадры для важнейших постов в государственном аппарате. В то же время принцы — прямые потомки Рамы I — также не были отстранены от власти, а имели свою, весьма существенную долю в управлении. Рама I начал, а Рама II развил в полной мере систему кромов принцев. Она заключалась в том, что определенное число (при Раме I — 11) принцев и принцесс получали в управление собственные кромы с соответствующим аппаратом и обслуживающими их людьми. Это можно было бы расценить как своеобразное возрождение удельных владений, если бы при Раме II ведущую роль не заняли особые кромы принцев, а именно стоящие над старыми кромами — министерствами, управляемыми чиновниками. Так, принц Четсабодин (он же Кром Чат), будущий король Рама III, долгое время стоял во главе крома, контролировавшего кром Пракланг, т. е. являлся в сущности шефом всей внешней торговли и судостроения, а праклангом был сын Буннака — Дит Буннак, будущий первый министр.

Такое тесное деловое и родственное переплетение нескольких семей создавало компактную правящую группу, которую очень трудно было расшатать, тогда как в средневековом Сиаме высшие чиновники и принцы были разобщены и даже посещение ими друг друга в их домах могло караться смертной казнью.

Ранним Чакри удалось создать пригодную к конкретным условиям стабильную систему власти, и это сыграло свою роль в начавшейся вскоре борьбе Сиама за сохранение государственной независимости.

2. Сиамская торговля накануне нового натиска западных держав

До конца наполеоновских войн, и даже в первые годы после них, когда Англия и Голландия еще продолжали выяснять свои отношения, делить и переделять колонии и сферы влияния в Южных морях, условия для развития сиамской внешней торговли были еще весьма благоприятны.

Наиболее крупную по объему торговлю Сиам вел с Китаем, причем наряду с товарами, которые экспортировались в эту страну еще в XVII в., в сиамском экспорте появляются и занимают ведущее место два новых товара — рис и сахар. Эпизодический экспорт риса в Китай имел место еще в первой половине XVIII в. Так, в 1722 г., узнав, что рис в Сиаме крайне дешев, китайский император приказал вывезти из этой страны 300 тыс. пикулей (18 тыс. т) риса. Но систематический вывоз риса в Китай, как и в некоторые другие страны, из Сиама начался только в конце XVIII в. По мнению Дж. Кроуферда, в начале 20-х годов XIX в. Сиам по вывозу риса стоял на втором месте в Азии после Бенгала.

В 1821 г. общий объем торговли Сиама с Китаем только на сиамских судах составлял 24562 т, а вместе с тоннажем китайских судов — 35093 т. Всего в сиамо-китайской торговле было занято около 140 крупных джонок. Средняя прибыль от нее составляла 300%. Даже при гибели каждого второго судна (а потери были явно меньше) владельцы товаров (сиамский король, принцы, крупные чиновники, китайские купцы) не оставались в накладе. В Китай вывозились как товары, находившиеся в монопольном владении сиамского государства (олово, слоновая кость, кардамон, сапановое дерево, орлиное, или алойное, дерево, камедь и ласточкины гнезда), так и товары, свободно обращавшиеся на рынке (рис и сахар, составлявшие основную массу экспортируемых товаров, черный перец, хлопок, кожи и шкуры быков, буйволов, оленей, леопардов, панцири черепах, перья пеликанов, павлинов и других птиц, красное и розовое дерево для мебели, лаковая кора, арековые орехи и др.).