История украинского народа. Автобиография
Шрифт:
Но и этот княжеско-дружинный элемент был сам продуктом развития городской жизни, тех же условий, какие оживляли эту жизнь.
Подробнее — Историк Укранни-Руеи, т. I, гл. 6 и начало 7-й (тоже Киевская Русь, т I).
«•««Mi;.
* 9 Ш Ш * f* * *
•4' & j* 'fc ~l 3b b' i* ii* Ј «« 91 V «• ?ч & t» S
IV. ГОРОДСКАЯ ЖИЗНЬ И НАЧАЛО ГОСУДАРСТВЕННОЙ ОРГАНИЗАЦИИ.
Сношения, торговля, как и в истории Других народов, так и в истории украинских племен были весьма важными факторами культурного и общественного развития и государственной организации.
Следы
Уже в эти времена можно с полной определенностью указать главные направления сношений, которые потом, с некоторыми изменениями, продолжали существовать и в период славянской колонизации— южный, восточный и занадный путь.
Южный путь, выходивший из финикийских, карийских, позже— греческих факторий и колоний черноморского побережья, оставил документальные следы в виде греческих металлических и керамических изделий и монет; эти следы идут в глубь среднего Поднепровья, а сфера влияния этих сношений шла еще далее на север.
В черноморских степях южный путь встречался с восточным: иранская колонизация степей служила живым мостом, связавшим эти степи с переднею Азиею. Если я скажу, что слова «курица», «чобот», «топор» несомненно иранского происхождения, то это дает понятие о том, как разнообразны были культурные заимствования, проникавшие этой дорогой с востока. Археология дает также многочисленные указания на сношения с востоком. С полной определенностью можем сказать на так называемый скифский тин в металлических изделиях (особенно бронзовых): заходя в район среднего Поднепровья, он, с другой стороны, глубоко проникает в переднюю и центральную Азию и служит непререкаемым доказательством широкого обмена, захватывавшего своими культурными влияниями, между прочим, и окраины славянской прародины. Позднейший, так называемый меровингский или готский стиль в юве-
46
лирных изделиях, представленный кладами на всем протяжении от Западной Европы до передней и центральной Азии, служит доказательством обмена, продолжавшегося и в период славянского расселения. Для позднейшего времени мы имеем уже обильные письменные и нумизматические указания в том же смысле.
С запада культурные влияния шли сначала от Кельтов, позже от Римлян, непосредственно или при посредстве германских племен. Латинские и кельтские названия в большом числе встречаются в общеславянском запасе культурных слов; германские заимствования, в недавнее время обратившие на себя особенное внимание, — также. Археология дает доказательства широких сношений с западом и юго-западом в эпоху пред славянским расселением в виде чрезвычайно многочисленных находок римских монет,—преимущественно серебряной монеты конца I, затем II и III веков по Р. X.; особенно часты и богаты такие находки в среднем Поднепровье (по обеим сторонам Днепра), а также на «Волыни и в области Днестра. Торговые сношения приносили эту римскую монету с запада, с Черноморья и из балканских провинций. Колонизационные передвижения П—III вв., очевидно, не остановили этих сношений, и только в IV— V в. они ослабевают: монеты этого времени встречаются лишь изредка.
Украинские племена, расселившись в новой территории, овладели этими извечными торговыми дорогами. Данные IX—X в, дают нам довольно полный обзор торговых сношений, как они развились уже в руках паших племен.
Первою торговою артериею в этот период выступает, как называет ее киевский летописец, «путь из Варяг в Греки»,—Днепр. Связанный с именем Константина Порфирородного византийский трактат «Об управлении государством» (средины X в.) описывает купеческие караваны, ежегодно снаряжавшиеся из Киева в Константинополь: жители лесных приднепровских областей строят зимою лодки и с первою водою спускают их в Киев и другие торговые города,
а
Константинополь, который в X в. был главным рынком на этом * греческом» пути.
Купцов из Руси там бывало по несколько сот, считая со слугами. Они приходили, очевидно, с весенними караванами и оставались в Константинополе месяцами: оставаться на более продолжительное время не позволяло им византийское правительство, вообще очень тяготившееся русской колонией и окружавшее ее всяческими стеснениями нолицейского характера, опасаюсь, чтобы под именем купцов не проникали в Константинополь разные военные авантюристы.
Предметы южной торговли можно установить довольно точно: из греческих городов шли фабрикаты— «наволоки* (шелковые узорчатая ткани), парча и другие дорогие материи, произведения греческого ювелирного искусства («всяко узорочье»), стеклянные изделия, пряности, вино и южные фрукты. Все это ввозилось для продажи в северные и западные земли и для собственного обихода: в украинских находках встречаем очень часто византийские фабрикаты, особенно изделия из золота и драгоценных камней, эмалированные и филигранные украшения, узорчатые шелковые и златотканные материи. Влияние византийских художественных изделий на туземную, особенно киевскую, промышленность, усиленно подражавшую им в XI—XII вв,, также свидетельствует, как распространены были (среди более богатых классов) и как ценились эти византийские изделия. Взамен их русские купцы предлагали Грекам дорогие меха, невольников, воск. Все это добывалось князьями и их дружиной в виде добычи или дани с подвластных племен, или выменивалось и покупалось на ярмарках от скупщиков и бродячих менял.
Система Днепра, собиравшая со всех концов сырые произведения для вывоза в Византию, взамен распространяла византийские товары не только в землях Русского государства, но и за пределы его. В глазах киевлянина ХГ в. днепровская дорога была прежде всего путем из Византии к Варягам, в северно-скандинавские и северно-немецкие земли. Путь этот разделяется на две ветви: одна шла с верхнего Днепра двинскими притоками через озеро Ильмень, Ладожское и Неву в Балтийское море; другая выводила в то же море Зап. Двипою. Киевский летописец имеет в виду первую ветвь: опа более длинна, но на ней главный этап русской северной торговли — Новгород, между тем как двинская дорога была большею частью в чужих руках.
На западе главная дорога шла через Галицию и Чехию в южную Германию. Уже арабский географ первой половины IX в. ибн-Хордадбег упоминает о еврейских купцах, говорящих «по-арабски, персидски, римски, французски, испански и славянски»; по его словам, они ездят с запада на восток и с востока на запад морем и материком (через цент-
48 fift M.C, Грушевский
ральную Европу) и привозят евнухов, невольниц, невольников, дорогие меха и мечи.
Торговлю украинских земель с Востоком по монетным находкам, можно констатировать уже с VI в. (монеты Сассанидов). Ибн-Хордадбег (пол. IX в.) представляет эту торговлю уже в полном развитии: русские купцы ездят по Каспийскому морю и торгуют в побережных городах или из южных портов Каспийского моря везут товары на верблюдах в самый Багдад. Прежде чем украинская торговля достигла такой активности, восточными рынками для нее служили — хозарский Итиль на нижней Волге и более, вероятно, поздний Болгар — на средней (около Казани). Эти города и в X в., когда украинские купцы вели уже самостоятельно торговые сношения с восточными землями, оставалисв важными торговыми пунктами.