История варварских государств
Шрифт:
Еще тогда, когда готы жили в районе Вислы, у них в отличие от многих других германских племен была довольно сильна королевская власть. Переселение на новые земли, возглавляемое королем, способствовало еще большему ее укреплению. Так. Филимер, возглавивший, по преданию, готское переселение на юго-восток, принял решение о миграции самостоятельно, без всякого совета с племенем. Нет и никаких сведений об избрании Филимера королем. Он просто наследовал своему отцу Гадариху. Это, однако, не означало, что королевская власть была жестко связана с определенным родом. Принадлежали ли Гадарих и Филимер к тому же роду, что и легендарный предводитель переселения Бериг, неизвестно. Филимер явно совершенно спокойно наследовал своему отцу, но передал ли он королевское достоинство своему сыну, мы не знаем. Никаких сведений о готских королях после Филимера не сохранилось [181] . Лишь позже на исторической сцене появляется король Острогота, и он был уже представителем нового королевского рода — Амалов. Амалы возводили свой род к Гапту, или, как полагают филологи, правильнее — Гауту, правнуком которого был Амал. давший имя всему роду. Был ли Амал королем, весьма сомнительно. Ни о нем, ни о его сыне Хисарне не говорится как о королях. Только Острогота выступает уже как король. По-видимому, именно с ним произошла смена готской королевской «династии». Впрочем, забегая вперед, надо сказать, что и после Остроготы королевская власть порой принадлежала представителям других родов.
181
Иордан, следуя, вероятно. Кассиодору, тщательно отмечает всех Амалов. но королей из других родов он называет только в случае совершения ими важных с готской точки зрения деяний. Преемники Филимера, видимо, таковых не совершали.
Гапт-Гаут являлся, вероятнее всего, мифическим прародителем готов. Его нельзя не связать с таинственным народом гаутов англосаксонского эпоса, явно сохранившего воспоминания о континентальной родине англосаксов недалеко от данов. С ним же можно связать героев готландской легенды о братьях Гуте, Грай-пе и Гуннифьяне, считавшихся прародителями готландцев. Предки Амалов и, следовательно, Гапт-Гаут принадлежали к полубогам, т. е. ансам. Может быть, ансов надо сопоставить с асами — одним из двух родов богов скандинавской мифологии. Но в данном случае важнее другое: Амалы явно возводили свой род к божественному миру. Когда возникло
182
Едва ли оно было продуктом сознательной конструкции, созданной остготскими королями Амалами или по их заказу римскими интеллектуалами, как Кассиодор. Гораздо более вероятно, что эти короли использовали для укрепления своей власти уже существующие представления о божественном происхождении этого рода.
183
Время появления этих названий спорно. Возможно, они были принесены уже из Скандинавии. Если это так. то уже тогда проявился двойной характер готского этноса.
184
Существует мнение, что элемент visi означает «все», и. следовательно, вестготы — это «все готы». Однако этот элемент в таком виде в германских языках не засвидетельствован, так что доводы сторонников этого взгляда весьма слабые.
185
В 250 г. на сцене появляется Книва. и об Остроготе уже более нет речи.
186
Названия визиготы (везеготы) и остроготы являются, по-видимому, более правильными, чем вестготы и остготы. Однако мы сохраняем эти старые и привычные для отечественной литературы этнонимы.
Готы, поселившиеся у римских границ, вступали с римлянами в самые разнообразные отношения. Часть готов могла уже в это время поселиться на территории Римской империи на Балканском полуострове. Один из этих готов — Микка женился на местной аланке Габабе, или Абабе, и стал отцом будущего императора Максимина Фракийца [187] , правление которого открыло период «военной анархии» в Империи. Некоторые готы в это время могли даже служить в римской армии. Пока трудно сказать, были ли это сначала отдельные авантюристы, поступавшие на римскую службу в поисках добычи и славы, или целые отряды, вливавшиеся в римскую армию. Позже готские отряды, несомненно, служили в армии Римской империи. Так. готские войска в 260 г. участвовали в битве с персами, в которой римляне потерпели катастрофическое поражение, и сам император Валериан попал в персидский плен. Но в целом отношения между готами и Империей были враждебными. Готы не были врагами империи, они просто рассматривали ее как огромный и желанный источник доходов. Их вторжения на имперскую территорию были чисто грабительскими. Они разоряли те местности, через которые проходили, грабили их, унося с собой добычу и пленных, за которых затем стремились получить выкуп. Свой отказ от нападений готы обусловливали получением от римских властей денежных субсидий. Однако зачастую они не держали своего слова и снова прорывались через имперские границы или. нападая с моря, разоряли берега.
187
Это сообщение часто считают фальшивкой, однако нет никаких препятствий для принятия его в качестве совершенно исторического, тем более что с филологической точки зрения имена родителей Максимина вполне могли быть подлинными, отвечая всем правилам германской и скифо-иранской ономастики
Первое готское вторжение произошло, вероятно, в 238 г. Уже до этого готы захватили некоторые греческие города в Северном Причерноморье, в том числе Ольвию, а затем напали и разорили Истрию, находившуюся южнее устья Дуная. В условиях фактически начавшей гражданской войны наместник провинции Нижней Мезии не решался использовать имеющиеся у него силы для отпора варварам, разорившим Истрию. Может быть, выжидая исхода событий, он предпочел откупиться. Сил в распоряжении сменившего его Менофила, вероятно, тоже было не так же много, и он был вынужден маневрировать. Не имея достаточных сил для вооруженного отпора варварам, он просто откупился от них. Однако несколько позже Менофил был казнен, и готы, по-видимому, испугались, что римляне не будут выполнять договор, заключенный с ними Менофилом. К ним примкнули и другие варвары. Но на этот раз их вторжение закончилось поражением. Тем не менее императорское правительство, как кажется, продолжало выплачивать какие-то деньги готам и другим варварам этого региона. Однако пришедший затем к власти император Филипп Араб отказался платить эту субсидию. И это осложнило положение на Дунае. Сначала в войну с римлянами вступили карпы, но Филипп, сам явившийся на театр военных действий, нанес им ряд поражений и вытеснил с имперской территории. Готы в первое время еще вели себя спокойно, но затем обстановка на Дунае изменилась. Против императора выступил его наместник в этом регионе Пакациан. Этот мятеж явно ослабил оборону дунайской границы, и этим воспользовались готы, недовольные отменой Филиппом денежных субсидий. Под командованием уже упомянутого готского короля Остроготы образовалась довольно сильная коалиция варварских племен, включавшая не только готов, но и другие племена, в том числе карпов, с которыми сравнительно недавно воевал Филипп [188] . Варвары разрушили город Марцианополь, находившийся довольно далеко от границы. Следовательно, они проникли в глубь территории Мезии, практически не встречая сопротивления. Они опустошили Мезию и Фракию. Филипп направил на борьбу с ними своего полководца Деция, но успеха тот не добился, и готы с большой добычей вернулись в свои земли. Вскоре после этого на них напали гепиды. Не исключено, что это нападение было каким-либо образом спровоцировано римлянами, и именно гепидская угроза заставила готов покинуть римскую территорию. Неудача в борьбе с готами не помешала Децию крутыми мерами восстановить дисциплину в самой римской армии. Его меры, видимо, были столь крутыми, что часть воинов даже предпочла обратиться за помощью к готскому королю, и это обращение послужило для Отроготы поводом к вторжению на территорию Империи. Тем временем армия провозгласила Деция императором, он двинулся в Италию и сверг Филиппа.
188
Возможна и другая последовательность событий: возмущенные отменой выплаты денег готы, объединившись с другими племенами, вторглись на римскую территорию; они были отбиты армией Пакаииана, который в ранге победителя и провозгласил себя императором.
Воспользовавшись очередным витком нестабильности, готы, возглавляемые королем Книвой, вместе с присоединившимися к ним какими-то «союзниками» (вероятно, карпами) в 250 г. вновь прорвались через имперскую границу. Местные власти не сумели противостоять варварам, и Децию пришлось лично отправиться на театр военных действий. Видимо, в связи с этим он направил какие-то войска и корабли на Боспор. Положение Боспора в это время было довольно трудным. Боспорские цари уже не имели сил отражать варварские нападения. И Деций, вероятно, решил своими силами обеспечить этот фланг римской обороны перед решающей, как ему казалось, схваткой с варварами. В это время карпы грабили Дакию, а готы двинулись дальше на Балканы. Деций разгромил карпов, но главным противником оставались готы. Деций разбил значительные силы готов под Никополем, и те даже попытались вести с ним переговоры, но император отказался от этих переговоров. Но неожиданно армия Деция потерпела значительное поражение. Готы осадили Филиппополь. Наместник Македонии Л. Приск попытался защитить город, но неудачно. Более того, после взятия Филиппополя готы провозгласили того же Приска императором, противопоставляя его Децию. Они явно заключили с Приском союз. Провозглашая целью союза войну с законным императором. Книва надеялся занять какие-то земли к югу от Дуная или же с помощью той части римских войск, которая пошла за Приском, еще активнее пограбить население Фракии и Мезии. Или же, наоборот, Приск надеялся с помощью готов захватить трон. Децию пришлось все силы сконцентрировать на борьбе с готами. Однако в жестоком двухдневном бою у Абритта, недалеко от Филиппополя, готы разгромили римлян, и в бою пал сам Деций. Его преемник Требониан Галл был вынужден пойти на заключение мира с готами на довольно тяжелых условиях. Император обязался платить готам ежегодную твердо установленную сумму денег и оставил им всю захваченную ими добычу и всех римских пленных, особенно знатных, захваченных варварами в Филиппополе. За это готский король, по-видимому, согласился гарантировать или даже защищать от других варваров дунайскую границу. Договор, ранее заключенный Требонианом, хотя и считался римским общественным мнением позорным, на какое-то время обезопасил дунайскую границу и обеспечил некоторую паузу в военных действиях. Но скоро пауза закончилась. Готы снова перешли Дунай и стали грабить приграничные провинции. Правда, эту атаку готов римляне, как кажется, сумели отбить. Но в 253 г. готы повторили свое вторжение. Они заняли значительную часть Европы и перешли в Малую Азию, опустошив значительную часть полуострова вплоть до Каппадокии. Готы действовали, почти не встречая сопротивления римской армии. Только наместник Мезии М. Эмилий Эмилиан сумел все-таки дать отпор варварам. Разбив их. он со
Римскую империю все туже затягивала адская спираль узурпаций, гражданских войн, внешних вторжений. Готы активно участвовали в этих вторжениях. В период совместного правления Валериана и Галлиена несколько племен объединились для грабежа приграничных римских территорий. Кроме готов и карпов это были еще бораны и уругунды (возможно, какая-то часть бургундов). Речь идет, видимо, не об оформленной коалиции, а, скорее, об одновременном нападении различных племен, хотя, разумеется, возможность предварительного сговора тоже вполне вероятна. Возможно, что вестготы, карпы и таинственные уругунды прорвались через Дунай, а бораны и остготы использовали боспорские корабли, чтобы грабить восточные и юго-восточные берега Черного моря. Боспорское царство переживало в это время серьезный экономический и политический кризис. Воспользовавшись им, остготы проникли в Крым и представляли большую опасность для боспоритов с суши. Защищать Боспор римляне уже не могли. Все это, вероятно, вызвало политическое напряжение на Боспоре. Власть захватил узурпатор Фарасанд, и в его правление боспориты и предоставили своим корабли боранам и остготам для выхода в Понт Эвксинский. Бораны и остготы обрушились на Питиунт (Пицунда). Однако гарнизон города, возглавляемый энергичным Сукцессианом, отбил все атаки варваров, и те были вынуждены уйти обратно. Но вскоре Валериан отозвал Сукцессиана с Понта. Остготы и бораны воспользовались этим. Уже на следующий год они снова появились перед Питиунтом. На этот раз они сумели захватить и разграбить город, после чего двинулись дальше. Другие войска варваров в это время (или немногим позже) разоряли Дакию, Мезию, Фракию, проникли в Малую Азию, а часть их, двигаясь другим путем, ворвалась в Паннонию, угрожая даже непосредственно самой Италии. В 260 г. Валериан потерпел тяжелое поражение от персов и сам попал в персидский плен. Этот катастрофа открыла недолгий, но чрезвычайно жестокий период острейшего политического кризиса. Однако оставшийся единственным августом Галлиен проявил недюжинную энергию и ум и сумел справиться с ситуацией. В частности, он учел уроки недавнего варварского вторжения и реорганизовал оборону дунайской границы. Это, однако, не сдержало готов. В 267 г. они вместе с герулами и некоторыми другими варварскими племенами вновь вторглись на имперскую территорию. Варвары во главе с Респой, Ведуком и Тарваром не ограничились грабежом и разорением балканских провинций. Они перешли Геллеспонт и разрушили ряд городов малоазийского побережья, в том числе Халкедон, а также знаменитый храм Артемиды Эфесской. Готы обрушились также на Грецию. После упорной борьбы варвары захватили Афины. Вслед за этим были сожжены Коринф, Аргос, Спарта. Сначала Галлиен решил поручить ведение войны с готами своим командирам. Римляне сумели одержать несколько побед, но добиться полного успеха не смогли. Это заставило императора самого отправиться на театр военных действий в Иллирию. Он также одержал победу, заставив врагов бежать. Однако в это время он узнал, что против него выступил его старый и, казалось, самый преданный полководец Авреол. Это заставило Галлиена спешно вернуться в Италию, поручив дальнейшую борьбу с готами Марциану. Одновременно Галлиен предпринял и дипломатические шаги. Он сумел расколоть варварскую коалицию. Разбив герулов и заставив сдаться их вождя Навлобата, он не только милостиво с ним обошелся, но и наградил его почестью консуляра. Таким образом, герулы были выведены из игры, и это должно было помочь римлянам справиться с остальными варварами.
Исход этого вторжения не совсем ясен. Скорее всего, готы и их союзники, нагрузившись добычей, покинули территорию Империи. Но уже в 269 г. мощная и невиданная ранее коалиция варварских племен, среди которых большое место занимали готы (точнее, четыре отдельных готских племени или отряда), двигаясь по суше и по морю, вторглась в балканские провинции и попыталась разграбить малазийское побережье. Укрепленные города варвары взять не смогли. Зато они почти беспрепятственно грабили сельскую местность. Клавдию пришлось со всеми своими силами двинуться против нападавших. Морские операции были поручены Тенагинону Пробу. Правда, через какое-то время Проб был вынужден явно по приказу императора направиться в Египет, но извлечь из этого выгоду германцы не смогли. После бесплодного крейсирования в водах Крита и Родоса они отступили. В ожесточенном сражении у Наисса в Мезии римляне одержали блестящую победу. Часть готов отошла к горам Гемм (Родопы), где в следующем году была вторично разгромлена. Это поражение было для германцев столь чувствительным, что Дунай превратился в некий вид священного рубежа, отделяющий страну готов от Империи. Клавдий получил титул Готского (Gothicus maximus), став первым римским императором, носившим этот титул [189] . Это вторжение носило уже иной характер, чем предыдущие. Вместе с воинами двигались женщины и дети. Они явно искали места для поселения на территории Римской империи. В некотором смысле это была репетиция Великого переселения народов. В целом она провалилась. Все же можно говорить о частичном успехе готов. Значительная часть захваченных в плен была, естественно, превращена в рабов, но другая — зачислена в римскую армию, а третьим была предоставлена земля для поселения, чего, собственно, германцы и добивались. Вероятно, значительное обезлюденье пограничных территорий, частично, по-видимому, связанное с начавшейся в это время эпидемией, заставило римское правительство принять такие меры. И какие-то государственные (или императорские) земли могли быть переданы в аренду пленникам. Их положение могло быть похоже на положение летов, хотя сам термин появился несколько позже. Представители же варварской знати, попавшие в плен или перешедшие на сторону римлян, могли занять относительно высокое положение. Известно, что при Клавдии находился герул Андонобалл. Занимал ли такое положение кто-нибудь из готских аристократов, неизвестно, хотя и вполне возможно.
189
Как кажется, в связи с этими событиями впервые готов именуют уже не скифами, а именно готами.
Важным событием, случившимся в начале правления Аврелиана, было оставление им Дакии. Будучи реальным политиком и хорошим знатоком военного дела, он понял, что удерживать римские владения за Дунаем чрезвычайно трудно, и в 271 г. сделал Дунай естественной границей Империи на всем протяжении этой реки. К тому же он рассчитывал на то, что территория Дакии, несомненно, станет тем местом, заселить которое будут стремиться и готы, и гепиды, и вандалы, и можно было надеяться, что их взаимное соперничество надолго отвлечет варваров от нападений на Империю. Готы, действительно, заняли часть Дакии, но они, по-видимому, расценили уход римлян с левого берега Дуная как проявление их слабости. Восстановив частично свои силы после катастрофического разгрома Клавдием, готы подготовили новое вторжение на римскую территорию. К ним, видимо, присоединились и некоторые другие племена. Они воспользовались отвлечением сил и внимания Аврелиана к пальмирскому походу и перешли Дунай. Первоначально варвары явно сумели достичь некоторых успехов, но затем вернувшийся в Европу Аврелиан в 272 г. нанес им новое жестокое поражение и выбил их с территории Империи. Он, кажется, даже перешел Дунай, разгромив там и убив готского короля Каннаба или Каннабауда, но явно за Дунаем не задержался. После этого готы то в одиночку, то в союзе с другими варварами еще не раз нападали на Империю, но эти натиски были уже не столь сильными и значительными. По-видимому, поражения, понесенные ими от Клавдия и Аврелиана, в огромной степени подорвали их силы. И когда варвары снова вторгались на территорию Римской империи, готов среди них уже не было. Правда, император Проб поселил некоторых остготов на имперской территории, и они даже подняли мятеж, но никакой поддержки от своих соотечественников за Дунаем мятежники явно не получили. Только приблизительно через полстолетия готы возобновили свои нападения на Империю.
В 322–323 гг. готы в союзе с сарматами снова вторглись на территорию Империи. Против них со всей своей армией выступил Константин. Он разбил союзников, но мир на Дунае просуществовал недолго. В 328 г., когда Константин находился на Западе, готы снова перешли Дунай. Император спешно вернулся на Восток. Весной 329 г. готы были разгромлены и отброшены за Дунай. Но Константин этим не ограничился. Он велел построить новый мост через реку, перешел по этому мосту Дунай и нанес готам тяжелое поражение. Мост позволил римлянам создать на левом берегу Дуная плацдарм, контролирующий движение варваров и защищающий римский берег. Наряду с этим предмостным укреплением тоже на левом берегу реки было построено несколько небольших фортов. Все это должно было обезопасить римскую границу от варварских набегов. Однако если Константин полагал решенной варварскую проблему на нижнем Дунае, то он ошибался. В это время происходят важные изменения в варварском мире. Растет могущество готов. Часть готов — вестготы, или тервинги — пытаются навязать свою власть соседям. Под их давлением племя тайфалов наседает на римские границы. Римляне отбили тайфалов, но их победа стала лишь временной передышкой. За помощью к императору обратились сарматы. На них напали готы, и хотя сарматы в упорной битве сумели уничтожить часть врагов, в том числе их предводителя Видигойю, все же они потерпели поражение. Просьба сарматов давала Константину прекрасную возможность использовать варваров в борьбе с другими варварами. И он этой возможностью не пренебрег. Вначале Константин сам возглавил армию и разбил готов. Для продолжения войны он вызвал своего старшего сына Константина и поручил ему командование. Константин-младший успешно справился с поручением отца. Готы были разбиты и загнаны в безлюдную местность, где стали погибать от голода и холода. По явно преувеличенным сообщениям, так погибло 100 тысяч готов. Готский король Ариарих был вынужден просить мира. В 332 г. был заключен мир. По условиям этого мира готам разрешалось вести торговлю на Дунае, но зато они должны были не только прекратить всякие нападения на римскую территорию, но и ежегодно поставлять воинов в римскую армию. 40 тысяч готов были поселены на римской территории. Побежденные готы дали заложников, среди которых был и сын короля. Возможно, это был Аорих, который позже сам стал королем. Беря в заложники королевского сына, император явно намеревался не только обеспечить верность готов условиям мира, но и иметь свою кандидатуру на готский трон после смерти Ариариха. Мир 332 г. еще на тридцать лет обеспечил спокойствие на нижнем Дунае.
Поводом для нового выступления готов послужили события в восточной части Римской империи, где против императора Валента выступил Прокопий. Захватив власть в Константинополе, Прокопий обратился к готам, потребовав от них помощи на основании договора, в свое время заключенного с ними Константином, и ссылаясь при этом на свое родство с этим императором. В глазах готов Прокопий явно являлся законным императором, и вестготский лидер Атанарих прислал на помощь Прокопию десять тысяч воинов, выделенных, вероятно, различными готскими племенами [190] . Готам, кроме того, этот призыв Прокопия предоставлял прекрасный повод пограбить богатые имперские земли. Однако Прокопий был разгромлен. и Валент восстановил свою власть. Чтобы обезопасить себя от повторения готского вмешательства в римские дела, Валент решил начать войну с вестготами. Он понимал всю трудность предстоящей кампании и стал тщательно ее подготавливать, и после тщательной подготовки летом 367 г. Валент во главе армии перешел Дунай. Три последовательные кампании успешно разворачивались на готской территории за Дунаем. Вестготы потерпели полное поражение и бежали в горы. На левом берегу Дуная Валент восстановил старые и создал новые укрепления, которые должны были защитить дунайскую границу от возможных новых готских вторжений. Наконец, в феврале 370 г. во время личной встречи Валента и Атанариха был заключен мир. В общих чертах он повторял мир 332 г., заключенный между готами и Константином, но, видимо, на более жестких условиях. В частности, трансдунайская торговля была ограничена только двумя пунктами, что ставило вестготов в довольно тяжелое положение. Значение этого договора выходит, однако, далеко за пределы конкретных договоренностей. Тот факт, что император был вынужден пойти на личную встречу с готским предводителем и вести с ним переговоры практически (или почти) на равных, говорит об изменениях в отношениях между Империей и варварским народом. Отныне варвар становится фактически равноправной стороной, партнером в римско-варварских взаимоотношениях.
190
Личность готского лидера и число войск, им присланных, являемся предметом спора. Возможно, что готов было не 10, а 3 тысячи. Но не исключено, что 3 тысячи — это была только часть готского корпуса, оставшегося в Империи после разгрома Прокопия.