История варварских государств

Циркин Юлий Беркович

В 412 г. вестготы появились в Галлии. Там в это время при активной поддержке бургундов и аланов был провозглашен императором Иовин. Атаульф решил тоже поддержать Иовина, надеясь с его помощью получить разрешение вестготам поселиться в Галлии. Но бургунды и аланы не хотели делить с готами влияние на «своего» императора. Этим воспользовался префект претория для Галлии Дардан, который уговорил Атаульфа выступить против Иовина. Иовин и его союзники были разбиты, а сам он казнен. Атаульф активно участвовал в этой борьбе. Когда на помощь Иовину пришел Сар. то Атаульф разгромил его и заставил остатки его войск уйти из Галлии. Атаульф вправе был надеяться, что его услуги по восстановлению власти законного императора будут вознаграждены. Этой наградой стало бы предоставление вестготам для поселения земли в Галлии. Однако равеннское правительство, в котором ведущую роль играл Констанций, вело двусмысленную политику. К тому же очень скоро вестготы встали перед проблемой нехватки продовольствия. Атаульф предложил вернуть Гонорию его сестру Галлу Плацидию в обмен на поставку хлеба из Африки. Но в Африке вспыхнул очередной мятеж, и о поставке оттуда хлеба не могло быть и речи. Переговоры, естественно, были прерваны. Тогда Атаульф перешел к более решительным действиям. Он двинулся на Массалию, чтобы, овладев этим чрезвычайно важным средиземноморским портом, установить прямые связи с Африкой. Захватить Массалию готы не смогли, но они завоевали и разграбили некоторые другие города Южной Галлии, в том числе Нарбонн.

Вестготы превращались в постоянный фактор, действующий в Галлии. До сих пор они жили в основном грабежами, но это только разоряло страну, не давая варварам никаких долговременных перспектив. Необходимо было каким-то образом урегулировать отношения с римским населением

и получить легитимное право остаться в этой стране. Сначала Атаульф пошел по пути Алариха. Он снова объявил находившегося в вестготском лагере Аттала императором [213] , а тот «назначил» его командующим армией. Как и ранее Алариху в Иллирике, так теперь Атаульфу в Галлии этот пост давал возможность практически самовластно распоряжаться захваченными вестготами землями. Однако расчеты Атаульфа не оправдались. Аттала воспринимали лишь как марионетку варваров, а его провозглашение императором было воспринято в Равенне как открытый мятеж. Это никак не приближало Атаульфа к желанной цели. И он решил изменить тактику. Аттал был снова лишен пурпура, хотя остался среди вестготов. Сам же Атаульф в недавно захваченном Нарбонне 1 января 414 г. вступил в брак с Галлой Плацидией и торжественно отпраздновал свадьбу. Торжество состоялось в доме знатного римлянина Ингения. Оба новобрачных были одеты в римские одежды. Эпиталаму в честь новобрачных пропел бывший дважды императором Аттал. Все эти было неслучайно. Атаульф стремился представить себя не варваром, грозящим уничтожением Риму и римлянам, а спасителем Рима. В своей речи на свадьбе он заявил, что его цель не уничтожить Римскую империю, а восстановить и увеличить могущество римского народа с помощью готов, чтобы остаться в памяти потомков создателем римского возрождения. Он даже сравнивал себя с Августом, став основателем новой империи. И эта империя должна основываться на римских законах, но власть в ней принадлежать готам, ибо их силами империя будет восстановлена. По существу, это — программа готско-римского политикоюридического синтеза. При этом, конечно, вставал вопрос о роли самого Атаульфа. Поскольку вестготы уже дважды захватывали «главу мира» (caput mundi) Рим, то Атаульф мог законно, с его точки зрения, считать себя наследником римских императоров. Правда, в Равенне сидел на троне Гонорий, а в Константинополе — его племянник Феодосий II, но после его свадьбы с Галлой Плацидией они становились его родственниками, так что в мысли варварского вождя вполне мог возникнуть план своеобразного властного триумвирата при решающей роли его самого. В таком случае перед местным галло-римским населением Атаульф представал бы как законный правитель, равный по меньше мере правящим императорам. Но Атаульф, возможно, глядел еще дальше. Когда Плацидия родила сына, тот был красноречиво назван Феодосием. Внук Феодосия I, двоюродный брат Феодосия II и племянник Гонория, этот Феодосий вполне мог рассматриваться как будущий объединитель Римской империи.

213

От имени Аттала даже стали выпускаться монеты.

Это событие не могло не изменить и положение Атаульфа среди вестготов. Был ли Аларих королем, сказать трудно. Королем его называли западные авторы, которые не очень хорошо знали ситуацию на Востоке, а также более поздние писатели, которые проводили прямую линию вестготских королей, начиная с Атанариха. Но Атанарих королем не был, и это ставит под вопрос и непрерывность королевского наследования, начиная от него. Восточные авторы, как уже говорилось, называли Алариха филархом или гегемоном, но не королем. Но когда Аларих взял Рим, он, видимо, уже был королем, риксом, а не просто племенным вождем. Как и когда произошло это изменение, сказать трудно [214] . Пышность и необычность похорон Алариха показывает его громадную власть и высочайший авторитет среди вестготов. Ему, правда, решительно отказывался подчиниться Сар, но тот, находясь на римской службе, соперником среди собственно вестготов не был. Атаульф, по-видимому тоже уже имел королевский титул, был риксом. Однако этот старый племенной титул, который, возможно, закреплялся теперь за Байтам и, как за Амалами у остготов, не делал еще Атаульфа подлинным монархом. Иное дело после свадьбы с Галлой Плацидией. Теперь он мог быть равным самому императору. Теперь, как и тот, он мог быть уже тиудансом. владыкой народа. Теперь он уже подлинный монарх. Это, конечно, не означает, что старые родоплеменные институты исчезли. Как показали более поздние события, даже народное, или войсковое, собрание еще сохранилось. Король может с ним и со своими вельможами советоваться, но повлиять на его решения они уже не могут. Отныне король распоряжается всеми делами вестготского общества. Видимо, с это времени можно говорить о подлинной вестготской монархии. Разумеется, это усиление королевской власти не ликвидировало противоречий и борьбы различных группировок среди вестготов. Но теперь эта борьба проходила в виде придворных интриг и государственных переворотов, жертвами которых могли становиться и сами короли. Первой жертвой новой политической ситуации, как мы увидим далее, стал сам Атаульф.

214

Предполагают, что вестготы перед вторжением в Италию решили иметь своего монарха, чтобы облегчить единство народа в этом трудном походе.

Свадьба с Галлой Плацидией укрепила положение Атаульфа в вестготском обществе и, может быть, примирила с ним какую-то часть местного римского населения. Однако ни Равенна, ни Константинополь его новое положение не признали. Более того, неприкрытые претензии Атаульфа на власть во всей Империи были восприняты как вызов законным властям римского государства. Эти претензии в первую очередь основывались на браке Атаульфа с Галлой Плацидией. Сама Плацидия, как кажется, Гонорию была неинтересна, но оставлять свою сводную сестру в руках варвара было позорно и политически опасно. Констанций же, который сам имел виды на Галлу Плацидию, воспринял этот брак как личное оскорбление, а вестготского короля как нежеланного соперника. Западному правительству к этому времени удалось справиться со многими трудностями, и Констанций сосредоточил свои усилия на борьбе с вестготами. Все же соотношение сил было таково, что добиться достижения всех целей было римлянам достаточно трудно. Поэтому программой-минимум для Констанция стало вытеснение вестготов из Галлии. Он фактически организовал блокаду вестготов и с моря, и с суши. Вестготы были отрезаны от всех возможных баз получения продовольствия. Атаульфу пришлось пойти на переговоры с Констанцием. Констанций потребовал от него покинуть Галлию. Единственным путем, каким вестготы могли оставить эту страну, был переход через Пиренеи в Испанию. Констанций явно рассчитывал не только на очищение Галлии от вестготов, но и на их столкновение с варварами, уже хозяйничавшими на Пиренейском полуострове. Атаульф хорошо понимал это, но выхода у него не было. Он решил «сделать хорошую мину при плохой игре» и заявил, что он желает служить Империи и воевать в Испании с варварами, чтобы восстановить там власть Империи. Вполне возможно, что он надеялся теперь уже на новой территории осуществить свой план слиянии готов и римлян под своей властью. Летом 415 г. вестготы после опустошительного прохода по южной части Галлии перешли Пиренеи и оказались в Испании.

В Испанию опять же перешла не только армия, но и весь народ. Атаульф надеялся обосноваться в Тарраконской Испании, единственной провинции Пиренейского полуострова, еще не занятой другими варварами. Своей резиденцией он избрал Барселону (Барцинон). Этот город был уже значительным экономическим центром, но в то же время не являлся провинциальной столицей. Поэтому там не было римской провинциальной администрации, и Атаульф мог чувствовать себя более свободно. Поскольку в Испанию вестготы пришли по приказу правительства, то никакого сопротивления со стороны испано-римлян они не встретили. В окрестностях Барцинона они поселились, по-видимому, в качестве hospites и, может быть, получили какую-то часть земли и рабов. В Барциноне вскоре умер младенец Феодосий. Это был тяжелый удар не только по отцовским чувствам Атаульфа, [215] но и по его политическим планам. Теперь выдвигать фигуру внука Феодосия было уже невозможно. С другой стороны, ярко выраженная проримская позиция Атаульфа вызвала недовольство в некоторых кругах вестготской знати. Судя по всему, возник заговор, организатором которого был, вероятно, брат Сара Сигерих. Когда Сар погиб, два десятка тысяч его воинов перешли к Атаульфу. Хотя они и признали его власть, старая вражда, видимо, не исчезла.

Используя личный мотив ненависти к королю некоего Эвервульфа или Дубия [216] , Сигерих подговорил его убить Атаульфа. что тот и сделал. Умирая, Атаульф завещал своему брату сохранить дружбу с римлянами и вернуть им Галлу Плацидию. Возможно, он видел в брате своего наследника. У него еще были и сыновья от первого брака, но, вероятно, старшинство в роде сыграло свою роль. Однако передать власть брату Атаульф не смог. «Старанием и силой» вопреки правилам наследования и законам (вероятнее всего, установившимся обычаям) Сигерих захватил власть. Перед нами совершенно неприкрытый государственный переворот.

215

Варварские hospites получали от трети до двух третей земли и другого имущества, но нет никаких сведений, что то же самое имело место в районе Барцинона в 415 г.

216

Источник передают его имя по-разному.

Сигерих сразу же продемонстрировал, что власть перешла от Балтов к другой группе вестготов (может быть, бывших сподвижников Сара). Бежавшие под защиту барселонского епископа первая жена и дети Атаульфа были убиты. А вслед затем Сигерих организовал некую пародию на римский триумф, и в триумфальном шествии, как это было и у римлян, были проведены Галла Плацидия. снова ставшая из королевы рабыней, и другие все еще находившиеся в готских руках римские пленники. В ответ на это другая группа вестготской аристократии выступила против Сигериха. Тот был убит на восьмой день своей власти. Два последующих почти сразу друг за другом убийства королей создали, по-видимому, политический кризис в вестготской верхушке. В этих условиях на первое место выдвигается группировка, которая выступала и против Сигериха и группировавшихся вокруг него бывших воинов Сара, и против проримской группы сторонников Атаульфа. Королем был избран (electus) Валлия, который был известен своей враждебностью к римлянам. Принадлежал ли Валлия к роду Балтов, неизвестно. Возможно, что. несмотря на все усилия и успехи Алариха и Атаульфа, закрепить королевское достоинство за своим родом они все же не смогли.

Став королем, Валлия решил претворить в жизнь старый план Алариха и переправиться в Африку. Она еще не была затронута варварскими вторжениями и считалась, как об этом упоминалось, самой богатой страной Западной Римской империи. Но и Валлия потерпел неудачу. Переправиться в Африку вестготы не смогли. Посаженный на корабли авангард был уничтожен бурей в проливе, и Валлии пришлось вернуться. Оставшись в Испании, вестготы оказались враждебными и находившимся там варварам, и римлянам. К тому же давал себя знать голод. С другой стороны, Констанций вернулся к старой мысли об использовании вестготов в борьбе с уже находившимися на Пиренейском полуострове варварами. Он предложил Валлии договор, который тот принял. По его условиям, римляне поставляли вестготам 600 тысяч мер (модиев, или медимнов, как пишет греческий автор) хлеба, а за это вестготы должны были вернуть Галлу Плацидию и воевать с другими варварами от имени Рима. При этом речи о предоставлении вестготам земли для поселения не было. Валлия согласился на эти условия [217] . Галла Плацидия не только уже была не нужна готам, но и стала обузой и раздражающим фактором. Воевать с римлянами, имея рядом других варваров, Валлия не решался, а, наоборот, воевать от имени Рима вестготам было выгодно, поскольку они получали легальное право вести военные действия от имени императора. А в случае победы можно было поднять вопрос и о земле.

217

Заключение этого договора было высоко оценено в Равенне. По-видимому. наградой за него стало присвоение Констанцию ранга патриция.

Действуя теперь от имени императора, вестготы разгромили вандалов-силингов и аланов. И побежденные силинги и аланы, и не вступавшие в сражения с вестготами свевы и вандалы-асдинги поспешили просить мира у Империи. Они его. как кажется, не получили, но вестготы в Испании стали лишними, может быть, даже подозрительными. Валлия заключил какое-то соглашение со свевским королем Гермерихом и выдал за него свою дочь [218] . Этот шаг вестготского короля создавал угрозу возникновения готско-свевского союза, перспективы которого были неясны, но в любом случае опасны для Империи [219] . Понимая это. Констанций в 418 г. приказал Валлии прервать военные действия, покинуть Испанию и вернуться в Галлию. За это вестготам были обещаны земли для поселения на юго-западе Галлии в провинции Аквитании Второй и некоторых смежных с ней civitates. Вестготские победы в Испании показали, что этот народ можно использовать и для других целей. Валлия, не имея сил для сопротивления, тем более после войн с вандалами и аланами, был вынужден согласиться. Он покидал Испанию явно против своей воли. Но в действительности вскоре оказалось, что это переселение в Галлию было вестготам весьма выгодно. Они, наконец, получили признанную императорской властью землю для окончательного поселения, причем в довольно богатой области в районе реки Гарумны (Гаронны). Долгий путь, начатый переправой через Дунай в 376 г., через 42 года завершился обоснованием на берегах Гарумны.

218

Возможно, что зятем Валлии был все же не сам король, а его сын.

219

Существует мнение, что этот брак был заключен, наоборот, по инициативе имперских властей, чтобы укрепить связи обоих народов, ставших федератами, с Империей. Но в таком случае непонятно. зачем было удалять вестготов из Испании и тем самым разделять два союзных с Империей народа.

VII. ОСТГОТЫ ДО ПОХОДА В ИТАЛИЮ

После уничтожения державы Эрманариха большая часть остготов подчинилась гуннам. Другая часть присоединилась к вестготам и перешла вместе с ними на римскую сторону Дуная, приняв затем участие в их восстании и разгроме императорской армии у Адрианополя. Несколько позже эта коалиция распалась, и остготы, к которым присоединилась, как кажется, и некоторая часть аланов, под руководством Алатея и Сафрака (который, кажется, был не готом, а аланом) самостоятельно вела войну с римлянами, грабя Паннонию. Некоторые готы откочевали на запад. А когда гунны тоже двинулись в том же направлении, эти готы, к которым присоединились и некоторые другие народы, под руководством Радагайса попытались захватить земли в Италии, но были разбиты. Хотя большинство остготов вместе с гуннами вовлеклись в общее движение и покинули прежние места в Северном Причерноморье, там еще оставались жить некоторые остготы. Еще до гуннского нападения на территории Империи существовала группа, называемая малыми готами. Наконец, существовала еще какая-то часть готов, которая служила в римской армии и порой даже воевала с другими готами. Таким образом, можно говорить о распаде остготского массива на несколько частей. Против остготов, опустошавших Паннонию, двинулся западный император Грациан, в то время как с вестготами сражалась армия его восточного коллеги Феодосия. Грациан заключил с остготами договор, согласно которому они поселились в Паннонии. Став федератами Империи, эти остготы активно участвовали и в защите дунайской границы от других варваров, и в гражданских войнах в самой Римской империи.

Что касается тех остготов, которые подчинились гуннам, то они, как и другие народы, входившие в состав Гуннской державы, сохранили свою автономию и свою социально-политическую структуру. Во главе их по-прежнему находились короли, вероятнее всего, из рода Амалов, которые даже могли без всякого разрешения гуннского гегемона воевать с другими племенами, как подчиненными гуннам, так и находившимися вне их державы. Однако чрезмерное, с точки зрения гуннского владыки, усиление остготов привело к быстрому вмешательству и разгрому остготов. Правда, и при этом собственная королевская власть у остготов не была уничтожена; только передана она была другому представителю того же рода Гунимунду, сыну Эрмананриха, который тоже, как и его сын Торисмуд, действовал более или менее самостоятельно. Только после гибели Торисмуда. павшего в войне с гепидами, которые тоже, как и остготы, подчинялись гуннам, королевская власть у остготов была ликвидирована. В течение нескольких десятилетий (по преданию, сорок лет) у остготов королей не было. Как в это время управлялись остготы, неизвестно. Около 445 г. Аттила, ставший недавно единственным правителем гуннов, восстановил остготскую монархию, но разделил при этом власть между тремя братьями — Валамиром, который, по-видимому, был признан «старшим королем». Теодемиром и Видимиром. Все братья во главе своих войск приняли активное участие в походе Аттилы в Галлию и в битве на Каталаунских полях.