История Византийских императоров. От Льва III Исавра до Михаила III. Том III

Величко Алексей Михайлович

ны по тому обвинению, которое он сам предъявлял подсудимому.

И этот институт ( poena talionis) также вошел в корпус канонических

актов, регулировавших деятельность Соборов. 6-е правило Второго

Вселенского Собора предусматривает, что обвинители, предъявив-

шие обвинение перед лицом большого епископского собора, не

раньше «могут настояти на свое обвинение, как письменно по-

ставив себя под страхом одинакового наказания с обвиняемым, аще бы, по производству

дела, оказались клевещущими на обви-

няемого епископа». Известный канонист справедливо отмечает, что и в данном случае налицо тождество требований церковных

и гражданских законов2.

Даже этих немногих примеров (а их число, конечно, может

быть многократно увеличено) достаточно для того, чтобы понять: сформировавшийся в течение нескольких веков канонический

обычай Вселенских Соборов испытал на себе сильнейшее, неред-

ко определяющее влияние государственно-правовых институтов

Византии, сам постепенно становясь законом Империи. По одному

справедливому замечанию, Вселенские Соборы представляют со-

бой всю Церковь не только саму в себе, но и — главное — в союзе

(то есть в «симфонии») ее с государством3. А первый кодификатор

1 Прокошев П. Церковное судопроизводство в период Вселенских соборов

(accusatio) и влияние на него римо-византийского процессуального права. Ка-

зань, 1900. С. 93, 94.

2 Никодим (Милаш), епископ Далматинско-Истрийский. Правила Право-

славной Церкви. Т. 1. С. 268.

3 Скворцов И.М. Записки по церковному законоведению. Киев, 1861. С. 62.

179

И С Т О Р И Я В И З А Н Т И Й С К И Х И М П Е Р А Т О Р О В

церковного права Иоанн Схоластик (VI в.) так определял значение

императорских законов: «Они не только отвечают смыслу кано-

нов православных отцов наших, но и придают им державную силу

властью императорской, с законным и богоугодным добавлением, принимающим по подражанию Богу в соображение возможную

пользу всякого человеческого создания»1.

V

Но, все-таки, и после данных примеров сохраняет свою акту-

альность вопрос: почему Святые Отцы не взяли на себя труд кано-

нически закрепить те правила, которые опытным путем в форме

обычая возникли уже после первых Соборов? Ведь речь шла об

органе, разъяснявшем всей Вселенской Церкви догматы Веры и

принимавшем обязательные для исполнения

правила, любое от-

клонение от которых каралось церковным наказанием. Кому, как

не Собору, было озаботиться и правовой стороной своей деятель-

ности? И почему, спрашивается, государственное законодательство

не урегулировало все стадии деятельности Соборов, если впослед-

ствии их решения становились государственными законами всей

Церкви-Империи?

Однако в этом и не было необходимости. Каждый Вселенский

Собор являлся в первую очередь Вселенским Судом Православной

Церкви против конкретных ересиархов и распространяемых ими

ересей. Святые Отцы главным образом отстаивали чистоту запо-

веданного Спасителем и Его апостолами вероучения, а не являлись

академическими мыслителями, «на всякий случай» рассуждавшими

по тем или иным догматическим вопросам. Поскольку же процедура

проведения Соборов базировались на процессуальных институтах

римского права, необходимость в выработке каких-то качественно

иных правил выглядела совершенно нелепо. В «симфоническом»

единстве Церкви и Империи только император являлся единствен-

ным и безусловным законодателем, чья власть распространялась

также на признание или отвержение соборных определений, вне

зависимости от того, приняты они были вселенскими собрания-

ми Святых Отцов, поместными соборами Константинопольской

церкви или соборами Восточной Церкви, которые неизменно со-

зывались в Константинополе после 1054 г.2

1 Лашкарев П.А. Право церковное в его основах, видах и источниках. Из

чтений по церковному праву. С. 95, 96.

2 Павлов А.С. Курс церковного права. С. 330.

180

П Р И Л О Ж Е Н И Е № 7

И в те времена никто не осмелился бы вторгаться в компетенцию

императора, как высшего законодательного органа Римской импе-

рии. Этот вывод тем более очевиден для времен Первого Собора, когда невозможно было себе представить, что правосудие соверша-

ется по формам, неведомым Римскому государству той историче-

ской эпохи. Такие акты и такой суд просто не могли быть приняты

римским правосознанием, как явно идущие вразрез с основными

процессуальными принципами, традициями и практикой римского

судопроизводства.