История всемирной литературы Т.6

Бердников Георгий Петрович

У истоков новой еврейской литературы стояли Ицхок-Бер Левинзон (1788—1860), Шлойме Этингер (1800—1856) и Исроэл Аксенфельд (1787-1866).

Один из первых еврейских просветителей в России, И. Левинзон выступал преимущественно как публицист на древнееврейском языке. Его беллетристическое наследие на идише невелико и малозначительно по своему художественному качеству. Однако дидактический диалог Левинзона «Гефкер-велт» (1830) представляет интерес не только как сочинение, пропагандирующее идеи Просвещения. Правда, персонажи в нем не индивидуализированы, конфликт лишь схематически намечен. Тем не менее в этом произведении уже обнаруживаются определенные зачатки просветительского реализма.

«Гефкер-велт» — своего рода трактат, написанный в форме

диалога, беседы двух евреев. Один, формулирующий авторскую идеологическую позицию, из Белоруссии, он не просветитель, но верующий человек из народа. Именно это, по замыслу писателя, и должно было придать большую убедительность его рассуждениям о правоте Гаскалы. Другой, волынец, изливая душу перед гостем из Белоруссии, набрасывает впечатляющую картину бесправного, беспросветного существования евреев, осевших на Правобережной Украине.

Видным литератором, успешно работавшим во многих жанрах, был Этингер. Большую часть его наследия составляют басни, сказки, притчи, эпиграммы. Обращение просветителя к художественной миниатюре закономерно. Достаточно сослаться на расцвет басни в русской литературе второй половины XVIII в.

Лучшие творения Этингера в басенном жанре выросли из фольклора, исполнены народной мудрости. Главное в них не мораль, а яркие реалистические картинки жизни, складывающиеся в панораму. Однако в историю новой еврейской литературы Этингер вошел не только и даже не столько как баснописец, а как автор просветительской драмы «Серкеле», остросовременного для еврейской литературы первой половины девятнадцатого века произведения.

Творчески осмыслив опыт западноевропейской бытовой драмы, о которой еще Дидро писал как о типическом явлении эпохи, Этингер создал пьесу, главная героиня которой, Серкеле, надолго стала нарицательным образом. В результате мошеннической операции хитрая, беззастенчивая торговка мукой становится едва ли не самым богатым человеком в городе. Сфабриковав фальшивое завещание, она незаконно присваивает себе чужое наследство. Бессердечная, невежественная Серкеле ни перед чем не останавливается. Но в конце концов, как и положено в «мещанской драме», она терпит поражение, побеждает справедливость, темные дела Серкеле раскрыты, зло наказано, добродетель торжествует.

Почти все сюжетные мотивы пьесы Этингера, как легко заметить, уже были до него отработаны в мировой драматургии. В «Серкеле» социальная проблематика переведена в этический план. Пьеса насыщена бытописанием. Но для литературы на идише того времени «Серкеле» было явлением новаторским, обозначившим начало традиции, которую позже подхватил и развил, наполнив национальным содержанием, «еврейский Островский», основоположник национального театра Авром Гольдфаден (1840-1908).

Своеобразным художником, самобытным прозаиком дореформенной поры был Аксенфельд. В юные годы сторонник хасидизма, будущий писатель вскоре разочаровался в этом мистическом учении. Эволюция сознания Аксенфельда произошла под воздействием событий Отечественной войны 1812 г. В качестве подрядчика русской армии он принял участие в ее победоносном марше в Германию.

«Стоит сравнить, — пишут историки еврейской классической литературы, — то, что произошло с Аксенфельдом за рубежом, с подобным же просветительским и революционизирующим влиянием зарубежных походов 1813—1815 годов на часть русских офицеров и даже солдат» (М. Эрик, А. Розенцвайг).

Вернувшись на родину, Аксенфельд приезжает в Одессу, уже тогда большой торговый и культурный центр с многонациональным населением. Здесь он основал первую просветительскую общеобразовательную школу, приобрел профессии адвоката и нотариуса.

Будучи весьма плодовитым автором, Аксенфельд при жизни, однако, увидел напечатанными (незадолго до смерти — в 1862 г.) только два своих произведения — драму «Первый еврейский рекрут» и роман «Головной убор», в котором отражены события 1812 г. и их отзвуки в еврейской среде. Позднее были обнародованы «Муж и жена» (1867), «Обманутый мир» (1870) и др. В 1872 г. в русском

переводе появилась повесть Аксенфельда «За двумя зайцами».

В центре внимания писателя — еврейское местечко на Подолии, быт и нравы которого были досконально знакомы автору, родившемуся и выросшему в Немирове (ныне Винницкая область). Время действия почти во всех его произведениях конец XVIII и начало XIX в. А место действия, если оно и обозначено выдуманным названием, легко узнаваемо. Ведущие персонажи его повестей и романов — молодые просветители. Они и выступают в роли рупоров автора. Действующие лица пьес Аксенфельда, солидные и многоопытные люди, живо напоминают идеализированных положительных героев Фонвизина — Правдина, Стародума. Ассоциации эти, думается, оправданны, хотя сам Аксенфельд слабо владел русским языком и вряд ли читал комедии «Недоросль» и «Бригадир». Тем не менее эта перекличка очевидна, поскольку мы имеем дело с тенденциями просветительской литературы, пафос которой направлен против отсталости, консервативного образа жизни и мышления, против духовной ограниченности.

Говоря о первых шагах литературы на идише в России, Польше, Прибалтике и Галиции, надо помнить и о противостоящей ей литературе на древнееврейском языке. Последняя, имея за плечами многовековой опыт и сложившиеся традиции, развитую поэтику, восходящую к библейским временам, претендовала на абсолютное господство в духовной жизни нации,

пользовалась достаточно высоким престижем в образованных кругах.

В данный исторический период литература на древнееврейском языке, как и литература на идише, испытывала заметное воздействие идей просветительства, хотя и ослабленное ориентацией на националистические традиции. Первым поэтом-просветителем в литературе на древнееврейском языке в России был Авраам Лебенсон (1794—1878), чья философская лирика и идиллическая «Песня бедняка» отмечены влиянием немецкой литературы сентиментализма. Он же автор аллегорической драмы «Правда и вера» (1840), высмеивающей фанатизм и ханжество. Его сын Михаил-Иосиф Лебенсон (1828—1852) создал поэму «Разрушение Трои» и стихи на темы из древней и средневековой истории евреев. Однако литература на древнееврейском языке в целом — даже в той ее части, которая находилась под влиянием Гаскалы, — отличалась идейной ограниченностью, была слабо связана с реальной жизнью народа. Ее общественное значение неуклонно падало, читательская аудитория сужалась. Тем не менее проблема двуязычия оставалась актуальной на протяжении всего XIX столетия, да и в последующие десятилетия XX в.

Однако уже к середине прошлого века, с появлением сочинений Ицхока-Иоэла Линецкого и особенно Менделе Мойхер-Сфорима, литература на идише, вопреки высокомерно-снобистским суждениям элитарной националистической критики и нигилистическим пророчествам правоверных адептов Гаскалы, утвердила свое право на самостоятельное существование, доказала свою жизнеспособность и перспективность.

Таков был главный итог первого полувека ее исторического развития в Восточной Европе, главным образом — на русской почве.

*Глава пятая*

МОЛДАВСКАЯ ЛИТЕРАТУРА В РОССИИ

В конце XVIII — первой половине XIX столетия в прутско-днестровском междуречье (получившем в XIX в. название Бессарабия) ощутимо сказывается преемственное развитие общих культурных и художественных традиций старого Молдавского княжества. Здесь бытует словесный, музыкальный, танцевальный фольклор минувших веков. Активно используется литературное наследие; свидетельство тому — тигинский (бендерский) вариант народного романа о Троянской войне (1783) и список другого романа — «Александрии» («Роман об Александре»), выполненный в Кишиневе в 1790 г.; вариант рукописной «Жизни Эзопа» с пометкой «куплена в Сороках в 1797 г.»; рукописный сборник середины XVIII в. с молдавскими летописями и хрониками, полученный в дар писателем А. Хыждеу в Кишиневе 23 апреля 1829 г., и т. д.