История Жанны
Шрифт:
Миссис Дьюз не отставала. Видимо, выбрав жертву, она добивала ее, не оставляя несчастную в живых.
– Как, неужели Вы не любите вышивать? Или музицировать? Вы играете на фортепиано? Нет? Какая жалость! Ну, может быть, тогда рисование? Акварель? Тоже нет? Но, милая мисс Джинни, должно же быть что-то, что Вам нравится!
Она меня достала. Я не выдержала и отчеканила:
– В свободное от ведения домашнего хозяйства и управления поместьем время я с большим удовольствием занималась фехтованием.
Это
Видимо, я опять сказала что-то не то, поскольку последовал новый взрыв всеобщего веселья. Только мистер Стэнли посмотрел на меня как-то странно. Наверное, счел безнадежной тупицей.
– Вам шах, моя дорогая!
Лорд Дартмут не скрывал торжества.
– Вам мат, сэр Генри!
Ничего не понимая, дядя уставился на доску. Через минуту он в крайнем огорчении объявил, что отправляется спать.
Это был сигнал. Все стали расходиться по своим комнатам, благодаря друг друга за прекрасный вечер.
Ночью пошел дождь. Он шел весь день, поэтому о верховой прогулке пришлось забыть.
После завтрака встал вопрос, чем заняться веселой компании. Пока все обсуждали возможные варианты, от живых картин до поисков сокровищ, я ускользнула в библиотеку.
Это была моя любимая комната в Миддлтоне. Размерами она, наверное, уступала библиотеке крестного в Троншуа, но зато была более уютной.
Сэр Генри поступил так же, как и мой отец – выбрал библиотеку своим кабинетом. Поэтому здесь тоже стоял большой письменный стол на гнутых ножках. За ним лорд Дартмут, восседая, как на троне, в огромном кресле с высокой спинкой, вел свои дела: разбирал бумаги и писал письма. А я составляла ему компанию, забравшись с ногами на мягкий диван и удобно устроившись с книжкой и миской с фруктами.
Тишину нарушало только потрескивание углей в камине, да хруст, с которым я вгрызалась в яблоко. Иногда сэр Генри вслух читал какую-нибудь фразу, требовавшую глубокого осмысления. В эту минуту он спускал очки на самый кончик носа и смотрел на меня поверх стекол. Совсем как мой отец. Ему не требовался собеседник, потому что он вел внутренний диалог сам с собой. Но я отрывалась от своей книги и внимательно смотрела на него. После паузы сэр Генри поднимал вверх указательный палец – вероятно, это означало, что решение принято – и продолжал читать или писать, смотря по обстановке.
Мне кажется, я ему не мешала. А порой даже помогала – просто своим присутствием. Как-то раз он по обыкновению прочитал вслух длинную фразу из какого-то доклада и неожиданно
– Так?
Учитывая, что я читала «Записки о галльской войне» Цезаря и не прислушивалась к его словам, я даже не представляла, о чем он спросил. Но тут словно бес подтолкнул меня в бок, и неизвестно почему, но я сказала:
– Нет, не так!
И замерла в ожидании страшной кары.
Сэр Генри поднял брови и задумался. Через минуту он поднял палец вверх и изрек:
– Абсолютно верно!
Он вернулся к чтению доклада, сделав какую-то пометку на полях, а я перевела дыхание и вернулась к Цезарю.
Я прошлась вдоль полок с книгами, раздумывая, что бы такого почитать. Сначала я выбрала «Потерянный рай» Мильтона, но потом увидела «Мемуары» Филиппа де Коммина на английском языке и передумала.
Забравшись на диван, как обычно с ногами, я пододвинула к себе тарелку с яблоками и погрузилась в чтение.
Мария Бургундская, дочь Карла Смелого, только-только вышла замуж за Максимилиана Габсбурга, оградив, таким образом, свое наследство от притязаний короля Людовика XI, который хотел выдать ее за собственного сына.
Я догрызала третье яблоко и чуть не подавилась, когда над моим ухом прозвучал вкрадчивый голос:
– Не помешаю?
Если бы взгляды могли убивать, мистер Стэнли пал бы бездыханным в ту же секунду. Но он, нимало не смутившись и прихватив с собой последнее яблоко из моей тарелки, прошествовал к письменному столу и уселся на него.
Я откашлялась и сухим тоном ответила:
– Ни в коем случае.
Затем демонстративно вернулась к «Мемуарам», всем своим видом давая понять, что не намерена поддерживать беседу.
Мистер Стэнли спокойно сидел на столе, грыз мое яблоко и качал ногой. Он безмерно раздражал меня и не давал сосредоточиться на чтении.
Через пять минут я сдалась. Отложив книгу, я скрестила руки на груди, постаравшись принять самый неприступный вид, и, наконец, взглянула на него.
Мистер Стэнли положил яблочный огрызок на стол и поискал взглядом, обо что бы вытереть руку. Не найдя ничего подходящего, он пожал плечами и вытер руку о штаны. А затем спросил меня самым задушевным тоном:
– Позвольте полюбопытствовать, что Вы читаете?
Я показала ему обложку и приняла прежнее положение. Его левая бровь начала подниматься, парализуя меня, как и в прошлый раз.
– Любопытно, – сказал мистер Стэнли.
Я совершенно не понимала, что ему от меня нужно. Ну не из-за моих же прекрасных глаз он тут торчал, мешая мне читать! Я бы поняла еще, если б в доме больше не с кем было поговорить. Но все семейство Дартмутов было к его услугам. А, кроме того, была еще прекрасная миссис Дьюз, просто жаждущая его общества.