Истра 1941

Беловолов Иван Ванифатьевич

«15.11.41 г. противник с рассветом перешел в решительное наступление, имея тройное и более превосходство в живой силе при поддержке свыше 60 танков 10 ТД и дивизии СС на рубеже Мары — Слобода против второго батальона 4 °CП. В результате ожесточенного боя немцам удалось окружить первую, вторую и третью батареи 159 артполка. При защите матчасти героически погибли орудийные расчеты третьей батареи, давая возможность выйти из окружения первой и второй батареям на новый оборонительный рубеж: Онуфриево — Мансурово. Уничтожено свыше 200

автоматчиков врага и несколько танков. КП 78-й СД в школе д. Леоново».

Действительно, третья батарея погибла, чтобы дать возможность вырваться из окружения первой и второй батареям…

Очень трудными были бои, которые вел наш батальон и первый артиллерийский дивизион 159-го легкого пушечного артиллерийского полка в период с 15 по 19 ноября в районе Слобода — Мары — Бороденки — Никольское.

15 ноября противник ввел в бой свежие силы. Наш батальон уже несколько суток вел тяжелые, изнурительные бои и имел немалые потери.

В результате противник 19 ноября ворвался в Мары и Слободу.

Часа в два дня начальник штаба батальона Гаврилов связался с 258-м полком и узнал, что тот отходит на новый оборонительный рубеж. В это время артиллерийский дивизион, приданный батальону, отошел в Мансурово. Справа соседа нет. Район Бороденок обороняет шестая рота без одного стрелкового взвода, который находился в моем резерве. А бой не утихает. Наступила ночь. Враг и ночью теснит наших бойцов. Часто завязываются рукопашные схватки. Очень трудно. Мы теперь без артиллерии, деремся в полуокружении.

Марченко кричит в телефонную трубку:

— Противник занял большую половину Слободы, рота почти вся погибла. Враг продвигается вперед только по трупам наших бойцов.

Доклад Макарычева тоже не радует:

— Оставил Мары, веду бой на опушке леса перед деревней, в роте осталось человек тридцать.

Оставив за себя Гаврилова, я бросился с резервным взводом к Слободе. Застал Марченко на его командном пункте. При нем было два связных. Командир роты доложил, что за день ожесточенного боя у него выбыл из строя весь командный состав. Оставшиеся в живых бойцы обороняют уцелевшие в деревне пять-шесть домов.

Был час ночи. Значит, уже наступило 16 ноября. Но кругом было светло. Горели деревни Слобода и Мары. С КП командира роты мне удалось связаться с командиром дивизии Белобородовым. Я доложил обстановку. Афанасий Павлантьевич ответил:

— Хорошо вижу зарево пожаров в Слободе и Мары, слышу ожесточенность боя. — Потом он спросил: — Сколько осталось людей?

— В ротах не больше чем по 30 человек, — доложил я.

Комдив дал приказ на выход из боя.

Я сразу же по телефону передал капитану Гаврилову приказ немедленно начать сосредоточение всех подразделений батальона в Бороденках. Сам же стал выводить остатки четвертой роты и резервный взвод из деревни Слободы.

К 4 часам утра 16 ноября батальон сосредоточился в назначенном месте. Здесь были

четвертая и пятая роты. Они пострадали больше всех. Из командного состава остались только командиры рот Марченко и Макарычев. Шестая рота имела меньше потерь, минометная почти полностью сохранилась. Из 12 станковых пулеметов в батальоне осталось только три.

Обстановка, в которой мы оказались, была сложной. Справа и слева — немцы. Дорога на Никольское простреливалась фашистскими автоматчиками.

Решили с боем выйти из кольца, прорваться к деревне Мансурово.

В авангарде шла шестая рота лейтенанта Шпака. С боем она разорвала вражеское кольцо и, минуя Никольское, которое уже было занято фашистами, обеспечила выход батальону на Алексеевку и Мансурово.

Батальон занял район обороны. Бойцы немного передохнули, хорошо поели. Командир дивизии в это время был в Онуфриеве, и я отправился к нему, чтобы доложить о состоянии батальона…

— Поблагодарите от моего имени бойцов и командиров за отличную службу, — сказал комдив после моего доклада. Он пожелал успеха, и мы расстались.

Понеся большие потери, враги теперь боялись каждого куста. В районе Мансурова они не сразу начали наступление на оборону батальона. Только 18 ноября к вечеру их передовой отряд завязал бой с нашей шестой ротой. Однако ночью опять все стихло. Зато утром 19-го дело снова дошло до рукопашных схваток. На следующий день бой продолжался. Батальон удерживал район обороны. Однако Онуфриево враг уже занял После ожесточенного боя в ночь с 20 на 21 ноября мы отошли на новый рубеж, указанный командиром дивизии, — Васильевское — Ново-Дарьино.

Трудно пришлось нам в эти дни. Но и противнику крепко досталось. Все наши бойцы и командиры, беря пример с коммунистов и комсомольцев, дрались с врагом, не щадя сил и жизни. За несколько дней боев только один снайпер пятой роты Руденко истребил 26 фашистов. Когда же его окружили, он, будучи неоднократно раненным, кинулся врукопашную и уничтожил еще трех вражеских солдат.

Всего с 15 по 19 ноября наш батальон, действуя совместно с артиллерийским дивизионом, уничтожил свыше 800 гитлеровских солдат и офицеров, бутылками КС и из орудий прямой наводкой сжег 12 танков врага.

Мне никогда не забыть 21 ноября. Бой не затихал весь день. Враг стремился выбить нас из деревни Васильевское. Ему удалось потеснить наших бойцов. Чтобы восстановить положение, я поднял пятую роту в контратаку. Линию обороны мы восстановили, но в этой контратаке меня тяжело ранило…

Уже в Москве, в госпитале, я с большой радостью и гордостью узнал, что наша 78-я стрелковая дивизия 26 ноября 1941 года преобразована в 9-ю гвардейскую дивизию, а затем награждена орденом Красного Знамени. Это была высокая оценка ратного труда наших бойцов, командиров и политработников, их непоколебимой стойкости, храбрости и геройства в боях за Родину, за Москву.