Истребитель полицейских (Ненавидящий полицейских)
Шрифт:
— Да, — сказал Карелла.
— Фостер был Черный принц Аргаддона. Они должны были его убить. Так они мне сказали. Они посылают удивительно ясные сигналы, если учесть, что они на иностранном языке. Я бы так хотела, чтобы вы были американцем, мистер Карелла. Сейчас всюду так много чужаков, что не знаешь, кому доверять.
— Да, — сказал Карелла. Он чувствовал, как рубашка липнет к телу от пота. — Да.
— Они убили Буша, потому что он был не куст, а замаскированное дерево. Они ненавидят всякую растительную жизнь.
— Понимаю.
— Особенно деревья. Понимаете, им нужен углекислый газ, а растения потребляют его. Особенно деревья.
— Конечно.
— Вы остановите их теперь, когда вы знаете? — спросила мисс Бейли.
— Мы сделаем все возможное, — сказал Карелла.
— Лучший способ остановить их… — Мисс Бейли замолчала и поднялась, прижимая сумочку к узкой груди. — Ну, не буду учить вас, как вам работать.
— Мы благодарны вам за помощь, — сказал Карелла. Он начал вести ее к выходу. Мисс Бейли остановилась.
— Хотите знать, какой лучший способ остановить этих людей-тараканов? Вы ведь знаете, что пули на них не действуют. Это из-за термоэффекта.
— Я этого не знал, — сказал Карелла. Они стояли перед самым выходом. Он открыл перед ней дверцу, и она вышла за барьер.
— Их можно остановить только одним путем, — сказала она.
— Каким же? — спросил Карелла.
Мисс Бейли сжала губы.
— Наступите на них! — сказала она, повернулась на каблуках и, пройдя мимо канцелярии, пошла вниз по лестнице.
В тот вечер Берт Клинг был в приподнятом настроении.
Когда Карелла с Хэвилендом вошли к нему в палату, он сидел в постели, и, хотя у него была толстая повязка на правом плече, вы бы никогда не сказали, что он ранен. Он широко улыбался и сел прямее, чтобы поговорить с посетителями.
Он ел конфеты, которые друзья принесли ему, и сказал, что сейчас дежурит потрясающая сестра и что им надо бы посмотреть на некоторых сиделок в облегающих белых халатах.
Он как будто не держал зла на мальчишку, который в него стрелял. «Такая уж это работа, верно?» Он продолжал жевать конфеты, шутить и болтать, пока детективам не пришло время уходить.
Перед тем как они ушли, он рассказал им соленый анекдот. Берт Клинг был в прекрасном настроении в тот вечер.
Глава восемнадцатая
Три погребения последовали одно за другим с необыкновенной быстротой. Жара не способствует классической церемонии похорон. Потея, люди проводили гробы на кладбище. Злое, коварное солнце безжалостно жгло, и свежевскопанная земля не была прохладной и влажной — она приняла гробы с пыльным, сухим безразличием.
На пляжах в эту неделю было столпотворение. В Калмз Пойнт и Мотт-Айлэнд было зарегистрировано рекордное количество купальщиков: два миллиона четыреста семьдесят тысяч человек. Полиции приходилось нелегко. У нее были дорожные проблемы, потому что каждый, у кого была хоть какая-нибудь колымага, выехал на ней. Были сложности с водоразборными кранами, так как по всему городу дети вытаскивали пожарные шланги, приспосабливали к ним сплющенные жестянки из-под кофе и устраивали себе душ. Участились грабежи, поскольку люди спали с открытыми окнами или оставляли на стоянке машины с неплотно закрытым окном; владельцы магазинов на минутку отходили, чтобы выпить стаканчик пепси-колы. Были у полиции и «речные» проблемы, ибо обгоревшие на солнце и разомлевшие жители города искали облегчения в загрязненной воде реки Изолы, и некоторые тонули, а у других отекало тело и болели глаза.
На острове Вокер,
У полиции была масса проблем.
Карелла предпочел бы, чтобы она не была в черном.
Он знал, что это нелепо. Когда у женщины умирает муж, она носит траур.
Но они с Хэнком часто болтали в тихие часы ночных дежурств, и Хэнк не раз описывал Элис в ее черных ночных сорочках. И теперь, как Карелла ни старался, ему трудно было разделить две ассоциации, вызываемые этим цветом: обольстительную черноту ночного одеяния и безжизненный мрак траурной одежды.
Элис Буш сидела напротив него в гостиной квартиры в пригороде Калмз Пойнт. Окна были широко раскрыты, и на фоне ослепительно яркой голубизны неба отчетливо вырисовывалось готическое здание университета. Карелла много лет проработал с Бушем, но сейчас в первый раз он был у него дома. Он чувствовал себя виноватым перед памятью Хэнка за мысли, которые вызвало в нем черное платье Элис.
Квартира совсем не подходила к облику Хэнка. Хэнк был большой, неуклюжий, а квартира какая-то жеманная, чисто женская квартира. Карелле не верилось, чтобы Хэнк мог хорошо себя чувствовать в этих комнатах. Он видел миниатюрную мебель, слишком мелкую для Хэнка. На окнах висели гофрированные ситцевые занавески. Стены гостиной были неприятного бледно-лимонного цвета. Столы покрыты узорными салфеточками. Угловые полки уставлены хрупкими стеклянными фигурками кошечек, собачек и гномиков. Была тут и Крошка Бо Пип [27] с маленькой, виртуозно выдутой из стекла овечкой.
27
Персонаж из «Сказок Матери-Гусыни».
Комната и вся квартира производили на Кареллу впечатление хитроумной декорации для комедии нравов. Хэнк здесь должен был быть так же не к месту, как водопроводчик на литературном чае.
Другое дело миссис Буш.
Миссис Буш восседала в мягком золотистом кресле для двоих, подобрав под себя босые ноги. Эта комната была предназначена для миссис Буш, предназначена для женщины, и долой животных мужского пола.
На ней был черный шелк. У нее была необычно полная грудь, необыкновенно тонкая талия, широкие, крутые бедра. Предназначение таких женщин — вынашивать детей, и тем не менее она такой не казалась. Карелла не мог вообразить ее матерью, дающей жизнь, она представлялась ему только в роли искусительницы, как ее описывал Хэнк. Черное шелковое платье усиливало это впечатление. Чересчур женственная комната не оставляла сомнений. Это был достойный фон для Элис Буш.
Платье не имело никакого выреза. Элис в этом не нуждалась.
Не было оно и очень облегающим, да это было и не нужно.
Оно было недорогое, но прекрасно сидело на ней. Карелла не сомневался, что на ней все будет хорошо сидеть. Он был уверен, что даже мешок для картошки выглядел бы очень красиво на женщине, которая была женой Хэнка.
— Что мне теперь делать? — спросила Элис. — Мыть полы в участке? Это ведь обычное занятие для вдов полицейских, не так ли?
— Разве после Хэнка не осталось никакой страховки? — спросил Карелла.