Истребитель полицейских (Ненавидящий полицейских)
Шрифт:
— Он еще у вас?
Бронкин опять заколебался.
— Он по-прежнему у вас? — повторил Карелла.
— Да.
— Как это? Разве полиция…
— Я его закопал. Они его не нашли.
— Вы стреляли?
— Нет. Я рукояткой…
— На кого напали?
— Какая разница?
— Я хочу знать. На кого?
— На… леди.
— На женщину?
— Да.
— Сколько ей было лет?
— Сорок-пятьдесят.
— Сколько?
— Пятьдесят.
— Да, хороший ты парень.
— Угу, —
— Кто вас задержал? Какой участок?
— Кажется, девяносто второй.
— Девяносто второй?
— Да.
— Кто были эти полицейские?
— Не знаю.
— Я хочу сказать, кто произвел арест?
— Он был один.
— Детектив?
— Нет.
— Когда это было? — спросил Буш.
— В пятьдесят втором.
— Где тот старый пистолет 45-го калибра?
— У меня в комнате.
— Где это?
— Улица Хэйвен, дом 831.
Карелла записал адрес.
— Что у вас там еще есть интересного?
— Ребята, вы мне поможете?
— А что, нужна наша помощь?
— У меня там несколько пистолетов.
— Сколько?
— Шесть, — сказал Бронкин.
— Что?!
— Да.
— Назовите их.
— Два 45-го калибра. Потом еще один «люгер», маузер, и у меня есть даже один «токарев».
— А еще?
— А еще один 22-го калибра.
— Все у вас в комнате?
— Да, целая коллекция.
— Обувь тоже там?
— Да. Зачем вам моя обувь?
— И ни на один пистолет нет разрешения, так ведь?
— Нету. Я упустил это из виду.
— Это уж точно. Хэнк, позвони в девяносто второй. Узнай, кто задержал Бронкина в пятьдесят втором году. Мне кажется, Фостер начинал в нашей конторе, но Риардон мог где-то работать до нас.
— А-а, — неожиданно сказал Бронкин.
— Что?
— Вот в чем все дело, да? Эти двое копов?
— Да.
— Попали пальцем в небо, — сказал Бронкин.
— Может быть. Когда вы вышли из кино на 80-й Северной?
— Примерно так же. В полдвенадцатого или в двенадцать.
— Пока все правда, Хэнк?
— Да.
— Надо позвонить в кино на 80-й Северной и проверить это тоже. Теперь можете идти, Бронкин. Ваш эскорт в холле.
— Слушайте, — сказал Бронкин, — могу я выпить кофе? Я помог вам, верно? Как насчет перекусить?
Карелла высморкался.
Ни на одной паре обуви в квартире Бронкина каблуки не имели даже отдаленного сходства с отпечатком, обработанным в лаборатории.
Баллистическая экспертиза установила, что ни одна из роковых пуль не была выпущена из принадлежащих Бронкину пистолетов 45-го калибра.
Из 92-го участка сообщили, что ни Майк Риардон, ни Дэвид Фостер никогда там не работали.
А жара не спадала.
Глава
В четверг вечером, в семь часов двадцать шесть минут, все в городе смотрели на небо и ждали.
Город услышал некий звук и, услышав его, замер. Это был отдаленный раскат грома.
С севера вдруг подул ветер, освеживший обожженное лицо города. Ворчание грома раздалось ближе, и небо прорезали светящиеся зигзаги молний.
Люди, подняв голову к небу, ждали.
Казалось, дождь никогда не пойдет. Напрасно неистово вспыхивали молнии, стегали высотные здания и плясали над горизонтом. Гром сердито рокотал, ругаясь и негодуя.
Внезапно небо разверзлось, и хлынул дождь. Крупные капли забарабанили по тротуарам, улицам и водосточным желобам; раскаленный асфальт зашипел от соприкосновения с водой. Жители города улыбались, глядя на дождь, глядя, как большие капли — боже, какие огромные! — брызжут на мостовую. Все улыбались и хлопали друг друга по спине, и похоже было, что теперь все будет хорошо.
Но дождь перестал.
Он прекратился так же внезапно, как и начался. Сначала лило так, как будто прорвало плотину. Это продолжалось четыре минуты тридцать шесть секунд. Потом все кончилось, как если бы отверстие в плотине заткнули.
Молнии еще играли в небе, и гром по-прежнему ворчал, но дождя не было.
Ливень принес облегчение не больше чем на десять минут. После этого воздух опять стал раскаленным, и люди снова ругались, жаловались и обливались потом.
Никто не любит грубых шуток.
Даже когда шутит господь бог.
Когда дождь перестал, она стояла у окна.
Она мысленно выругалась и напомнила себе, что должна научить Стива языку знаков. Тогда он будет знать, когда она ругается. Сегодня он обещал прийти, и теперь она думала об этом и о том, что ей надеть для него.
Наверное, самым подходящим костюмом было бы отсутствие всякой одежды. Она улыбнулась собственной шутке. Это надо запомнить и сказать ему, когда он придет.
У улицы снова стал печальный вид. Дождь принес с собой веселье, но теперь он прошел, и улица стала темно-серой. Этот унылый цвет напоминал о смерти.
Смерть.
Двое погибли, двое человек, с которыми он работал и которых хорошо знал… И почему только он не подметальщик улиц, или мойщик окон, или что-нибудь в этом роде, почему полицейский, почему коп?
Она обернулась и посмотрела на часы, чтобы узнать, сколько еще осталось до его прихода, до того момента, когда она увидит подергивание дверной ручки и побежит открывать дверь. Стрелки часов ее не успокоили. До этого еще целые часы. Если он вообще придет. Если не случится ничего такого, что может задержать его на работе, — еще убийство, или…