Истребитель полицейских (Ненавидящий полицейских), Макбейн Эд

Истребитель полицейских (Ненавидящий полицейских)

на обложку

Макбейн Эд

Шрифт:

Хэвиленд остановился и очень вежливо попытался успокоить драчунов. Он достал револьвер и несколько раз выстрелил поверх голов, и тут одному из дерущихся как-то удалось ударить Хэвиленда куском трубы по правому запястью. Револьвер выпал у Хэвиленда из руки, и тогда-то произошла неприятность.

Скандалисты, до сих пор с упоением тузившие друг друга, решили, что интереснее будет позабавиться с копом. Они набросились на обезоруженного Хэвиленда, оттащили его в аллею и необыкновенно быстро обработали.

Парень

со свинцовой трубой сломал Хэвиленду руку в четырех местах.

Сложный перелом — штука очень болезненная, тем более что рука срослась неправильно, и врачам пришлось ломать ее заново, чтобы поставить кости на место.

Какое-то время Хэвиленд сомневался, что сможет продолжать работать в полиции. Поскольку ему только недавно присвоили звание детектива 3-го класса, положение было еще более затруднительным. Но рука срослась, как обычно бывает, и он снова был здоров, как раньше, — только его отношение к миру несколько изменилось.

Так сбылась старая поговорка: «Один парень может испортить дело всей компании».

Действительно, парень со свинцовой трубой испортил дело не только всей компании, но и всему городу. Хэвиленд стал буйволом, настоящим буйволом. Он выучил свой урок. Его никогда больше на загонят в угол.

Теперь у Хэвиленда был только один способ подавить сопротивление задержанного. Надо отбросить приставку «по-» и обратить внимание на оставшуюся часть глагола. А лучший способ давления — избиение.

Мало кому из арестованных нравился Хэвиленд.

Мало кто из полицейских хорошо к нему относился.

Сомнительно было, чтобы он сам себе нравился.

— Жара, — сказал он Карелле, — вот все, что у меня на уме.

— Мой ум потеет так же, как и все остальное, — сказал Карелла.

— Представь себе, что сидишь на айсберге посреди Ледовитого океана, и тебе сразу станет холоднее.

— Мне не стало холоднее, — сказал Карелла.

— Потому что ты дурак, — прокричал Хэвиленд. Хэвиленд всегда кричал. Когда он шептал, он кричал. — Ты не хочешь, чтобы тебе было прохладнее. Ты хочешь, чтобы тебе было жарко. Это позволяет тебе думать, что ты работаешь.

— Я работаю.

— Я иду домой, — проорал Хэвиленд.

Карелла посмотрел на часы: было семнадцать минут одиннадцатого.

— В чем дело? — закричал Хэвиленд.

— Нет, ничего.

— Десять пятнадцать, чем ты недоволен? — завопил Хэвиленд.

— Я всем доволен.

— Ну, мне на тебя наплевать, — проревел Хэвиленд, — я иду домой.

— Иди. Я жду сменщика.

— Мне не нравится, как ты это сказал, — ответил Хэвиленд.

— Почему?

— Ты хочешь сказать, что я не жду сменщика.

Карелла пожал плечами и весело сказал:

— Пусть это будет на твоей совести, парень.

— Ты

знаешь, сколько часов я провел на работе?

— Сколько?

— Тридцать шесть часов, — сказал Хэвиленд. — Я так хочу спать, что могу заползти в сточную трубу и не просыпаться до Рождества.

— Ты отравишь собой весь город, — сказал Карелла.

— Заткнись! — прорычал Хэвиленд. Он расписался в журнале и уже выходил, когда Карелла его окликнул:

— Эй!

— Чего тебе?

— Берегись, чтобы не убили.

— Заткнись, — повторил Хэвиленд и вышел.

* * *

Человек спокойно и быстро оделся. Он надел черные брюки и чистую белую сорочку, повязал галстук с черно-золотыми полосками. Натянул темно-синие носки и потянулся за туфлями. На каблуках была выбита марка «О'Салливэн».

Надев черный пиджак, он прошел к туалетному столику и открыл верхний ящик. На стопке носовых платков лежал зловещий, синевато-черный пистолет 45-го калибра. Он вставил новую обойму и засунул пистолет в большой внутренний карман пиджака.

Переваливаясь по-утиному, он подошел к двери, открыл ее, проверил взглядом, все ли в квартире в порядке, погасил свет и вышел на темную улицу.

* * *

Стива Кареллу сменил в одиннадцать тридцать три детектив по имени Хэл Уиллис. Карелла сказал Уиллису обо всех важных делах, оставил его за работой и спустился по лестнице.

— Идешь к девушке, Стив? — спросил дежурный сержант.

— Бросьте притворяться, — отозвался Карелла, — нам не больше семидесяти.

Сержант радостно рассмеялся:

— Ни на один день больше.

— Спокойной ночи, — сказал Карелла.

— Пока.

Карелла вышел из здания и пошел к своей машине, которая стояла через два дома на запрещенном для стоянки месте.

Хэнк Буш собрался уходить в одиннадцать пятьдесят две, когда появился его сменщик.

— Я уж думал, ты никогда не придешь, — сказал он.

— Я тоже так думал.

— А что случилось?

— Слишком жарко для того, чтобы бежать.