Итальянская комедия Возрождения
Шрифт:
Каландро. Как это — умирают?
Фессенио. Так-таки умирают. А что?
Каландро. Черт! Плохо дело.
Фессенио. Разве ты никогда не умирал?
Каландро. Насколько помню, никогда.
Фессенио. Откуда же ты знаешь, что это плохо, раз ты никогда не умирал?
Каландро. А ты сам умирал когда-нибудь?
Фессенио. О-о-о! Тысячу и тысячу раз, не в бровь, а прямо в глаз.
Каландро. А
Фессенио. Не трудней, чем спать.
Каландро. Придется и мне умереть?
Фессенио. Да, когда залезешь в сундук.
Каландро. А кто меня умертвит?
Фессенио. Сам помрешь.
Каландро. А как это помирают?
Фессенио. Помереть — это целая история. Раз ты этого не знаешь, я охотно тебе расскажу, как это делается.
Каландро. А ну-ка расскажи.
Фессенио. Закрываешь глаза, руки складываешь крестом на груди, лежишь спокойно-спокойно, тихо-тихо, ничего не видишь и не слышишь, кто бы что ни сделал или ни сказал.
Каландро. Понимаю, но самое главное — как сделать, чтобы снова ожить?
Фессенио. Это-то как раз и есть одна из самых глубоких тайн, какие только бывают на свете, и почти никто ее не знает. Будь уверен, что я никому другому ее не поведал бы, но тебе скажу. Однако смотри, Каландро, поклянись, что ты никому на свете никогда ее не откроешь.
Каландро. Клянусь, что никому не открою; более того, если ты потребуешь, то я сам себе ее не скажу.
Фессенио. Ха-ха! Самому себе, пожалуйста, говори, но только в одно ухо, но никак не в другое.
Каландро. Не тяни же, ради Бога!
Фессенио. Вероятно, ты знаешь, что живой от мертвого ничем не отличается, кроме того, что мертвый никогда не двигается, а живой двигается всегда, а потому, если ты будешь точно делать то, что я скажу, ты непременно будешь воскресать.
Каландро. Ну говори.
Фессенио. Повернувшись лицом к небу, ты плюешь вверх, затем встряхиваешься всем телом, открываешь глаза, начинаешь что-нибудь говорить и дрыгать ногами; тогда смерть прощается с тобой и уходит себе с Богом, а человек оживает. И заруби себе на носу, Каландро: кто поступает так, тот не мертвый. Отныне ты имеешь право сказать, что владеешь такой великой тайной, какая только бывает на белом свете и в наших благословенных краях.
Каландро. Конечно, я очень это ценю и теперь сумею спокойно умереть и ожить по своему усмотрению.
Фессенио. Конечно, по своему усмотрению! Эх и болван же ты, хозяин!
Каландро. И все буду исполнять точка в точку.
Фессенио. Это самое главное.
Каландро. Чтобы ты убедился, как я все хорошо понял, давай я тебе сейчас покажу…
Фессенио. Давай, давай! Очень хорошо. Только гляди, делай
Каландро. Сам увидишь. Ну вот, смотри!
Фессенио. Скриви рот. Еще. Как следует скриви. В другую сторону. Ниже. Ну-ну. А теперь начинай умирать. Отлично, чего только не сделаешь с умным человеком! Кто мог бы так ловко выучиться умирать, как не сей отменный муж, который столь натурально умирает, если глядеть на него со стороны? Коли он так же хорошо умирает и изнутри, он ничего не почувствует, что бы с ним ни делали. Сейчас проверим. Чик — хорошо! Чик — отлично! Чик — еще лучше. Каландро, эй, Каландро, Каландро!
Каландро. Я мертв, я мертв!
Фессенио. Теперь воскресни, воскресни! Так, так. Клянусь честью, ты здорово умираешь. Плюй вверх.
Каландро. О, о, у, о, о, у, у! Право же, ты скверно поступил, оживив меня.
Фессенио. Почему?
Каландро. Только я начал различать потусторонний мир…
Фессенио. Ты его разглядишь хорошенько на дороге в сундуке.
Каландро. Я прямо сгораю от нетерпения.
Фессенио. Ну пошли! Время не терпит, а по части смерти и воскресения ты настоящий мастак.
Каландро. Идем отсюда скорей!
Фессенио. Э, нет, обожди! Все должно следовать своим чередом. Ведь не хочешь же ты, чтобы Фульвия обо всем догадалась. Пойди скажи ей, что отправляешься на свою виллу; потом приходи в дом к Меникуччо, где застанешь меня со всеми нужными приспособлениями.
Каландро. Ладно, бегу, ибо зверек мой уже наготове.
Фессенио. Покажи, в порядке ли он у тебя?
Каландро. Ха-ха! Я хотел сказать, что мул стоит в дверях и уже оседлан.
Фессенио. A-а! Мул-то, оказывается, у тебя смекалистый.
Каландро. Э, Фессенио, Фессенио! Мне кажется, что я уже дал шпоры и лечу в объятия этой моей девочки, этого ангелочка.
Фессенио. Ангелочка? Ой ли? Ну так и быть, мчись. И я не я, если нынче же глупость не покроет сальность. Однако надо и мне поспешить и сказать этой грязной спинке, чтобы она приготовилась. У-у-ух ты! Поглядите только на Каландро, он уже верхом. Чудо-герой этот маленький мул, который так легко несет на своей спине этакого огромного, вонючего слона!
ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ
Каландро. Фульвия! Фульвия!
Фульвия. Что вам, сударь?
Каландро. Выгляни в окно.
Фульвия. В чем дело?
Каландро. Какое еще тебе дело? Просто я еду на загородную виллу, чтобы присмотреть за нашим Фламинио. Боюсь, что он слишком изводит себя на охоте.
Фульвия. Правильно делаешь. Когда вернешься?