Итан Рокотански
Шрифт:
И когда вернулся, понял, что хотел бы город восстановить. Только этого не вышло — как оказалось впоследствии, многие бомбы, которыми нацисты бомбили северное побережье НРГ, имели запас радиоактивных элементов. Таким образом большая часть Мурманской губернии оказалась заражена радиацией. В ближайшие лет десять, или, возможно, больше, город восстановлению не подлежал. Так и родилась СЗО — Северная зона отчуждения.
И Кронштадт отправился дальше. Работая на военных заводах и морских судах, он получал рабочий опыт жизни, временами вспоминая войну, думая, что хорошего и полезного он мог бы сделать еще, хоть и сделал уже немало. И человеком
А затем он снова оказался в Москве, где бывал до того много раз. Правда теперь он обосновался в ней окончательно и последние пару лет дрался в бойцовском клубе. За время проведенное на ринге Кронштадт успел достичь немалых успехов. А если говорить без лишней скромности, он стал одним из лучших бойцов. Жизнь на поверхности, жизнь на гражданке, здесь тоже оказалась нелегкой. Дмитрий поселился на юго-востоке города, немалая часть которого была превращена едва ли не в огромную свалку. Тут и там бегали бандюганы, дети с самого детства познавали взрослую жизнь, а на углах замусоренных улиц работали проститутки. Чем всегда удивляла Москва — так это своими контрастами. Это, правда, было вполне логично. Москва город большой.
Поэтому Кронштадт и здесь нашел себе определенную цель. Вытащить свой дом, в котором он нашел себе пристанище, из руин. Воскресить из пепла. И для этого нужны были деньги. Хорошие деньги можно было получить только в бойцовском клубе. Точнее, конечно, не только, но это был неплохой вариант для него.
Так было ровно до тех пор, пока в его жизни не появился Итан Рокотански.
***
Леха стоял рядом с боксерской грушей. Груша сотрясалась от тяжелых ударов Кронштадта. Здоровяк закончил ее бить и посмотрел на друга. Чуть обросшие щеки и густая борода спереди. Прическа на голове была аналогичной: бока были чуть обросшие, а по центру было много.
Дима кивнул.
— Короче, — Леха достал блокнот из-за пазухи. — Есть три кандидата на следующий бой. Первый — Альварес. Он оправился после травм. Второй — Лонг Дарк. Хоть внешне и спокойный, но вроде как яростно хочет стать чемпионом. Третий — Итан Рокотански. Этот новенький провел еще несколько боев. Последний дался ему достаточно тяжело, он пропустил сильный удар в печень, но уверенно движется вперед.
— По нему так ничего и неизвестно?
— По которому?
— По последнему.
— А, немного известно. Его тренирует Огонек, который, кстати, и набил Альваресу морду, тусуется рядом с каким-то усатым здоровяком и тем лохматым парнем, который, кажется, свою шаурмечку держит. Ну, ты понял.
— Мне без разницы, с кем он тусуется, — Кронштадт молчал. Лицо бойца было спокойным. — Но у нас есть цели. Альвареса я побью, он хочет только славы, а значит будет обесславлен. Лонг Дарк хороший боец, но та же история. А этот Рокотански, не знаю почему, но мне интересен.
— Слушай, — Леха пожал плечами, —
— Необязательно, — Кронштадт тоже пожал плечами. — Пусть дерётся с кем-нибудь другим. Можно придумать иначе. Как толпа относится к этому новенькому?
— С большим интересом. Он, вроде как, даже начинает получать народную любовь. Дерётся честно, как может, выглядит приятно. Что еще нужно людям?
— Дать им второго такого же бойца и сцепить их.
Леха поднял брови.
— Он неплохой вариант, потому я его и привел в списке. Но бой не будет рейтинговым. Ты не продвинешься к званию чемпиона.
— Мне и не нужно. Я — народный любимец. Новенький тоже. Если мы соберём ажиотаж, главные клубов могут сделать исключение из правил. Так и я, и Рокотански, продвинемся гораздо ближе к званию чемпионов, чем могут другие.
— А если... — Леха замолчал.
— Что?
— Если он победит?
Дима слегка пожал плечами.
— Значит он действительно хороший боец. Но не спеши: никто не даст ему кучу бабок и звание чемпиона за одну победу надо мной. Главные все соки из нас выжмут, стараясь заработать максимум денег. А значит...
— Если вы сцепитесь с Рокотански...
— Нас ждет трилогия боев.
— Если он выдержит, — заметил Леха.
Кронштадт кивнул.
— Если. Но, думаю, он справится. Попробуй организовать бой. Пусть готовится: и я буду. А там уже будем смотреть, во что все это выльется.
***
Огонек, сидя за барной стойкой, болтал ногами. Я сидел напротив него. Петрович, стоя за баром, смотрел на нас. Подоконники высоких и узких окон бара заворошило: зима близилась к концу, и мороз на улице стоял ужасный, не давая снегу растаять. Приближающаяся весна никак не хотела приближаться.
— Ну так? — не выдержал Петрович.
Сережа вздохнул.
— Короче, он опасный тип. Не хочу я, чтоб ты против него дрался.
— Почему? — спросил я.
— Потому что он очень умен.
— Штиль тоже не тупой, — сказал Петрович. Я благодарно глянул на него.
— Никто не спорит... Ладно. Его зовут Дмитрий Кронштадт. Он того же возраста, что и ты. Но что касается характеристик, тут они разные. Метр восемьдесят три, вес такой же. Ты уступаешь ему на шесть сантиметров и восемь килограмм.
— Не так уж и критично, — Петрович пожал плечами. — Хули там эти сантиметры. Чем громче шкаф, тем громче падает.
— Чем меньше тумбочка, тем дальше летит, — ответил Огонек.
— Смешно, что про шкаф сказал здоровяк, а про тумбочку — наоборот, — сказал я. Разница в росте Гаргарьина и Петровича составляла где-то двадцать два сантиметра.
— Дело не в этом, — отмахнулся Гаргарьин. — Можно долго затирать, что характеристики в бою не особо важны, и зачастую так оно и есть. Есть минусы в большом росте, есть минусы в маленьком росте. Оно везде так. Я это к тому, что Кронштадт долгое время выступал в "любительских боях" — дрался с опасными типами, собирая большие толпы. Потом, не так давно, он начал идти вверх по рейтинговой системе. Хочет стать чемпионом. Но почему-то хочет драться с тобой.